Истинная заноза для тайного сыщика - Кульгильдина Римма - Страница 2

«Так, платье есть. Хотя мне бы лучше джинсы, – я несколько секунд задумчиво смотрела на мужские штаны, но решила не рисковать. Надо всё же сначала выяснить, где я.

«Так, а где бельё?» – озадаченно подумала я, взяв в руки платье. Искомая деталь тут же упала на пол.

«М-да… бедновато…» – повертела в руках поношенную деталь туалета, раздумывая, может вообще не надевать это убожество. Потом вздохнула и принялась одеваться.

Мужчина снова заворочался, и я, подавив желание выругаться, начала лихорадочно просовывать руки в рукава. Ткань мягко зашуршала, и я замерла, прислушиваясь к дыханию спящего. Сердце колотилось где-то в горле.

Незнакомец на кровати что-то промычал и перевернулся. Я застыла, как кролик перед удавом, с наполовину надетым платьем. Секунды растянулись в вечность, и я мысленно принялась истерично напевать: «Баю – баюшки, баю, не ложися на краю».

Наконец, его дыхание снова стало ровным.

Трясущимися пальцами я принялась застёгивать пуговицы. Застёжек было так много, что казалось, этому не будет конца. «Странный фасон, – промелькнула мысль. – Больше похоже на форму, чем на платье».

Справившись с нарядом, пригладила руками волосы. Длинные и чуть вьющиеся они всегда доставляли мне массу неудобств. Расчесать их, не выдирая пряди, можно было только со специальными средствами. А тут они струились под рукой, как шёлк. Странно. Решив и этот вопрос оставить на потом, быстро заплела косу.

Так, я одета. Теперь нужны деньги.

Присев перед стулом на корточки, обшарила карманы мужских брюк, а следом и камзола. Улов был невелик. Маленький кожаный мешочек.

«Надеюсь, там деньги, а не табак», – подумала, развязывая шнурки.

В мешочке были какие-то жёлтые монеты. На одной стороне был чеканный красивый мужской профиль, а на другой – морда льва.

«Ладно, поиграем по вашим правилам», – я решительно засунула мешочек себе в карман и с удивлением обнаружила, что карманы мои не пустые.

Пальцы нащупали жёсткие углы маленькой шкатулки.

Она была очень маленькая, с плотно подогнанной крышкой. Простая, без украшений, из тёмного дерева.

Вместо того чтобы уходить из комнаты, я стояла и в задумчивости вертела в руках шкатулку.

Память играла со мной в кошки-мышки, подбрасывая обрывки мыслей и картинок.

Я чётко помнила свою городскую квартиру и, что у меня есть работа. Довольно опасная для обывателя. Вместе с тем, я помнила, как мне передавали эту шкатулку и требовали быть осторожной с ней.

Перед глазами мелькали странные образы: быстрый бег, болезненный удар, туман, плотный, как молоко и какой-то разговор. Важный разговор, который я никак не могла вспомнить.

Додумать эту мысль я не успела – со стороны кровати донёсся отчётливый стон:

– М-м-м…

От испуга я выронила шкатулку. Сердце пропустило удар, а потом заколотилось как бешеное. Времени на размышления не оставалось – либо я немедленно выскальзываю из комнаты, либо придётся объясняться с хозяином этих покоев.

Я метнулась к двери, стараясь двигаться максимально бесшумно. Что-то подсказывало, что и в этом теле я умею передвигаться тихо. Очень тихо.

«Главное – не навернуться в этом историческом реквизите!» – подумала, быстро спускаясь по лестнице и вылетая в огромный холл.

Нет, не холл! Это была таверна!

Грубо сколоченные столы и длинные лавки стояли пустыми. В воздухе витали остатки ночных запахов – смесь подгоревшего жира, дыма и перегара. Массивные деревянные балки под потолком терялись в полумраке.

За пустой стойкой не было ни души. Несколько небрежно перевёрнутых глиняных кружек да грязная тряпка, брошенная рядом, намекали на то, что здесь вообще кто-то бывает. В большом очаге тлели последние угли, изредка потрескивая в тишине.

Звук моих шагов гулко разносился по пустому помещению, заставляя ёжиться от каждого скрипа половиц. Таверна казалась заброшенной и какой-то зловещей, словно декорация для страшной сказки.

Где-то в углу мерно капала вода, и этот звук в пустом помещении казался оглушительным. Откуда-то сверху доносился приглушённый храп – должно быть, припозднившиеся постояльцы ещё спали в комнатах наверху, как и мужчина, от которого я только что сбежала.

Я поёжилась, но продолжила осторожно пробираться к выходу.

Внезапно из тёмного угла прямо на меня выдвинулась мрачная, огромная фигура. Честно признаться, я бы заорала! Но мне так перехватило горло, что ни вздохнуть, ни охнуть! Только и оставалось глупо хлопать глазами и неотрывно смотреть на приближающегося великана.

– Молодец, девочка, – прошептал он и откинул с головы капюшон.

Передо мной стоял высокий, мрачный мужчина. Уродливый шрам пересекал его лицо от виска до кончика губы, делая его вид ещё более хищным и опасным.

– Ты всё сделала? – уточнил он хрипло.

Я, от испуга не сводившая с него глаз, невольно кивнула.

– Смотри, – подозрительно проговорил он, – если ты обманываешь, не видать тебе жизни. От нас не сбежишь. Но договор есть договор.

Он вытащил из прорези плаща руку.

– Здесь деньги и новые документы, – сказал он, злобно скалясь. – Теперь ты не Селин Лис-Трат, примерная воспитанница приюта «Нежных душ», а Элис Винтер.

Неожиданно он наклонился к моему уху и прошептал:

– А может, передумаешь и пойдёшь со мной, сладкий пирожок?

Я затряслась от страха и мелко-мелко замотала головой.

– Ну смотри, – усмехнулся мужчина, – как бы тебе не пожалеть потом. Дункан велел тебя отпустить на все четыре стороны. Это не к добру, сама знаешь. А я дважды свою защиту не предлагаю. Уезжай подальше, мой тебе совет, крошка.

С этими словами он с силой вложил мне в руки кожаный мешочек и свёрнутый в трубочку лист бумаги. Ещё раз хмыкнул, как мне показалось, презрительно, и стремительно вышел из таверны.

Недолго думая, я поспешила следом, но не для того, чтобы догнать страшного мужика, а чтобы глотнуть свежего воздуха.

И вот, когда я вышла на улицу. Когда воочию увидела старинный город в розовых лучах просыпающегося солнца. Когда ощутила на своём лице холодный ветер. Когда… я застыла столбом, с трудом давя в себе истерику!

Потому что вспомнила!

За день до предыдущих событий

Я сидела в захолустной кофейне где-то на окраине города и бесшумно помешивала давно остывший напиток. Назвать его благородным словом «кофе» язык не поворачивался. Он был безвкусным, как моя сегодняшняя жизнь.

Телефон я выключила, отправив Пашке сигнал провала операции, и сразу же выбросила. Телефон, а не Пашку. Хотя, судя по всему, начальника своего надо было сливать раньше. Чтобы не сидеть сейчас, понимая, что даже тщательно подготовленные запасные ходы перекрыты, и не размышлять о том, случайно я провалилась или подставил кто.

Потому что на роль «подставил» подходил один-единственный человек. Мой непосредственный начальник.

«Думай, Жанна, думай. Представь, что это игра и тебе нужно пройти очень сложный уровень», – убеждала я себя, но самовнушение мало помогало.

Если я засветилась. Если меня опознали. Если Пашка, действительно, меня подставил, то это конец. Конец не только моей скромной карьере в экономическом шпионаже. Моя жизнь теперь не стоит и ломаного гроша. Бежать некуда.

Сколько раз я говорила себе остановиться. Ещё один заказ и хватит, говорила я себе. Уходить надо вовремя!

Но может ещё не всё потеряно? Надо просто добраться до условного места.

Я прикрыла глаза и с силой сдавила пальцами виски. Руки предательски подрагивали. В висках стучало. Во рту пересохло.

– Простите, милочка, вы свободны?

– Да, – машинально ответила я, не открывая глаз, и ту же вздрогнула.

Сердце пропустило удар. Кто-то бесшумно подкрался к столику, а я не заметила!

Осторожно подняла глаза и посмотрела на невысокую пожилую женщину. Она выглядела так, словно только что сошла с экрана старого фильма. Светлый приталенный пиджак аккуратно обхватывал стройную, хрупкую фигуру. Шёлковая белая блуза с высоким воротником-стойкой. Узкая юбка ниже колен.