Выброшенная жена дракона. Вернулась почти добровольно (СИ) - Драго Таня - Страница 11

Я воспользовалась его замешательством и отвернулась, продолжая свой путь к повозкам. Мне нужно было собрать своих людей, подготовиться к отъезду. У меня не было времени на бесполезные словесные дуэли с человеком, который разрушил мою жизнь.

Но я чувствовала его взгляд на своей спине. Тяжёлый, задумчивый, непривычно серьёзный. Что-то изменилось между нами. Что-то неуловимое, но важное.

И я не знала, радоваться этому или бояться.

Дьярвет смотрел вслед удаляющейся фигуре Кераль, и странное чувство зародилось где-то глубоко внутри. Не раскаяние — он не был способен на такую слабость. Скорее... недоумение. Её слова эхом отдавались в его голове: "Ты меня убил — буквально. Убил, Дьярвет."

Что за чушь она несла? Он выгнал её, да. Унизил перед всем двором, отверг, лишил положения и защиты. Но убить? Он не был настолько мелочен, чтобы желать ей смерти. Она просто стала бесполезна для него, вот и всё.

И вдруг воспоминание, похороненное под грудой более важных дел и забот, всплыло в его сознании с пугающей ясностью. Родарен Эрален, отец Кераль, в день их помолвки. Они сидели в его кабинете, пили дорогое вино, обсуждали детали брачного контракта.

"Моя дочь — сокровище нашего рода," — говорил тогда Родарен, поглаживая свою аккуратно подстриженную бороду. "Но если она станет ненужной своему мужу, если опозорит свой род..."

Дьярвет помнил, как Родарен сделал паузу, отпил вина и произнёс с холодной решимостью:

"Позор рода жить не должен. Я сам исправлю эту ошибку."

Тогда Дьярвет принял это за пустую угрозу, за попытку произвести впечатление. Такие разговоры были обычным делом среди аристократии Атала — много слов, мало действий. Дьярвет сам любил подобные драматические заявления.

Но затем Родарен рассказал историю. О том, как тётку его бабушки по материнской линии удавил собственный отец, когда её муж отослал её обратно в родительский дом. "Это наш закон," — сказал он тогда. "Закон рода Эрален."

Дьярвет почувствовал, как холодок пробежал по спине. Даже для него, привыкшего к жестокости и интригам двора, это было... чрезмерно. Убить собственную дочь только потому, что её отверг муж? Варварство какое-то. Сам Дьярвет был жесток, да. Он не щадил своих врагов, не церемонился с теми, кто стоял на его пути. Но убийство собственного ребенка? Нет, даже у его жестокости были границы.

И если Родарен действительно собирался убить Кераль после того, как он её выгнал... Что ж, это объясняло, почему она исчезла, почему никто не знал, где она. Она бежала не только от позора, но и от смерти.

Дьярвет не испытывал раскаяния за то, что сделал с Кераль. Она была его собственностью, и он имел право распоряжаться ею как хотел. Но мысль о том, что Родарен мог убить её, вызывала в нём... неприязнь. Не потому, что ему было жаль Кераль, а потому, что это было бы расточительством. Сейчас она сильнее, интереснее, сейчас она великолепный сложный инструмент. Уничтожить такой ресурс только из-за каких-то устаревших представлений о чести? Глупо.

И теперь ему придётся иметь дело с Родареном, когда они вернутся в Атал. Придётся объяснять, почему Кераль всё ещё жива, почему она снова с ним. Придётся быть осторожным с человеком, который способен убить собственную дочь ради чести рода.

Дьярвет не боялся Родарена — он был сильнее его во всех отношениях. Но он не любил непредсказуемых людей. Более того, теперь ему придётся оградить Кераль от влияния отца. Не из заботы о ней, конечно — просто он не мог позволить, чтобы кто-то другой распоряжался его инструментами. Если кто-то и имел право решать судьбу Кераль, то только он сам.

Дьярвет усмехнулся собственным мыслям. Вот уж не думал, что ему придётся защищать Кераль от её собственного отца. Жизнь полна иронии.

Он глубоко вздохнул и направился к повозкам. Лагерь уже просыпался, люди готовились к отъезду. Скоро они будут в пути, и у него будет время обдумать, как лучше поступить с Родареном. Как использовать эту новую информацию в своих интересах.

Потому что всё, что делал Дьярвет, он делал в своих интересах. Всегда.

Я отказывалась говорить с Дьярветом.

Он несколько раз порывался расспросить меня о магии, о чем-нибудь, просто чтобы скрасить часы в дороге. Ну конечно, такой путь преодолеть за непокорной супругой, он может считать себя героем. И теперь герою нужно было утешение, окончательное понимание, что он милосерден – не убил же на месте, и прекрасен.

А я такой опоры ему не давала.

Молчала.

Говорила только со своими.

На привалах и во время редких ночевок на постоялых дворах была холоднее льда.

Нам не о чем разговаривать.

Мы враги.

Дьярвета почему-то это не устраивало.

Но он смотрел на мое упрямство все с большим интересом. Вероятно, привык, что к нему все в руки падают. Интересно, сколько женщин у него было за эти годы? Десятки или сотни?

Раньше он себе не отказывал в подобном… отдыхе.

А мне надлежало смириться, глотать слезы и улыбаться.

Боги, как же я его ненавижу.

Без особых происшествий наш караван преодолел оставшийся путь до Атала. Когда мы въехали в халид Куар, подвластный Авельтанам, я невольно напряглась. Эти места слишком хорошо помнили моё унижение, мою боль.

Замок возвышался на холме, величественный и неприступный, больше похожий на королевский дворец, чем на обычную резиденцию. Белый камень, из которого он был построен, сиял в лучах заходящего солнца, а многочисленные башни, казалось, пронзали небо. Близость к столице обязывала — Авельтаны не могли позволить себе жилище, недостойное их статуса.

У ворот нас встретила стража. Увидев карету Дьярвета, воины вытянулись в струнку и отсалютовали. Дверца раскрылась.

— Халидэл Дьярвет, — произнёс капитан стражи, склоняя голову. — Добро пожаловать домой.

Дьярвет кивнул, принимая приветствие как должное. Я заметила, как изменилась его осанка, как только мы въехали в халид. Плечи расправились, подбородок поднялся выше, взгляд стал ещё более холодным и властным. Здесь он был хозяином, и каждый его жест, каждое движение говорило об этом.

Во внутреннем дворе замка нас ждала целая делегация слуг и советников. Я узнала некоторых из них — те, кто служил здесь ещё во времена моего недолгого брака. Они смотрели на меня с плохо скрываемым удивлением и любопытством. Едва Дьярвет вышел из экипажа, к нему подошёл пожилой мужчина в богатых одеждах — Маркус, его главный советник.

— Халидэл, — начал он, склоняясь в поклоне, — добро пожаловать. Надеюсь, ваше путешествие было успешным.

— Более чем, — ответил Дьярвет, помогая мне спуститься с лошади. — Как видишь, я нашёл то, что искал.

Маркус бросил быстрый взгляд на меня, и в его глазах мелькнуло что-то, похожее на тревогу.

— Халидэл, пока вас не было, пришло письмо от ринтаны Фейры, она просила передать его вам незамедлительно... — начал он, но осёкся, заметив мое присутствие.

Я почувствовала, как внутри всё сжалось. Фейра. Конечно, прямо сейчас у него есть любовница. Возможно, не одна. Почему я разозлилась? Что не так? А не так то, что это – очередное унижение. Дьярвет протянул руку, и Маркус вложил в неё запечатанное письмо. Не глядя на содержимое, Дьярвет демонстративно разорвал его на мелкие кусочки.