Босс. Служебное искушение (СИ) - Феллер Софья - Страница 5

Одного только этого зрелища хватает, чтобы у меня сердце стало биться где-то в районе живота. Стою, едва дыша, как мышка. Ну что ты за дурочка, Вера? Кто вообще пялится на босса в душе? Отвернуться — выше моих сил. Выйти и закрыть дверь снаружи — тем более.

Свет в ванной мягкий, приглушённый, в воздухе клубится лёгкий пар. Он обволакивает фигуру Антона Марковича. Его спина — идеальная. Широкие плечи, ровная спина, плавно сужающаяся к талии. Под кожей перекатываются мышцы, и я, кажется, даже слышу, как скулит мой самоконтроль, умоляя отпустить его на волю.

Антон Маркович одним движением скидывает полотенце и шагает в кабинку. До того, как он закрывает её дверцу, я успеваю рассмотреть, что над его ягодицами такие умопомрачительные ямочки. Идеальные! А сама задница босса такая упругая и мускулистая, что я бы, наверное, душу продала, если бы у меня была такая. К сожалению, никакой зал не даёт в моём случае такого результата.

Створки у душевой кабины оказываются прозрачными. Так что ничто не мешает мне рассматривать его целиком.

Он включает тропический душ и замирает под ним, подставив лицо. Вода стекает потоками по его мускулистому тренированному телу, волосы тёмными прядями прилипли к вискам.

Он упирается левой рукой в стену и наклоняет голову. Затем его правая рука приближается к паху и обхватывает ствол. Что он собирается делать?

Щёки обжигает огнём. Не меньший пожар случается и между бёдер. Я чувствую, как дрожат колени, как дыхание становится прерывистым, словно я сама под струями этого душа, расплавленная и беззащитная.

Когда его мускулистая рука начинает двигаться вверх-вниз, я приоткрываю рот, чтобы хоть немного вдохнуть. Чувствую, как трусики намокают. Что я творю…

Каждое его движение гипнотизирует. Его мышцы напрягаются, дыхание становится тяжёлым. Это слишком интимно, слишком живо, слишком реально. Я должна уйти. Должна...

Собрав всю свою волю в кулак, я осторожно выскальзываю в номер и бесшумно прикрываю дверь за собой.

Сердце стучит отбойным молотком. Ума не приложу, как теперь успокоиться. У него тело греческого бога — завораживающе совершенное. Массивные плечи, грудная клетка как высеченная из мрамора, рельефный пресс. Каждая мышца скульптурно проработана, ни грамма жира — только сила, мощь и энергия. Бёдра крепкие, мускулистые, как у бегуна или пловца. Он движется с хищной грацией, как будто в каждом его жесте — уверенность хищника, знающего, что он — на вершине пищевой цепи. И он… он такой настоящий. Страстный, дикий, свободный. И пугающе привлекательный.

Я бросаюсь на кровать, уткнувшись в подушку, и прижимаю к себе колени. Зачем я подсматривала? Нам ещё работать вместе. Я не смогу развидеть это, даже если очень сильно захочу.

Спокойствие, только спокойствие. Мне срочно нужно отвлечься. Например, написать Жене.

Вера: Я только что видела ТАКОЕ!!!

Женя: Что?

Задумываюсь, как бы поделикатнее рассказать, но Женю видимо разрывает от любопытства.

Женя: Ну?! Не молчи.

Вера: Я видела босса в душе. И не смогла оттуда уйти сразу, когда увидела, что там занято. Пускала слюни. Мне ужасно стыдно.

Женя: Ну раз даже ты пускала слюни, значит было на что. Я права?

Вера: Ещё как. Жень, что мне теперь делать?

Женя: Он тебя видел?

Вера: Нет.

Женя: Тогда никаких проблем. Ну кроме того, что ты будешь его видеть раздетым каждый раз. Ахах.

Вера: Совсем не смешно. Мне нельзя блеять как овца и бесконечно краснеть в его присутствии. Если ты помнишь, у меня испытательный срок.

Женя: Может, там есть кто-то симпатичный?

Вера: Мы же только приехали, откуда я знаю.

Женя: Узнай. Найди красавчика-грузина и затуси с ним. С продолжением, само собой.

Вера: С незнакомым мужчиной? Фуу...

Женя: Вот потому что ты слишком придираешься, у тебя и не было никого давно. Советую снизить планку, иначе никто так и не попадёт в твою выборку тех, с кем можно переспать.

Вера: Вообще-то, есть те, кто попадают.

Женя: Например, босс?

Вера: Ужа-а-ас. Но да.

Женя: Не советую. Служебные романы редко хорошо заканчиваются. Эта фирма идеально подходит, чтобы прокачаться как специалисту.

Вера: Ой, всё... Я писала, чтобы ты мне посочувствовала.

Женя: Я уже. Просто перешла к стадии действий и непрошеных советов.

Вера: Кажется, мне пора.

Я действительно слышу, что в ванной стало тихо. И очень хочу туда попасть. Иначе весь ужин буду вынюхивать, не пахнет ли от меня потом. Представляю, как это будет выглядеть со стороны.

Полежав ещё с пару минут, осторожно стучу.

— Антон Маркович?

Дверь открывается, он уже одет.

— Привет, соседка, — говорит Жигулин с лёгкой усмешкой. — Видимо, график ванной нам тоже придётся согласовать.

— Было бы неплохо. Я вас минут двадцать ждала.

— Неправда. Я минут пять там был.

Нет, ну ни капли смущения в его взгляде. Будто ничем таким он там не занимался. Мне даже предъявить ему нечего. Не скажу же я, что подглядывала.

Как только он выходит, я щёлкаю защёлкой со стороны смежной комнаты, прохожу в кабинку и включаю холодную воду. Она обжигает кожу, заставляя меня поёжиться, но именно это мне и нужно — остудить себя, привести в чувство. Струи стекают по телу, смывая остатки жара и возбуждения. Глубоко дышу, стараясь привести мысли в порядок.

Через несколько минут, взбодрившись, вытираюсь, надеваю лёгкое, струящееся платье, мягко облегающее фигуру. Оно едва касается кожи, прохладное и воздушное, как облако. Всё-таки сейчас не официальная встреча, можно позволить себе чуть больше женственности. Сажусь на край кровати, жду, когда Жигулин позовёт.

Как только он стучит снаружи, сразу выхожу и попадаю под прицел его внимательного взгляда. Чувствую себя не в своей тарелке.

— Идём, я уже забронировал стол.

— Да, конечно, — спохватываюсь и семеню за ним.

Оказывается, в лифте Жигулин занимает непозволительно много места. Ощущение, что мне остаётся только размазаться равномерно по стенке с зеркалом. Я обратила внимание, что в холле было несколько лифтов. Получается, что нам достался самый маленький.

Так что теперь я дышу через раз, лишь бы не коснуться его ненароком. Голову не поднимаю. Делаю вид, что самое интересное — это кнопки на панели. Но даже так чувствую его дыхание, ощущаю, как напрягается каждый мускул в его теле, стоит ему только чуть-чуть подвинуться. А ещё — этот запах. Тонкий, мужской, чуть древесный, с ноткой цитруса. Он неуловим, но с каждой секундой всё больше обволакивает, словно тёплый шёлк.

— Неужели ты так обиделась на то, что я первым занял душ? — спрашивает он, чуть склонив голову.

— Нет, конечно. И вообще, я не обижаюсь, — отвечаю с показной лёгкостью, но голос звучит чуть хрипло.

— Тогда почему ты не смотришь на меня?

Я вынужденно поднимаю взгляд, и проваливаюсь в его глаза. Чёрт, какие они глубокие, насыщенно-карие, почти чёрные, с едва заметными искрами. В них — огонь, который заставляет мои лёгкие забыть, как дышать.

Вот так, попавшись в ловушку, я и замираю. Плавлюсь от буквально физического касания, хоть его руки остались при нём. Совершенно дезориентированная тем, как искрит сейчас между нами, приоткрываю губы, чтобы сказать хоть что-то, прервать затянувшееся молчание.

И он тут же смотрит ниже. Его взгляд скользит по моим губам, по ключицам, по ложбинке между грудей. Жадно, как-то собственнически. У меня перехватывает дыхание. Кажется, он видит, как вздымается грудь под лёгкой тканью платья. Я провожу языком по нижней губе, машинально, в попытке справиться с сухостью во рту. В его глазах вспыхивает огонь. Неприкрытое, хищное желание.

“Первый этаж”, — объявляет механический голос, и двери разъезжаются в стороны.

Лифт уже ожидают несколько человек, и они с нетерпением посматривают на нас.

— Идёмте, — решительно произношу и, проскальзывая мимо него, случайно касаюсь рукой его торса.