Придворный Медик. Том 2 (СИ) - Аржанов Алексей - Страница 1

Заявление убийцы полоснуло по моему сознанию, словно ножом. Во мне пробудился непреодолимый гнев и жажда мести.

Ранее я их не испытывал, поскольку сам лично родителей Булгакова не знал и привязанности к ним не чувствовал. Кроме того, понятия не имел, за что их убили. История предков моего предшественника была для меня загадкой.

Вот только сокрытые где-то в глубинах моего головного мозга обрывки сознания прежнего Павла Булгакова взбунтовались. Именно из-за них я чувствовал такой наплыв эмоций. На долю секунды в моём разуме промелькнула мысль о том, чтобы исполнить последнее желание убийцы.

Вернее — сделать его последним.

Я ведь могу убить его, и никто даже не поймёт, из-за чего он погиб. Лекарей рядом нет, проанализировать его состояния и мои действия некому. Но я вовремя взял себя в руки и отгородился от этих мыслей.

Нет, эти эмоции — не мои. Они принадлежат человеку, которого уже давно нет в живых. Если поддамся на уговоры внутреннего голоса, то обязательно пожалею о содеянном.

Судя по напряжённому молчанию стражников и Громовых, последние слова убийцы им всё же удалось расслышать. Теперь и они знают, что этот человек был одним из тех, кто напал на мою семью. Странно только, что напал он не на меня, а на Ярослава Андреевича Громова. Зачем ему понадобился барон?

Он всё-таки как-то связан с моей семьей или же это простое совпадение? Хотя, может быть, Громов не солгал мне тем вечером. Ему что-то известно о тех, кто желает мне смерти. И это знание подвергло его опасности.

Узнать ответы я смогу только в том случае, если сохраню жизнь лежащему передо мной убийце. Как ни крути, а бессмысленная месть ничего не даст. Нужно помнить, кто я такой.

Я — лекарь. А около меня лежит беззащитный человек, жизнь которого может оборваться в любую минуту. Значит, и поступать в этой ситуации я должен как лекарь.

— Нет уж, так просто ты не отделаешься, — прошептал я и вернулся к осмотру тела. «Анализ» выловил множество повреждений сразу в нескольких системах органов.

Убрать эпилептический приступ лекарской магией пока что для меня не представляется возможным. Наилучший способ — начать с внутривенного введения препаратов из моей аптечки. Я быстро открыл свою укладку и нащупал две необходимые ампулы. Повезло, что они вообще там оказались. Не во всех странах этот набор кладут в аптечку для оказания неотложной помощи. А Российская Империя и Российская Федерация всё-таки отличаются друг от друга. Так что к местным правилам мне пока что приходится привыкать.

Диазепам и вальпроевая кислота. Этого должно хватить для начала. Диазепам — транквилизатор. Он снизит возбудимость и успокоит пациента, а кислота изменит обмен веществ в головном мозге и снизит интенсивность судорожного синдрома.

Я нащупал вену на правой руке убийцы, но вводить вещества не стал. Пришлось перейти к левой руке, поскольку вторая была сильно повреждена. Судя по сгоревшей коже и сломанным костям, удар молнии, выпущенной Ярославом Андреевичем, пришёлся как раз по правой половине тела.

Закончив с введением препаратов, я приступил к купированию других потенциально опасных для жизни осложнений.

— Павел Андреевич, вы ещё не закончили? — поинтересовался стражник. — Думаю, его нужно как можно скорее отнести на допрос, пока в нём ещё теплится жизнь.

— Согласен с этим мнением, — кивнул Ярослав Андреевич Громов. — Мне бы не хотелось, чтобы этот человек задерживался в моих покоях. Его нужно передать главному дознавателю.

— Не беспоко-о-ойтесь! — послышался голос из входных дверей. До боли знакомый голос Аристарха Биркина. — Я уже здесь. Что у вас тут случилось? Столько шума, а драки нет!

— Драка уже закончилась, Аристарх Иванович, — произнёс Громов. — Сейчас Павел Андреевич…

— Павел Андреевич⁈ — вздрогнул Биркин. Видимо, меня он заметил только сейчас. — А вы что здесь делаете в столь поздний час?

— Я пытался вам объяснить, пока вы меня не перебили, — произнёс Громов. — Павел Андреевич пытается спасти убийцу, чтобы он дожил до допроса. Злоумышленник покушался на мою жизнь, но также несколько минут назад он признался в том, что именно от его рук погибли старшие Булгаковы.

— В-вот как? — взволнованно спросил Биркин. — Тогда этот гад точно должен попасть ко мне в пыточную камеру! Павел Андреевич, давайте я вам помогу…

— Не стоит, — твёрдо сказал я. — Не сочтите за оскорбление, господа, но я хотел бы, чтобы вы какое-то время помолчали. Мне нужно сосредоточиться. В противном случае для допроса, господин Биркин, вы нам уже не пригодитесь. Придётся искать некроманта.

После моего заявления в гостиной Громовых повисла тишина. В этот момент я наконец-то смог сконцентрироваться на работе сердца преступника.

Волокна его сердечной мышцы работали абсолютно разобщённо. Частота сердечных сокращений подлетела выше ста пятидесяти ударов.

Похоже, из-за электротравмы развилась фибрилляция предсердий. Так называемая мерцательная аритмия. Причём довольно тяжёлая форма.

Если не восстановить ритм, на судорожный припадок будет уже плевать. Пациент умрёт от нестабильной гемодинамики.

Жаль, что у меня нет с собой дефибриллятора. Вот сейчас он бы здорово пригодился. Ничего, придётся идти окольными путями.

Я ввёл в вену убийцы антиаритмический препарат. В этот момент мужчина дёрнулся, из-за чего я чуть не разорвал ему сосуд застрявшей иглой.

— Хватит… — сопротивлялся он. — Я же сказал — убей меня! Для чего ты спасаешь меня, лекарь? Чтобы отдать в руки этому живодёру?

Я заметил, как Биркин с глупой ухмылкой на лице утвердительно кивает. Выглядит дознаватель так, будто у него самого начинается эпилептический приступ.

— Я всё равно ничего не скажу. Проще убить меня здесь и сейчас. Будьте милосердны, — простонал убийца.

— Не тебе говорить о милосердии, — заканчивая восстановление сердечного ритма, произнёс я. — Хочешь ты того или нет, но эту комнату ты покинешь живым. А что произойдёт с тобой дальше — мне лично без разницы.

Судороги прекратились, препарат подействовал. Однако двигаться убийца всё равно не мог.

Видимо, урон от электрического разряда оказался куда больше, чем может показаться на первый взгляд. Скорее всего, часть его конечностей парализовало. Чтобы восстановить функцию рук и ног, понадобится нейролекарь. Но лечить этот недуг вовсе не обязательно. Он не представляет опасности для жизни убийцы.

Осталось разобраться только с обширным ожогом на правой руке. Если оставить его в неизменном виде, то вскоре к ране присоединится инфекция и ослабленный организм умрёт от интоксикации и последующего за ней шока.

Я ускорил рост кожных покровов, восстановил кровообращение в поврежденных сосудах, а затем окатил лекарской магией всю руку, чтобы убить бактерии, которые уже успели присоединиться к ране.

— Пока что всё. Этого будет достаточно, — заключил я.

— Значит, можно забирать его ко мне? — потёр ладонью о ладонь Биркин. — Отлично, я как раз уже успел заскучать. Думал, что сегодня работы не будет, но, как оказалось, меня ожидал приятный сюрприз.

Уверен, что Биркин — отличный дознаватель. При желании он даже из глухонемого сможет вытащить признание. Вот только в данном случае его присутствие сильно усложняет задачу. Готов поспорить, если он что-то выяснит насчёт инцидента с семьей моего предшественника, так просто эту информацию Аристарх никому не расскажет.

Скорее всего, он начнёт торговаться со мной. «Покажи шрам — и тогда я расскажу, почему убили твоих родителей!» — чего-то подобного стоит от него ожидать.

Жаль, что сегодня дежурит именно он. Проклятье! У меня вообще начинает складываться впечатление, что Аристарх Биркин живёт в корпусе дознавателей. Он появляется на людях в любое время дня и ночи. Может, ему вообще не требуется сон? У больных с психическими отклонениями часто встречаются расстройства режимов сна и бодрствования.