Попав в Рим (ЛП) - Адамс Сара - Страница 12

Она грозит ему пальцем. Но он не выглядит ни капли смущённым. Скорее…измождённым.

— Миссис Мэйбл, – на этот раз Ной говорит мягко и медленно, обволакивая голос густым, сладким мёдом. — Ей негде остановиться. Уверен, в вашем чудесном гостевом доме найдётся для неё местечко.

Мэйбл щурится.

— Звучит так, будто ты пытаешься пересказать библейскую притчу. – Затем она ухмыляется. — Кроме того, Ной, мне кажется, у неё есть где остановиться. Твоя гостевая комната всё ещё свободна, если я правильно помню.

Взгляд, который Ной бросает на Мэйбл, заставляет меня сжаться и мечтать провалиться сквозь землю. О чём она вообще думает? Очевидно же, что она врёт и специально подстраивает всё так, чтобы я осталась у Ноя дома. И так же очевидно, что Ной не хочет меня там видеть. Вот только не могу понять – ему просто нужно личное пространство, или он терпеть меня не может? Скорее всего, и то, и другое.

Я могла бы легко решить эту проблему – позвонить Сьюзен и попросить прислать машину. Через два с половиной часа я бы уже сидела в затемнённом бронированном внедорожнике, а этот город остался бы лишь точкой в зеркале заднего вида.

Но я не хочу этого. Чем дольше я здесь, тем сильнее чувствую, как по моим жилам снова начинает течь жизнь. Кажется, важно остаться, каким бы неловким это ни было.

Я подхожу к стойке, решая, что, возможно, если заговорю сама, это поможет.

— Здравствуйте, миссис Мэйбл, я…

— Рэй Роуз, да, детка, я знаю. У меня есть телевизор и радио. Обожала твоё выступление на «Good Morning America» в прошлом месяце.

— О… – Я тихо смеюсь, не ожидая такого ответа, ведь до этого она едва смотрела в мою сторону. — Ну, спасибо. – Вежливость, вежливость, вежливость. — Я была бы бесконечно благодарна, если бы вы смогли найти для меня здесь комнату. Готова заплатить втрое больше обычного тарифа.

Она мягко улыбается и протягивает свою морщинистую руку через стойку, чтобы потрепать мою. Я смотрю вниз, слегка шокированная. Ко мне никто не прикасается.

Ну, это не совсем правда. Если я оказываюсь в толпе фанатов, все тянут, хватают, трогают меня…но незнакомцы никогда не касаются моей руки с такой ласковой теплотой, как бабушка. Этот жест настолько добрый и нежный, что кажется, будто моё сердце обернули в пузырчатую плёнку.

И снова я вспоминаю о маме.

— Мне не нужны твои деньги, детка. Я ужасно богата. У моего покойного мужа – царство ему небесное – была замечательная страховка. Ты останешься у Ноя, и я не хочу больше об этом слышать.

Она поворачивает свои острые карие глаза к Ною и приподнимает брови, словно бросая ему вызов.

Из его горла вырывается что-то вроде рычания, он закатывает глаза и тяжелой походкой выходит за дверь. Ну что ж. Я смотрю на Мэйбл и неуверенно улыбаюсь. Она подмигивает и шепчет:

— Держись, дорогая.

Еще одно ободряющее похлопывание по руке – и она отпускает меня, жестом указывая на дверь.

Снаружи Ной уже мчится к своему выгоревшему оранжевому пикапу, хмурый, как бык перед атакой. Казалось бы, мне должно быть страшно подходить к нему сейчас, но я уже достаточно его понимаю, чтобы видеть: он скорее лает, чем кусается. «Держись, дорогая». Честно говоря, с ним я почему-то чувствую себя в безопасности. По крайней мере, безопаснее, чем одной.

Он забирается в свой старый «Chevy» и с грохотом захлопывает дверь. Я медленно подхожу к пассажирской стороне и заглядываю в окно. Ной положил руку на руль, упрямо глядя вперед и отказываясь смотреть на меня. Но затем, вопреки своему ворчливому виду, он все же щелкает замком, позволяя мне сесть рядом.

В салоне пахнет им – уже без сладкого аромата панкейков. Я провожу пальцами по гладкой кожаной обивке, собираясь с духом, чтобы заговорить.

— Привет, – осторожно начинаю я, стараясь звучать как можно более виновато. — Как твой день?

У него дергается уголок рта, и он бросает на меня взгляд, цвета древесной коры.

— Я веду себя как мудак, и я это знаю.

— Ну, говорят, первый шаг – признание.

Это вырывает у него настоящую улыбку – от пухлых губ до мягких морщинок у глаз. О, это ему очень идет. И теперь я понимаю, почему он так редко улыбается – это сбивает с толку. Мне хочется ткнуть пальцем в ту самую ямочку на щеке, но я сдерживаюсь.

Я никогда не чувствовала себя так легко с кем-либо. В его взгляде нет ни капли того блеска, который я привыкла видеть в глазах людей, и от этого мне почти что…нормально. Если не быть осторожной, я могу к этому привыкнуть.

— Почему я тебе не нравлюсь? – спрашиваю я не из-за обиды, а из чистого любопытства.

Он опускает глаза на руль. Сначала кажется, что он не собирается отвечать. Тишина затягивается, прежде чем он наконец произносит:

— Дело не в тебе.

Его взгляд поднимается на меня – и теперь я тону в густом зеленом лесу.

Я жду, надеясь, что он продолжит, но, кажется, развернутые объяснения – не его конек. Решаю облегчить ему задачу.

— Слушай, я знаю, ты на это не подписывался. Ты точно не ждал, что капризная поп-звезда ворвется в твою жизнь и поселится в твоей гостевой. Так что… – Мне не хочется этого говорить, но я должна. Так будет правильно. — Просто скажи слово – и я позвоню менеджеру, чтобы она прислала за мной машину. К вечеру я исчезну.

Стараюсь не выглядеть слишком разочарованной, предлагая этот наименее любимый вариант.

— Но ты сама не хочешь этого?

Я тщательно подбираю слова.

— Я…просто хотела немного времени вне всего этого. – Стараюсь быть краткой, не забывая, как он отреагировал утром, когда я начала рассказывать о своей жизни.

Он не отводит взгляда. Изучает меня, ищет что-то – и, кажется, находит ответ. Глубоко вдыхает и смотрит на дорогу перед капотом. Проходит три секунды, прежде чем он выдыхает одним резким движением.

— Ладно. Значит так: можешь остаться у меня до выходных. Но в понедельник утром тебе придется найти другое место.

— Правда? – Мой голос звучит, как у трехлетки, которой только что предложили пирожное перед сном. Никогда в жизни я не чувствовала себя настолько отчаянно нуждающейся в чем-то. Настолько счастливой от перспективы. Я прочищаю горло. — То есть…ты уверен?

Он сдерживает улыбку.

— Ага. Только учти: я не смогу быть твоим гидом. У меня работа, так что тебе придется самой о себе заботиться. Поняла?

— Поняла, – киваю я. — Я не буду тебе мешать. Серьезно, буду тише воды. Ты даже не заметишь, что я там.

Он заводит двигатель и включает заднюю передачу, бросая через плечо:

— В это слабо верится.

Пикап сдает назад, и мы отправляемся в путь.

Амелия

Теперь предстоит сделать то, что звучит менее привлекательно, чем ткнуть себе в глаз. Я уставилась на телефон и открыла контакты Сьюзен.

Ни пропущенных звонков, ни сообщений– спасибо отсутствию связи (маленькая милость). Хотя мне больше всего хочется исчезнуть с радаров, я понимаю, что нельзя быть настолько безответственной. Прямо сейчас я уже на десять минут опаздываю на интервью для Vogue, и Сьюзен, наверное, прохаживается где-то, протерши дыру в полу, и вот-вот вызовет спецназ.

Я не планировала так надолго выпадать из связи, но отвлеклась на панкейки и поездку в город, и впервые за долгое время забыла о Сьюзен и своих обязанностях. Но теперь реальность настигла меня, и моя рука дрожит.

Я выхожу из комнаты, которую Ной разрешил мне занять на ближайшие четыре дня, и направляюсь в гостиную. Ной сказал, что ему нужно на работу, но после нашего возвращения он не ушел сразу. Вместо этого посмотрел на часы, тяжело вздохнул, будто принял какое-то решение, и занялся домашними делами. Загрузил белье в стиральную машину. Включил посудомойку. Несколько раз заходил в свою комнату и выходил, приоткрывая дверь ровно настолько, чтобы протиснуться. Мое любопытство достигло космических масштабов. Что, черт возьми, там внутри, и почему он не хочет, чтобы я это увидела?