Личный аптекарь императора. Том 6 (СИ) - Золотарев Егор - Страница 11

— Приятно познакомиться с ещё одним представителем Коганов, — ответил я, пожав его крепкую руку.

— Я бы, конечно, провёл вас к Демидову… — замялся тот, но я уже знал, что это значит, когда имеешь дело с Коганами.

— Что вы хотите?

— Зачем же так в лоб? — одернул меня Давид Елизарович.

— Нет времени ходить вокруг да около. Человек страдает и может умереть в любой момент, поэтому давайте не будет устраивать здесь представление и поговорим начистоту, — сухо сказал я и повторил вопрос. — Что вы хотите?

— Помнится, в ваших аптеках продавался очень хороший противоопухолевый препарат. Подарите мне рецепт этого средства.

— Хорошо, — ни секунды не сомневаясь, ответил я.

Давид Елизарович удивленно воззрился на меня, будто не ожидал, что я так легко соглашусь. Видел я рецепт этого средства в одном из дневников Филатовых. Ничего особенного, я могу сделать ещё лучше.

— Ну что ж, пойдёмте к Демидову, — кивнул Адам Гидонович и еле слышно добавил. — Пока он не умер.

Он заставил нас надеть белые халаты, и только после этого мы отправились в путь.

Везде царила такая чистота, что мне сразу захотелось снять обувь, чтобы не наследить. И, что ещё меня удивило, вокруг стояла полная тишина. Будто и не лечебница вовсе. Скорее всего сюда впускают только членов императорской семьи или высокопоставленных людей.

Мы поднялись по узкой лестнице, явно не предназначенной для пациентов. Наверняка эта лестница была запасным выходом на случай пожара. Или ею пользовались чтобы не попадаться на глаза высокопоставленным пациентам.

Когда шли по широкому коридору, мимо нас прошло несколько таких же как и мы «белохалатников», но внимание на нас не обратили. Таким образом мы добрались до четвертого этажа. Возле нужной нам палаты сидели двое бойцов, которые при нашем появлении заметно напряглись и настороженно уставились на нас.

— Это мои коллеги. Я пригласил их для консультации, — пояснил Адам Гидонович, когда мы подошли к двери.

— Нам никто не звонил, — сурово сказал тот, что сидел слева, и поднялся на ноги.

— А зачем кто-то должен вам звонить, если лекарь здесь я? — повысив голос, ответил он. — И только я решаю, кто здесь может находиться. В конце концов я привёл людей под свою ответственность.

— Не положено, — невозмутимо проговорил боец.

— Ну хорошо, хорошо, — энергично закивал Адам Гидонович. — Но если глава тайной канцелярии умрёт, то я расскажу о том, как вы чинили препятствия и не подпускали к нему высококвалифицированных специалистов. Вам за это дадут не награду, а срок.

Тут в разговор вмешался второй боец.

— Пусть заходят. Если снизу их пропустили, значит всё хорошо.

Первый немного замялся, но нехотя согласился.

— Давайте паспорта и заходите, — сухо проговорил он и протянул руку.

Мы с Давидом Елизаровичем отдали ему документы и только после этого зашли в палату.

Демидов лежал неподвижно на большой кровати. К нему были присоединены различные приборы, во рту торчала трубка, к телу прикреплены артефакты.

Когда подошёл поближе, то невольно напрягся, рассматривая почти обугленное лицо без бровей, ресниц и волос. Тело прикрывала простыня, но и так было понятно, что оно тоже сильно пострадало.

Давид Елизарович внимательно осмотрел все приборы и артефакты.

— У меня в лечебнице нет таких приборов, — с завистью проговорил он.

— Ты ещё не так много зарабатываешь, чтобы покупать настолько передовое оборудование, — усмехнулся Адам Гидонович и быстро добавил. — Делайте, что хотели, пока нас всех не выкинули отсюда.

Он отошёл к двери и припал к ней ухом, прислушиваясь. Откуда-то приглушенно слышался топот.

Я откупорил три пробирки, вытащил трубку изо рта Демидова и, приподняв голову, хотел влить ему в рот первое зелье, но тут дверь резко распахнулась. От сильного удара лекарь отлетел в сторону, Давид Елизарович охнул и вжался в стену, подняв руки, а трое бойцов рванули ко мне, выкрикивая приказы:

— А ну бросай!

— На пол! Ложись на пол!

Не теряя ни секунды, я разом влил в рот Демидова зелья из всех трёх пробирок. Едва я успел это сделать, как меня грубо схватили и припечатали к стене.

Горгоново безумие! Мне не составило бы труда расправиться с ними, парализовав одним движением, но подумав, я решил не усугублять ситуацию. В конце концов нас сюда никто не звал, а мы сами пробрались, прямо как настоящие бандиты. Немудрено, что именно за них нас и приняли.

Бойцы завели мне руки за спину и уже хотели надеть наручники, как вдруг Давид Елизарович изумленно воскликнул.

— Он очнулся! Демидов очнулся!

Все разом повернулись к кровати больного. Глава тайной канцелярии повернул голову и совершенно ясными глазами смотрел на меня.

— Не может быть, — в дверях появился незнакомый мне лекарь в белом халате.

Демидов поморщился от боли, сглотнул и хрипло сказал, глядя на охранников:

— Отпустите его.

— Но ведь он нарушитель. Вас пытались отравить, — возразил крепкий мужчина с выбритым рисунком молнии на затылке.

— Если бы меня пытались отравить, я бы сейчас с вами не разговаривал. Парень помог. Отпустите его, — еле слышно выдавил он и закашлялся.

Бойцы нехотя повиновались, а в палату набежали не меньше десятка людей в белых халатах.

Опытные лекари с удивлением отмечали даже малейшие изменения в состоянии Демидова, раны и ожоги которого заживали прямо на глазах.

— Пить. Дайте воды, — попросил больной.

— Минуточку, сейчас всё будет, — заверил один из лекарей и выбежал из палаты.

Остальные же одобрительно загудели, хотя до этого переговаривались шепотом.

Давид Елизарович без лишних слов протянул мне руку и с благодарностью улыбнулся. Ведь я помог не только Демидову, но и Коганам. Вот не сомневаюсь что заслугу выздоровления Демидова они запишут на свой счет и всем будут рассказывать о том, как вылечили пациента, которому оставалось жить от силы несколько часов. Да и ладно. Тек кому надо узнают правду.

Когда лекари от Адама Гидоновича узнали, что благодаря мне Демидову стало лучше, то засыпали вопросами. Они умоляли рассказать, в чем секрет, но я лишь улыбался и отвечал, что помогли лекарственные средства рода Филатовых.

Вот и реклама, за которую не надо платить ни гроша. Весть о том, что тяжело больной пациент выздоровел от лекарств Филатовых, быстро разнесётся по всей империи, и к тому моменту, как мы откроем лаборатории и аптеки, покупателей будет хоть отбавляй.

После того как Демидов вдоволь напился сначала воды, а затем горячего чая, попросил поесть.

— Чека будет достаточно? — вполголоса спросил Давид Елизарович.

— Вполне, — кивнул я.

— Можно было бы выбить деньги из имперской казны, ведь вы вылечили главу тайной канцелярии, но все эти бюрократические винтики очень долго будут проворачиваться, а я не люблю оставаться в должниках, — пояснил он.

Ага, так я тебе и поверил! Наверняка он всё равно выбьет потраченные деньги, а может даже больше. Уж Коганов-то я успел изучить.

Мы уже собирались покинуть палату, но тут Демидов окликнул меня.

— Александр, подойдите ко мне, — попросил он.

Голос до сих пор был хриплый. Скорее всего, обжег гортань, и она до сих пор не восстановилась.

— Это вы мне помогли? — прямо спросил он.

— Не только я, — пожал я плечами. — Вам пытались помочь лучшие лекари империи.

— Пытались, но помогли вы. Я всё слышал… Благодарю, — он высвободил руку от артефактов, которыми до сих пор был увешан, и протянул мне.

Мы обменялись рукопожатиями.

— Будьте осторожны, — шепнул он мне, не отпуская руку. — Ведь вы тоже видели имена членов Ордена.

— Чего мне бояться?

— Не могу сказать, но будьте всегда начеку. Я постараюсь приглядывать за вами, но, сами понимаете, мы не всесильны.

— Неужели это всё из-за разборок между двумя сообществами? — с сомнением посмотрел я на него.

— Нет, здесь всё гораздо серьёзнее. Но я вам ничего сказать не могу.