Излом (СИ) - Осадчук Алексей - Страница 16

Но не это самое главное. На фоне угрозы со стороны темных обзаводиться еще одним врагом в лице Вестонии — не самый правильный шаг…

Я ощутил за спиной легкие эманации маны. Ниссе вернулась.

— Прибыли разведчики, — произнесла она, встав рядом со мной.

— Что там? — спросил я.

— Все как обычно, — ответила она. — Помимо королевского дворца, она за последнюю неделю побывала в нескольких особняках представителей наиболее влиятельных дворянских семей. Ведет себя осторожно. Язык держит за зубами. Больше слушает. Магию почти не применяет. Только иногда, когда кому-то нужна помощь.

Немного помолчав, ниссе добавила:

— Уже третий раз посетила дворец твоей тетки. Явно старается сблизиться с твоими сестрами. А вчера она впервые побывала рядом с Лисьей норой.

— Даже так? — изогнул я бровь. — И как она отреагировала на стражей?

— Следившие за ней эфирэль уверены, что она что-то ощутила. Старалась держаться от забора подальше, хотя сперва подошла вплотную.

— Любопытно, — задумчиво произнес я. — Известны ее планы на этот вечер?

— Сегодня она останется в особняке, — произнесла ниссе. — Удобный момент, чтобы сделать задуманное.

— Решено, — кивнул я. — Так и поступим. Объяви всем, чтобы готовились. Этой ночью мы идем в гости.

Вестония. Эрувиль. Особняк барона де Леви.

Хельга нечасто позволяла себе такие вечера. Ни дипломатических ужинов, ни бесконечных визитов, ни приглашений, ожидающих ответа. Просто тишина, мягкий полумрак и теплое пряное вино, к которому она пристрастилась здесь, в Вестонии.

Неожиданно для самой себя Хельга за последние месяцы пребывания в Эрувиле не только привыкла к местному укладу жизни, но и кое-что с удовольствием переняла. Хотя сперва отказывалась это осознавать. Пока Жан-Луи, в особняке которого она продолжала проживать и с которым они заметно сдружились, в свойственной ему веселой манере не указал Хельге на очевидные факты.

Хмурой и холодной северянке, которую соотечественники прозвали Отважной, неожиданно пришлась по вкусу столичная жизнь. Чего греха таить? С таким гидом, как барон де Леви, который обладал изысканным вкусом, было сложно не влюбиться в этот город, который южане вполне заслуженно называли центром цивилизованного мира. Не зря все остальные мировые правители спали и видели, как бы захватить такой лакомый и такой желанный кусок себе.

Театры, элегантные наряды, изысканные приемы и балы, великолепная парфюмерия, богатые библиотеки, утонченное искусство и еще много всего другого — проведя несколько месяцев в этом водовороте ярких событий, Хельга еще лучше начала понимать Астрид. Когда-то она с иронией и недоверием относилась к увлечениям двоюродной сестры. Все эти коллекции предметов искусства, скульптуры, картины, книги, музыкальные инструменты — Хельге казалось, что Астрид всего лишь удовлетворяет свои мимолетные капризы.

Взять ту же оранжерею с диковинными фруктами и цветами, что приказала построить сестра. Во имя всех старых богов, кому она вообще нужна на севере?

А эта влюбленность сестры в этого капризного слабака принца Луи? Кто бы мог подумать, что Астрид Стремительная, одна из сильнейших теневых магов Нортланда, вдруг обратит внимание на этого изнеженного плаксу? Да пожелай она — лучшие воины Севера покорились бы ей, лишь бы Астрид, дочь конунга Острозубого, оказала им свою благосклонность!

Сейчас, пожив некоторое время в столице Вестонии, Хельга осознала, что этот плакса и слабак, каковым она считала Луи, оказывается силен в другом.

Усилиями барона де Леви Хельга увидела значение принца под иным углом. Например, Луи был тем, кто, по сути, заново возродил эрувильский театр. Он не жалел средств на привлечение в город талантливых музыкантов и живописцев. Он стал законодателем и архитектором мод, тем эпицентром, что влияет на общественные вкусы. Хельга пока не совсем понимала, как это влияние можно использовать в управлении государством, но она знала точно, что Астрид обязательно в этом разберется. Хотя, зная расчетливый и изворотливый ум сестры, Хельга была уверена — та уже имеет какой-то план.

Помимо театров и балов, в Эрувиле, казалось, каждую неделю происходило какое-то значимое и громкое событие, влияющее на жизнь и политику самой Вестонии. Особенно это было заметно на контрасте с Нортландом. Север, можно сказать, варился в своем собственном соку.

Покушения на принцессу Верену и маршала фон Мансфельда, громкое убийство наследника престола принца Филиппа, объявление войны Астландии. Политическая жизнь Эрувиля кипела и бурлила, словно древнее магическое варево в заколдованном котле, брызги которого были способны повлиять на расстановку сил не только в самой Вестонии, но во всем Мэйнленде.

Хельга словно зрительница, попавшая в лучшую ложу мирового театра, с широко раскрытыми глазами следила за трагическими событиями, разворачивавшимися на сцене.

Она видела с каким цинизмом и холодностью король использует в своих политических целях смерть собственного сына. Как недавние союзники и враги в одно мгновение меняют стороны. Как те, кто еще вчера находились на вершине, сегодня лежат у подножия горы, втоптанные в грязь.

Нет, север, по крайней мере тот, который знала Хельга, был другим. Жестоким и беспощадным — да. Но не таким коварным и лживым. Все эти яркие и блистательные дворяне внешне изысканные и элегантные, на поверку оказались настоящими хищниками, причем облеченными властью. Конечно же Хельга не была наивной и доверчивой, но то, с чем она столкнулась здесь… В глубине души она очень надеялась, что Астрид никогда не станет такой. Сестренка выше всего этого. Она знает, что такое честь и верность.

Тяжело выдохнув, Хельга встряхнула головой, отгоняя неприятные мысли. Некоторое время она сидела, тихо дыша и бездумно перебирая браслет из северного серебра, подаренный ей когда-то отцом. Затем мысли как-то незаметно снова увели ее в ту ночь, что поставила драматическую точку в истории королевского праздника.

Тогда все казалось еще таким новым и незнакомым. И завораживающим… Пышные кроны деревьев в королевском саду были украшены изящными фонариками, в воздухе витали ароматы фруктов и цветов, а придворные дамы и кавалеры щебетали под звон бокалов.

Уже нашумевшая в столице своими песенками труппа Бризо должна была закрывать торжественную неделю. До них выступали и акробаты, и лицедеи, и маги-иллюзионисты — каждое представление казалось Хельге одно лучше другого.

Но именно в тот вечер всё изменилось. Это поняла Хельга, и это поняли остальные зрители. То, что показала труппа Бризо, было на голову выше всего, что Хельге удалось увидеть в столице.

Постановка была… другой. Чужой. Ломавшей ожидания. Необычные декорации, двигающиеся платформы, свет, тени, дым, какие-то диковинные маски — все вместе это выступление казалось настоящим колдовством.

Хельге было стыдно признаться даже самой себе. Она, выросшая на суровом севере, сдержанная и привычная к простоте, уже многое увидевшая в этом странном городе, впервые за долгое время почувствовала детский восторг.

Но больше всего ее поразил один из актеров — тот, который был в маске лиса. Он двигался иначе. Как зверь. Вернее, как человек, привыкший быть зверем. Его прыжки были выверены, движения слишком точны, слишком сильны. И при этом… будто бы сдержанны. Как будто он сам себе приказывал не идти до конца. Так мог двигаться только одаренный, причем очень сильный. И это больше всего удивляло. Невольно возникал вопрос: зачем одаренному такой силы понадобилось выступать с какими-то уличными комедиантами?

Она пыталась распознать в его манипуляциях что-то большее, заметить хотя бы крошечную искру маны, неуловимый намек, но Лис оставался в пределах. Хельга сейчас очень жалела, что не попыталась незаметно воспользоваться своим даром…

Потом началась суматоха. Хельга запомнила, как актеры стали принимать поздравления и как незаметно, под шумок Лис исчез в толпе. А уже через какое-то время королевские гвардейцы подняли тревогу. Поднялись крики и паника. Дамы падали в обморок, а их кавалеры хватались за оружие.