Лекарка поневоле и опять 25 примет (СИ) - Муратова Ульяна - Страница 49

Жрец сурово пошевелил бровями, показывая, что шуточки тут неуместны, но Ячера такие мелочи, как социальные условности, совершенно не волновали.

Наконец его праведность неторопливо кивнул, погладил окладистую бороду широкой ладонью и спросил:

— Готов ли ты Эрер Прейзер, сын Гесты, перед лицом своей богини взять на себя обязательства за дочь её, Таисию Лаптеву, хранить ей верность до конца своей или её жизни, холить и лелеять, служить ей защитой, опорой и поддержкой?

— Да, ваша праведность, — счастливо выдохнул он.

— Готова ли ты, Таисия Лаптева, дочь Гесты, перед лицом своей богини взять на себя заботу о сыне её, Эрере Прейзере, хранить ему верность до конца своей или его жизни, холить и лелеять, служить ему утешением в поражении и вдохновением в победе?

— Да, готова и очень этого хочу! — с замиранием сердца ответила я.

Пробубнив нечто неразборчивое в бороду, жрец окутал нас странным заклинанием, и оно постепенно набухало лунным светом, а потом впиталось в нашу кожу. Висок чуть-чуть запекло, пока волшебный свет играл на наших лицах. Эрер улыбнулся с таким облегчением, будто с его плеч подняли огромный груз.

Печать у него на виске заиграла с новой яркостью, проступив поверх шрамов.

Неужели получилось?

Муж принялся целовать меня под радостные улыбки друзей и вежливые — жрецов. Отдав нам свидетельство о браке, бородач вернулся к спору с Валентайном, а Десар вдруг громко кашлянул.

— Я один это вижу?

— Что? — синхронно обернулись мы к нему, улыбаясь.

— Ваши печати.

Теперь Десар, Кайра и Ячер смотрели на нас, Эрер на меня, а я — на него, совершенно не понимая, в чём проблема. Его печать горела ярко и уверенно.

— Твою ж мать!.. — шёпотом ругнулся Эрер, шокированно округляя глаза.

Примета 46, хорошая: чихнувшая на свадьбе кошка — к миру и согласию в семье

Двадцать четвёртое сектеля. Незадолго до рассвета

Таисия

— Этого не может быть! — прошептала Кайра, потерянно переводя взгляд с меня на мужа.

— И тем не менее это есть. Это же она? Родовая печать Болларов? Я ничего не путаю? — спросил Десар, хотя часть этой печати носил сам.

Кайра смотрела на меня в полном шоке.

— То есть Таися — твоя единокровная…

— Двоюродная! — резко воскликнула Кайра. — Двоюродная сестра! Дядя несколько раз ездил в Эстрену и никогда не был женат. Таисия никак не может быть моей родной сестрой по отцу. Никак. Ни единого шанса, — воинственно заявила она, с вызовом глядя на всех по очереди.

— Значит, двоюродная, — миролюбиво согласился Десар. — Поздравляю с обретением кузины.

— Ты только не думай, что есть какое-то наследство, — нервно сглотнула Кайра. — Его нет. Но зато есть родовое поместье, в котором всегда рады всем Болларам, — она потёрла лоб и добавила: — Сёстры будут в шоке. А Брен? Брен вообще с ума сойдёт…

— Зато это объясняет, как она тебя «реанимировала», — вдруг обрадовался Ячер. — Ну конечно! Дар магии жизни! А я всё думал: как целительница среднего порядка смогла такое провернуть!

— Да нет у меня никакой магии жизни, — растерянно посмотрела я на Эрера.

— Вероятно, есть. Когда я проверял твой порядок, преобладала целительская, но была ещё какая-то необычная примесь. Я подумал, что отклик заклинания такой странный, потому что ты полукровка. Но что если это магия жизни? Я просто ни разу не измерял порядок ни у кого из магов жизни, уж больно редко они попадаются… — Эрер посмотрел на Кайру. — Проверишь?

Та кивнула, шагнула ко мне и начертила на груди незнакомое заклинание, а потом подтвердила:

— Всё так. Дар жизни не очень сильный, но он есть. Таисия, нам с тобой о многом нужно будет поговорить… Этот дар — не самый обычный, и я даже предположить не могу, как дядя допустил такую оплошность, как внебрачную дочь…

— Моя жена — не оплошность, Кайра, — довольно жёстко поправил её Эрер.

— Да, извини… Я не это хотела сказать! Просто никак не могу это переварить… Интересно, на Лану действовало наше родовое проклятие или ей просто не везло?

— Какое проклятие? — разволновалась я.

— Моэра Блайнер, тётя Десара, когда-то наложила на род Болларов очень сложное, многосоставное проклятие на увядание, завязанное на узоры височных печатей, — пояснила Кайра так, будто меня это должно было успокоить. — Смотри, она прокляла весь род и наш семейный височный узор, образованный слиянием печатей родителей. Мы с сёстрами и братом прокляты так, что наши супруги обязательно погибнут в течение суток после свадьбы.

Я вопросительно посмотрела на Десара:

— Не удивляйся. Я — второй по счёту муж.

Кайра обернулась к нему:

— Неужели наш род действительно обречён? Ведь Лана хлебнула горя и просто растворилась в нём… И Гвендолина тоже… А из всех мужчин, способных дать потомство, остался лишь Брен.

— Не думаю, что проклятие может навредить Таисии теперь, когда она Прейзер, — жизнерадостно улыбнулся Десар. — А больше и говорить не о чем.

— Эреру точно ничего не угрожает? — разволновалась я.

— Нет. На смерть супруга проклята наша семейная печать, как только она меняется — проклятие спадает. А у тебя изначально печать была иная, нечёткая и неполная, не такая, как наши, — ответила Кайра. — А теперь она у вас с Эрером общая, но я отчётливо вижу узор Болларов.

Я посмотрела на мужа:

— Это же ничего не меняет?

— Если и меняет, то в лучшую сторону. Теперь мы с Десаром официально родственники, — счастливо улыбнулся Эрер и обнял всех по очереди.

Кайра подошла ко мне и тоже обняла, очень крепко и искренне:

— Добро пожаловать в семью. Знаешь, я всё ещё в шоке, но это хороший шок. Я рада. Ты — достойная Боллар.

— А я с самого начала ставил на то, что он женится на Боллар, — самодовольно заявил Ячер. — Кстати, раз вы теперь все здоровы и женаты, то выметайтесь дружно из моего госпиталя, тут вам не курорт.

— А как же отпраздновать? — робко спросила я, не привыкшая к столь утилитарному отношению к бракам.

— Отпразднуем. С тридцать седьмого по сороковое число.

— Но ведь в месяце только тридцать шесть дней, — запротестовала я.

— А у меня больше трёхсот пациентов, и хорошего в них только то, что никто не беременный и не пытается скопытиться от магического срыва. Всё остальное — так себе.

— А мы привезли тортик, — поделилась Кайра, неожиданно тепло улыбаясь мне.

В общем, вот так скромно мы и отпраздновали мою вторую свадьбу — тортиком и горячим отваром. Для этого Ячер пригласил нас в свой кабинет, и вот честно, если я и до этого подозревала его в гениальности, то теперь убедилась окончательно — такого бардака я ещё никогда в жизни не видела.

Причём внутри не было грязно, не валялись засохшие корки хлеба или тарелки с остатками заплесневелой еды. Нет. Хаос был другого порядка. Как четыре всадника бардакалипсиса — четыре письменных стола, заваленные бумагами, папками с документами, артефактами, пустыми и полными флаконами, медицинскими инструментами как знакомыми, так и какими-то новыми, по виду — недоделанными. Стул стоял лишь возле одного стола, из чего я сделала вывод, что как только Ячер захламляет определённый стол, то покупает новый и переезжает за него.

Судя по размерам кабинета комцеля, таких столов в него поместится ещё штук пять-шесть, так что в ближайшее время за благополучие Ячера можно не переживать. Он, кстати, прекрасно ориентировался в своём бардакалипсисе: с подоконника взял кружки, из ящика одного из столов достал пакетик с травами, из кармана халата — какие-то специи, со шкафа — пустой заварник, из мешка, висящего на ручке двери, — незнакомый фрукт, с которого скальпелем срезал лишь кожуру, затем открыл сейф и оттуда вынул сахар. И всё это с максимально уверенным лицом, словно так и должно быть.

Зато заваренный им чай был просто чудо как хорош. Немного пряный, ароматный, в меру сладкий и с небольшой кислинкой. Тортик тоже пришёлся в тему — давно я не ела ничего подобного. Лёгкого, сливочного, пропитанного нежным карамельным сиропом.