В его глазах (СИ) - Ардо Анна - Страница 14

— Ты меня стесняешься? — усмехнулся он, а я покраснела. И вдруг сказал: — Там ванная комната. Можешь и переодеться, и помыться.

Станислав передал мне вещи. Отставив бокал, я обняла стопку своего дешёвого, но такого родного барахла и двинулась в указанном направлении. Открыла чёрную, почти незаметную дверь и очутилась будто бы в другом мире.

Ванная комната Адлера, по моим меркам, напоминала какой-то музей или произведение современного искусства. Здесь была душевая размером с ту комнату, в которой я жила, угловая ванна с гидромассажем, унитаз, биде, двойная раковина вдоль стены — всё нереально сверкающее хромом, стеклом и белым мрамором.

Я невольно охнула и осталась стоять у двери, боясь сделать хотя бы один шажок дальше.

Несмотря на отчаянное желание не просто помыться, а отскрести себя жёсткой мочалкой с головы до пят, я ограничилась лишь умыванием. Холодная вода привела меня в чувства, вернула здравый рассудок. Посмотрев на своё отражение в зеркале, я мысленно смирилась с тем, что сейчас меня ждёт разгром. О требовании денег и вовсе речи не шло — уйти бы отсюда живой и больше никогда ни ногой не ступать даже на эту улицу.

Я скинула платье, натянула джинсы на голое тело. Средний продольный шов неприятно впился в чувствительную кожу. Ладно, не самая большая неприятность за сегодня. Потом застегнула блузу и надела куртку. Не потому, что мне было холодно, а потому что хотелось напялить на себя как можно больше вещей разом. Не отказалась бы от худи по колена с огромным капюшоном, чтобы спрятаться туда и стать невидимкой.

Из ванной я появилась в том же виде, в каком меня впервые встретил Станислав. Я держала в руках сложенное платье и туфли, но не решалась двинуться вперёд. Адлер вопросительно вскинул бровь, и я заставила себя отправиться ему навстречу.

— Вот, — я протянула вещи.

— Можешь оставить себе, — не притронувшись, заключил Станислав. — Садись. Нам надо поговорить.

Не зная, что мне теперь делать с чужим добром, я просто положила одежду на пол, опустилась в кресло.

— Надеюсь, разговор недолгий? — тихо спросила, чувствуя, что мне уже слишком жарко в куртке.

— Ты куда-то торопишься? Вроде бы собиралась дежурить всю ночь на ресепшене.

— Ах, вот, в чём дело… — наконец-то, дошло до меня. — Хотите, чтобы я отработала эту смену, да?

Адлер пожал плечами:

— Сегодня не так уж много гостей. Второй бармен справиться без Киры, да и Артур всегда на подхвате, так что… Можешь идти.

— Прекрасно, — выдохнула я. — Тогда можно я пойду прямо сейчас?

Он усмехнулся и пододвинул так и недопитый мной бокал.

— Сначала отметим.

— Отметим?.. — растерялась я. — Что нам отмечать? Вы… всё-таки получили от Золотницкого, что хотели?.. — моё предположение скорее было из рода фантастики, но другого просто не пришло в голову.

— Нет, — подтвердил мои худшие опасения Станислав и тут же добавил: — Но… Мы к этому близки. Вопрос остался лишь в точной сумме. Полагаю, этот пункт будет улажен в ближайшее время. Так что… — он снова указал глазами на шампанское.

А я всё смотрела на золотистые переливы в стекле и терялась в догадках.

— Так что же мы празднуем?

— Твоё «боевое крещение» в Тему, — Адлер сел на край стола напротив меня, насильно воткнул фужер мне в руку и без предупреждения чокнулся нашими напитками. — Поздравляю.

— Мне не кажется это хорошим поводом для праздника… — сопротивлялась я из последних сил.

— Думаю, это поможет тебе изменить своё мнение.

Договорив, он потянулся к внутреннему карману пиджака, вытащил кожаное портмоне и поочерёдно уложил на стол три купюры. Я присмотрелась и в первую секунду не поверила увиденному: ровно три красных бумажки — то есть номиналом… пять тысяч рублей! Итого — пятнадцать тысяч. Пятнадцать, блин, тысяч рублей!!!

Наверное, в тот миг глаза мои стали размером с футбольный мяч. Я судорожно сглотнула, отказываясь принимать действительность.

— Что это?..

— Оплата за сессию, — абсолютно спокойно пояснил Адлер.

— Но ведь… — я прикусила язык, не дав себе закончить мысль. Однако долго молчать не смогла: — Мне казалось всё получилось… не очень…

Станислав клонил голову вбок:

— Почему ты так думаешь?

— Потому что… Потому что Оскар…

— Не получил того, что обычно получает? — договорил Адлер за меня. Он подлил мне ещё шампанского, которое я осушила залпом, даже не заметив. — Как думаешь, что самое главное в БДСМ?

— Я… Я не знаю…

— Ну, хорошо, — смилостивился хозяин клуба. — Даю подсказку: БДСМ расшифровывается как «бандаж», «доминирование», «садизм», «мазохизм». Исходя из этого, что бы ты назвала главным?

— Я правда не знаю… Наверное, боль.

— Боль… — задумчиво повторил Адлер. — Тебе было очень больно?

Я неловко поёжилась в кресле.

— Нет, не очень, — всё-таки призналась.

— Хорошо. Иногда и вовсе никакой боли никто не испытывает. Так что же тогда остаётся?

— Не знаю… — я замотала головой, совершенно сбитая с толку. — Унижение?

— Эмоции, — сказал Станислав с нажимом. — Самое главное в БДСМ — это эмоции, которые испытывают участники сессии. Чем они глубже и ярче, тем приятнее игра.

«Это всего лишь игра», — снова прозвучал в мыслях голос Артура. Но мне до сих пор было трудно осознать всё произошедшее как «просто игру». По крайней мере, я точно не играла.

— Видишь ли, — продолжал Адлер менторским тоном, — многое может приесться, если это происходит снова и снова по одному и тому же сценарию. А Оскар из тех людей, которые быстро пресыщаются. Мы вместе держим этот клуб уже восемь лет, и удивить его сложно. Впрочем, меня тоже. Но, вынужден признать, сегодня я тоже был приятно удивлён необычностью нашей игры. А именно это и было нужно.

— То есть… — я стала аккуратно подбирать слова. — Хотите сказать, что Золотницкому понравилось?

Станислав хитро улыбнулся:

— Ещё как. К тому же, как уже было верно отмечено, он не получил того, что получает обычно. А такие вещи особенно будоражат…

Последние слова он произнёс на выдохе, склоняясь к моему лицу. По коже тотчас побежали мурашки. Адлер снова гипнотизировал меня своим демоническим голосом, снова увлекал за собой пропасть. А я не могла сопротивляться этим чарам.

Наши губы оказались в нескольких миллиметрах друг от друга. Я уже знала, что соглашусь на всё, чего бы он ни пожелал в следующий момент.

Сознание подёрнулось дымкой. Притяжение усилилось в несколько раз. Я не отдавала себе отчёта в том, что происходит. Всё вновь казалось совершенно нереальным, призрачным, невесомым. Я отпустила себя на волю эмоциям. Ведь эмоции — это самое главное…

Раздался громкий стук в дверь. Я мигом отпрянула, так и не коснувшись Станислава. А он, кажется, глухо зарычал от недовольства.

— Войдите! — прозвучал его властный голос в полной тишине.

На пороге кабинета появилась Кира. Она держала поднос, накрытый тряпичной салфеткой. Девушка зашла в комнату и украдкой глянула на меня, как бы проверяя, что со мной всё в порядке. Я натянула успокаивающую улыбку, и Кира незаметно кивнула.

— Вот, угощайтесь, — сказала она. — Если ещё что-то нужно…

— Спасибо, Кира, — холодно перебил Адлер.

Похоже, барменша тут же поняла намёк и исчезла из кабинета. Мы со Станиславом вновь остались наедине, но былая аура уже развеялась. И каждый из нас это почувствовал.

Хозяин клуба откашлялся и снова вытащил бумажник.

— Короче говоря, — произнёс он, как бы продолжая прерванный диалог, — Оскар остался доволен твоим визитом и оставил тебе небольшую благодарность.

К трём уже лежащим на столе купюрам присоединилась ещё одна — тем же номиналом, и сердце моё нервно забилось. Если всё это не сон, то сейчас мне достанется практически моя месячная заплата в ресторане. Двадцать пять тысяч рублей — именно столько я получила в сумме по двум платежам за работу посудомойки. И поскольку тратились мои деньги активнее, чем копились, мне уже давно не доводилось держать в руках такое богатство.