Измена. Любовь после предательства - Коуст Дора - Страница 1

Вечер наступил неожиданно быстро. Сначала город заволокло серым, густым туманом, будто кто-то решил стереть все краски и оставить только пустоту. Потом небо прорвало. Дождь застучал по карнизам, забарабанил по стеклу, отчаянно пытаясь пробраться внутрь, чтобы и здесь посеять ту самую пустоту.

Но мой дом и так был ею заполнен.

В гостиной негромко бубнил телевизор: «…экономический кризис, инфляция, ожидание худшего…». Я давно перестала слушать новости. Все они почему-то звучали одинаково. Монотонный хор плохих прогнозов, которым не веришь, но от которых не скрыться.

Мой взгляд остановился на Петиной кружке. Когда-то я подарила ее мужу на пятую годовщину наших отношений. До сих пор помнила, как он обнял меня тогда, прижал к себе и трогательно прошептал в волосы: «Это были лучшие пять лет в моей жизни».

То признание прозвучало словно в прошлой жизни.

Сегодня утром Петя снова не допил свой кофе. Вновь торопился на работу, на важное совещание, которое никак нельзя пропустить. В последнее время он постоянно спешил, будто боялся задержаться дома чуть дольше, чем нужно. Он словно боялся встретиться со мной взглядом.

Я оправдывала его занятость, закрывала глаза на короткие ответы и поздние возвращения. Думала, что это просто такой период, что он устал, что между нами все обязательно наладится. Главное – терпение. Умение терпеть я давно считала своей силой. И даже не заметила, как оно стало слабостью.

Закончив с рабочим отчетом, я устало отодвинула ноутбук. Экран погас, комната тут же погрузилась во мрак. Дождь за окном за это время усилился. Он стучал по стеклу с такой яростью, будто стремился разбить его.

Но я отчего-то чувствовала странное облегчение. Пусть стучит, пусть шумит. Лишь бы не тишина, не одиночество этих стен. Не пустота, которая становилась все плотнее с каждым моим вздохом.

Телефон завибрировал неожиданно резко. Он лежал на столе рядом с ноутом весь вечер, но заработавшись я как будто забыла о нем. Да и кому я нужна в такой час?

Разве что Ленке. Она была моей единственной подругой еще со школьной скамьи. Удивительно, как она еще не устала от моих вечно повторяющихся рассказов о том, что у нас с Петей странный период. Но кому еще мне было жаловаться? Маме? Она бы точно не поняла. Да и расстраивать ее не хотелось.

Я протянула руку, не глядя на экран. Уже заранее представляла что-то вроде: «Ну как ты там, что новенького?» Но сообщение пришло в другом мессенджере. Вместо имени – набор бессмысленных букв. Вместо аватара какой-то зеленый инопланетянин в синей кофте с капюшоном.

Я нахмурилась, палец застыл над экраном. Обычно я не отвечала незнакомцам. Стоило только написать “Привет” в ответ, как они тут же сыпали на тебя рекламу какой-нибудь онлайн-школы в сфере IT.

Однако на этот раз вместо сообщения меня поджидало фото. Снимок загрузился сам и все вокруг вдруг погрузилась в тишину. Даже звук дождя пропал, словно кто-то резко выключил радиостанцию моей жизни.

На кадре, что был запечатлен как будто из-за угла, я без труда рассмотрела Петю. Он сидел в нашем любимом ресторане у барной стойки в зоне ожидания. Его рука свободно лежала на талии женщины в ярко-красном платье.

Я не могла рассмотреть ее лицо. Она сидела спиной к снимавшему. Но в кадр попали ее только тонкие изящные пальцы, крепко обхватившие запястье Пети.

Алые ногти идеально сочетались с ее платьем.

Мой взгляд снова устремился к Пете. Пожалуй, выражение его лица задевало меня куда сильнее, чем сама ситуация. В этот ресторан мы перестали ходить примерно год назад, но это не задевало.

Задевал его смех, который я как будто слышала через это изображение. Так искренне, так свободно, так ярко Петя не смеялся в моем присутствии уже давно. Из-за этого смеха я с трудом узнала его.

Первые секунды я не верила тому, что видела. Просто не могла заставить себя осознать происходящее. Хотелось думать, что это ошибка, фотошоп, злой розыгрыш кого-то из его коллег. Я даже увеличила изображение, пытаясь убедить себя в том, что все это неправда.

Но реальность безжалостно бросалась в глаза. Часы на его запястье – те самые, которые я выбирала месяц назад. Его рубашка – та, которую я гладила сегодня утром. Торопливо застегивая ее, он мазнул губами по моей щеке и привычно предупредил, что сегодня задержится допоздна.

В мое сердце будто всадили невидимую стрелу. Набрав номер Пети, я бесконечно долго слушала гудки. Но чем дольше мне не отвечали, тем сильнее становилась уверенность в том, что все это – не ошибка.

Ответа так и не последовало.

Пальцы дрожали, когда я начала набирать сообщение «Где ты?» Но быстро стерев его, написала другое: «Когда вернешься?»

Ответ не пришел даже спустя час.

Листая нашу переписку за последний месяц, я вдруг отчетливо увидела всю безнадежность своих сообщений: «Может, сходим куда-нибудь?», «Тебе это вообще еще нужно?», «Петя, давай поговорим». Я смотрела на них, как на улики. Как на подтверждение своей собственной слабости.

Удивительно, но Петины ответы всегда были короткими и односложными: «Работа», «Совещание», «Некогда», «Скоро наверстаем». И я верила, ждала, терпела.

Как же глупо…

Оставив мобильник на столе, я подошла к окну. В стекле отражалось мое бледное лицо. Заплаканные глаза, дрожащие губы. Воздуха словно становилось все меньше.

Резко выдохнув, я отвернулась от окна и забрала со стола Петину кружку. Я словно не осознавала своих действий, пока мыла ее. И только замерла, когда она неожиданно выскользнула из моих рук и со звоном разбилась о раковину.

Один осколок. Еще один. Третий…

По коже поползла алая дорожка. Он врезался в ладонь, но я не ощутила боли. Я вообще ничего не ощущала. Здесь и сейчас я будто умерла.

За огромными прозрачными окнами город казался нереальным, будто нарисованным. Шум от дождя не проникал в ресторан, но его было видно в размытых огнях машин, в блеклых силуэтах прохожих с зонтами.

Десять лет назад мы с Петей тоже бежали сюда под дождем. Промокнув до нитки, смеялись над тем, как нелепо выглядели в наскоро купленных дождевиках. Тогда этот ресторан итальянской кухни не пользовался такой бешенной популярностью. Здесь стояло всего шесть небольших столиков, и они были накрыты дешевыми белыми скатертями. Официантка знала нас в лицо и еще до заказа приносила белое полусухое.

Сейчас этого вина даже не было в меню. Да и мы теперь сидели в VIP-зоне. Белоснежные скатерти до пола, мягкие кресла с бархатной обивкой. Официанты появлялись бесшумно, словно привидения. Петя настаивал, чтобы мы обязательно отметили здесь годовщину. Чтобы все знали, что мы можем себе это позволить.

Я сидела от мужа через стол. Дорогой темно-синий костюм идеально облегал его плечи. Теперь все его костюмы шили только на заказ. Часы за баснословную сумму. Туфли из чьей-то кожи. Он всегда привлекал чужие взгляды, но раньше мне об этом беспокоиться не приходилось.

Как и о том, почему от него странно пахнет. Сегодня от Пети исходил тонкий, цветочный, едва уловимый запах чужого парфюма. И он не принадлежал мне.

Я вдруг поймала себя на мысли, что этот запах в последние недели слишком часто проникал в наш дом. Он был на его одежде и даже в нашей спальне.

Заметив мой взгляд, Петя едва заметно напрягся, но тут же быстро улыбнулся:

– Ну, за нас?

Отметив то, как он приподнял бокал с вином, я автоматически сделала то же самое.

– За нас, – повторила глухо, но мой голос казался чужим.

Вино на вкус было терпким, слишком терпким. Рассматривая его в бокале, я вспоминала, как когда-то мы пили вино из пластмассовых стаканчиков прямо на берегу озера. Оно было вкуснее любых других напитков. Тогда я думала, что мы навсегда останемся такими: близкими, счастливыми, искренними.