Шейх. Добыча Жестокого - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 7

– А теперь иди… У меня много дел. Через неделю я трахну тебя так, что ты забудешь свое имя… Или же с твоей спины снимут кожу. А потом ты все равно ляжешь под меня. Решай сама. У тебя теперь есть выбор.

От ужаса у меня потемнело перед глазами. Я не сомневалась, что это не просто угрозы.

***

Я не спала всю ночь. Лежала на шелковых простынях, слушала, как за окном шумит ветер в пальмах, и думала о завтрашнем дне. О встрече с человеком, который купил меня как вещь. Как игрушку для своих извращенных развлечений.

За эти несколько дней – с момента аукциона до прилета сюда – я успела понять многое. О том, что свобода, которую я считала само собой разумеющейся, оказалась иллюзией. О том, что мир гораздо жестче, чем я думала. И о том, что единственное, на что я могу рассчитывать в этом месте – это собственная сила воли.

Утром меня разбудили служанки. Молчаливые девушки в белых одеждах, которые появились в моей комнате, как призраки из потустороннего мира. Они не говорили – только жестами показывали, что мне нужно делать. Одна принесла завтрак на золотом подносе, другая подготовила ванну, третья выложила одежду.

Завтрак я почти не тронула. Желудок сжимался от нервов в болезненный узел. Но в ванну погрузилась с отчаянным удовольствием – вода была теплой, ароматизированной маслами жасмина и розы. Служанки мыли мои волосы каким-то волшебным травяным составом, от которого они стали шелковистыми и блестящими. Кожу натирали скрабом из измельченного жемчуга и меда.

Готовили меня, как жертву для ритуального жертвоприношения.

Потом началось облачение. Платье из тончайшего шелка цвета слоновой кости, почти прозрачного. Оно облегало фигуру, как вторая кожа, подчеркивая каждый изгиб моего тела. Поверх – тонкая накидка из серебристой ткани, расшитой мелким жемчугом. На шею надели ожерелье из крупных изумрудов, в уши – серьги-капли того же драгоценного камня.

Я смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Передо мной стояла восточная красавица, созданная для гарема. Волосы уложены в сложную прическу, глаза подведены черной подводкой, губы накрашены кроваво-алой помадой. Я была прекрасна и чувствовала себя абсолютно чужой.

– Готова? – спросила Элен, появившись в дверях как вестник судьбы.

Я кивнула, не доверяя голосу.

– Помни главное: не смотри ему в глаза, пока он не разрешит. Отвечай только на прямые вопросы. И не делай резких движений.

– Он что, дикий зверь?

– Хуже. Он мужчина, привыкший к абсолютной власти.

Мы шли по коридорам дворца. Навстречу попадались слуги, которые низко кланялись Элен и с нездоровым любопытством поглядывали на меня. Я была новинкой, свежим развлечением для господина.

Мы остановились перед массивными дверями из темного дерева, украшенными зловещими резными узорами. Охранники в белых одеждах стояли по обеим сторонам, неподвижные как каменные статуи.

– Заходи, – сказала Элен роковым голосом. – Я буду ждать здесь.

Двери беззвучно открылись. Я сделала глубокий вдох и переступила порог в свою новую жизнь.

Кабинет поражал невероятной роскошью. Высокие потолки, колонны из черного мрамора, ковры ручной работы. Стены украшали картины и оружие – кинжалы, сабли, древние щиты. У окна стоял массивный стол из красного дерева, на котором лежали планшеты, документы и несколько дорогих телефонов.

А за столом сидел он.

Шейх Асад ан-Нахар.

Лицо… О Боже, это лицо можно было изучать часами, как бесценное произведение искусства. Точеные скулы, прямой нос с аристократической горбинкой, придающей благородство профилю. Губы чувственные, полные, но твердые – рот человека, привыкшего отдавать приказы и никогда не объяснять их дважды. Подбородок волевой, с едва заметной ямочкой. И кожа – смуглая, словно золотистая, гладкая, без единого изъяна.

Но глаза… Глаза были настоящим откровением. Черные, как бездонная ночь пустыни, обрамленные густыми ресницами. В них плескался дикий огонь – опасный, гипнотический, завораживающий. Это были глаза хищника, но хищника утонченного, интеллектуального, развратного. Глаза, которые видели насквозь, читали мысли, оценивали и выносили беспощадный приговор.

Фигура… Даже сидя он производил впечатление невероятной силы. Широкие плечи под белоснежной рубашкой, мускулистая грудь, длинные пальцы с безупречным маникюром. На запястье поблескивали дорогие часы, на безымянном пальце – печатка с родовым гербом. Каждое движение было точным, исполненным врожденной грации.

Но больше всего поражала аура абсолютной власти, которая его окружала, как невидимый плащ. Он сидел за столом расслабленно, небрежно откинувшись в кресле, но от него исходила такая концентрированная сила, что воздух в комнате, казалось, сгустился. Это была власть абсолютная, не терпящая возражений, власть человека, родившегося повелевать.

Несколько мучительных секунд он изучал меня молча. Взгляд скользил по лицу, по фигуре, оценивая свою дорогую покупку. Я стояла неподвижно, опустив глаза, как учила Элен, но чувствовала этот взгляд физически.

– Подойди ближе, – приказал он.

Голос низкий, бархатистый, с легким акцентом. Я сделала несколько дрожащих шагов.

– Ближе.

Теперь между нами было меньше метра. Я чувствовала его запах – дорогие духи, кожа, что-то чисто мужское.

– Подними голову.

Я подняла. Наши взгляды встретились, и мир на мгновение остановился. Темные как ночное небо пустыни глаза смотрели на меня с холодной заинтересованностью, словно я была редким экспонатом. И в то же время в них плескался дикий огонь – опасный, первобытный.

– Злата, – произнес он, и мое имя на его губах прозвучало как музыка. – Золотая. Имя тебе подходит. Хотя… – он наклонил голову с циничной усмешкой, – золото должно блестеть. А ты выглядишь довольно тускло.

Первый удар. Точный, болезненный.

– Расскажи о себе. Откуда ты? Как попала сюда?

– Я из России, – начала я едва слышно. – Попала сюда… по глупости. Поверила обещаниям.

– Каким обещаниям?

– Мне пообещали работу в Европе. Хорошую жизнь. Любовь.

Он усмехнулся.

– Любовь? – Его губы изогнулись в жестокой улыбке. – И ты поверила незнакомцу в интернете? Русские девушки, видимо, и правда такие романтичные дурочки.

– Да, – призналась я, чувствуя стыд.

– Прелестно. – в его голосе слышался сарказм. – Юная идеалистка. Сколько таких проходит через мои руки… Впрочем, каждая думает, что она особенная.

– Сколько тебе лет?

– Восемнадцать.

– Девственница?

Я кивнула.

– Превосходно. Образование есть?

– Школу закончила. Поступила в университет.

– Семья есть?

– Да. Родители, и восемь братьев и сестер.

Что-то изменилось в его взгляде. Он слегка подался вперед, и атмосфера стала плотнее, опаснее.

– Восемь? – переспросил он, и в голосе появились новые нотки. – Интересно. Расскажи о них подробнее.

– Что именно вы хотите знать? – я почувствовала холодок по спине.

– Все. Имена. Возраст. Где учатся, где работают. – Он встал и медленно обошел стол. – Понимаешь, Злата, я всегда интересуюсь… корнями своих приобретений.

Я попятилась, но он продолжал приближаться.

– Старший брат… как его зовут?

– Витя, – прошептала я, уже понимая, к чему он клонит.

– Витя. И где он работает?

Я молчала, сжав губы.

– Я спросил, где он работает? – голос стал ледяным.

– В автосервисе, – выдавила я.

– Автосервис… – он протянул это слово, словно смакуя. – А младшие? Учатся в школе, наверное?

Он достал из кармана телефон, провел пальцем по экрану. Затем повернул его ко мне.

На экране была фотография нашего дома. Качество снимка было отличным – видно было даже номер на калитке. А во дворе… во дворе играли мои младшие братья и сестры.

– Красивый дом, – произнес он спокойно. – Улица Садовая, 15, не так ли? И дети действительно хорошенькие.