Грех мой - Лукьянова Виктория - Страница 1

– Уверена, что ты правильно поступаешь? – спросил Эдик, застегивая молнию на чемодане.

– Да, – твердо ответила, складывая в сумку косметичку и расческу.

– Элин, может еще передумаешь? Можно же как-то по-другому все решить.

– Мы пытались, – произнесла, не глядя на мужа. – И к чему все привело?

В ответ молчание.

Что, впрочем, не удивительно.

Я сглотнула и наконец-то оторвала взгляд от сумки.

Вновь вздохнула, уверяя себя, что поступала так, как твердила мне голова. Эмоции я отключила уже давно, поэтому нельзя было упрекнуть меня в импульсивности поступка. То, что сейчас происходило, было полностью мной обдумано, взвешенно и решение принято на трезвую голову. Вот только муж не хотел принимать мое решение, пусть и обещал, что поступит так, как я скажу.

Я понимала его страх. Разъехаться, пожить отдельно – звучало безумно, но в нашей ситуации выбор был невелик.

Либо пауза, либо финальная точка.

Я выбирала менее болезненный способ спасти наш брак. Ведь совсем недавно еще держала в руках заполненное заявление на развод. В последний миг остановилась и решила, что не могу вот так просто перечеркнуть почти восемнадцать лет нашей жизни. Прошли через многое, если не сказать, что на пути нам встречались огонь, вода и медные трубы.

Несмотря на трудности, мы все еще были вместе. Почти.

– Вот и я так думаю, что ни к чему хорошему это не привело, – сказав это, подхватила сумку и вышла в коридор.

Эдик молча покатил чемодан следом за мной.

– Слушай, Элин, могу я съехать. Тебе не обязательно это делать.

Не оборачиваясь, покачала головой.

– Я предложила, значит и мне паковать чемоданы, – ответив мужу, остановилась у входной двери нашей четырехкомнатной квартиры.

Эдик замер в двух шагах от меня.

Я взглянула на мужа.

Лицо у него было хмурое, на щеках и подбородке отчетливо проступала щетина. В глазах читалась тоска и неверие в то, что это действительно происходило.

Да, я поступала так, как сделали бы немногие. И хотела верить, что не ошиблась.

– А как же Лия? – полушепотом произнес Эдик, кивая в сторону закрытой двери.

Вздохнув, покачала головой.

Возможно, всё закончилось бы давным-давно если бы ни Лия.

Наша дочь.

К горлу подступил комок.

– Она всё понимает.

– Думаешь?

– Ей семнадцать. Она не маленькая, глупенькая девочка. Наша дочка уже достаточно взрослая, чтобы понять, что так будет лучше для всех.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

У меня нервно дернулся глаз. Эдик опять выворачивал всё так, словно во всех бедах виновата только я. И мне бы сорваться, выплеснуть скопившийся за годы совместной жизни гнев. Вцепиться мужу в плечи, вонзая ногти в кожу, закричать, трясти его, чтобы он наконец-то услышал меня.

Наконец-то понял, что я тоже человек. Не машина. У меня есть чувства. У меня есть душа и сердце.

Разжав кулак, я ласково, насколько могла себе позволить, улыбнулась.

– Я зайду к ней на пару минут, а потом поеду.

Эдик кивнул и предпочел промолчать. В кои-то веки в его голове родилась здравая мысль – не выводить меня на эмоции.

Развернувшись, направилась к двери спальни дочери. Занесла ладонь, чтобы дважды постучать, как это делала всегда, но рука дрогнула, и вместо привычного «тук-тук» получилось смазанное брям.

– Да! – отозвалась дочь, и от резкости ее голоса у меня внутри все сжалось.

Я нажала на ручку, и дверь легко поддалась. Войдя в комнату, прикрыла дверь, чтобы Эдик, который всё еще стоял в коридоре, не мог услышать наш разговор. По крайней мере, если ему взбредет в голову нас подслушивать, хотя бы придется приложить для этого немного усилий.

– Привет.

– Мам, мы уже виделись сегодня. Несколько раз, – проговорила Лия, продолжая сидеть ко мне спиной. Ее плечи были ссутулены, голова наклонена вперед. Темные волосы собраны в небрежный хвостик, из которого торчали три прядки синего цвета. Спину обтягивала белая футболка.

Моей девочке семнадцать лет.

Не верилось, что когда-то она была малышкой, которую я прижимала к себе. На ласку моя девочка отвечала лаской. А теперь дочка выросла и… И я могла потерять ее в любой момент.

– Так и будешь молчать? – бросила Лия через плечо.

– Я хотела с тобой поговорить, – прочистив горло, ответила, медленно приблизившись к постели дочери. Опустилась на краешек кровати, как делала это миллион раз, но именно сейчас я чувствовала себя здесь чужой.

Хотя кого я пыталась обмануть.

Лия давно отдалилась от меня. Та крепкая, казалось бы, нерушимая связь, возникающая между матерью и ее ребенком, оборвалась, превратив нас в двух просто существующих рядом друг с другом людей.

С отцом у Лии не было проблем. Полное взаимопонимание.

Я же давно стала чувствовать себя в собственной семье чужой.

Кажется, в какой-то момент, взвалив на себя непосильную ношу, я утратила нечто очень важное и хрупкое. Например, нашу дружбу с дочкой.

– Ты же не злишься на меня?

– Я? Нет, – фыркнула Лия.

Я вздохнула. На губах застыла улыбка, полная горечи.

– Мам, если ты решила пожить отдельно от нас, то езжай, живи. Я-то тебя как остановлю, раз даже папа не смог, – все-таки развернувшись, Лия теперь смотрела мне в глаза.

– Лия, мы ведь всё обсуждали. Я объяснила тебе, почему так поступаю.

– Мам, да, ты всё объяснила. И раз так решила, то о чем еще нам говорить-то?

– Ты всё еще злишься на меня?

– Мне не нравится, что ты решила съехать от нас вместо того, чтобы решать проблему как-то иначе.

Я выдохнула, на миг прикрыв глаза. Видеть, как дочь смотрит на тебя с жалостью, было невыносимо.

– Прости.

– Не надо, мам. Не извиняйся. Тем более ты сказала, что поживешь там недельку-другую, всё обдумаешь, а потом всё наладится. Ведь так, да?

Я открыла глаза.

Теперь дочь смотрела на меня с надеждой. По крайней мере, я хотела так думать.

– Конечно. Будем считать, что я уехала в маленькую командировку.

– Или в отпуск, – хмыкнула Лия, вновь поворачиваясь ко мне спиной. Это могло означать лишь одно – разговор между нами закончен.

Тихонечко встав, я еще раз попрощалась с дочкой и вышла из ее комнаты.

Прикрыв за собой дверь, ощутила, как мороз сковал мое тело.

Она винит меня во всем, что случилось в нашей семье.

Развернувшись на цыпочках, я не сразу, но заметила, что в коридоре по-прежнему был Эдик. Теперь, правда, он стоял не у входной двери, а чуть правее – у кухни. В руках держал чашку с дымящимся, судя по запаху, кофе.

– Поговорили?

– Да.

– Злится?

– Да.

Эдик, поджав губу, покачал головой.

– Ты поговори с ней потом, тебя она лучше слушает, чем меня. По крайней мере, с тобой она не рычит и не огрызается, стоит лишь что-то начать объяснять, – прошептала я, проходя мимо мужа.

Взяла с вешалки тренч, обулась в удобные туфли и потянулась за сумкой. Эдик подошел поближе. Поставив чашку на тумбу, подал мне ключи от машины.

– Элин, есть еще шанс остаться.

– Я могу вернуться домой в любой момент, – напомнила, бросая ключи в карман плаща. – И я не уезжаю куда-то за тридевять земель, Эдь. Я буду жить в двадцати минутах езды от вас. В любой момент, ты знаешь.

– Да, помню.

– Так что хватит делать из этого трагедию.

Теперь уже попрощавшись с мужем, я подхватила сумку и чемодан и покинула квартиру. Дом, в котором когда-то была счастлива. Сейчас же каждый вдох здесь мне давался с большим трудом и болью.

Понимание, что это происходило на самом деле, пришло ко мне лишь тогда, когда я припарковалась напротив своего нового убежища.

Элитная новостройка в центре города. Квартира на восьмом этаже. Ее мы купили для Лии, сделали ремонт, подготовили для нашей дочки, зная, что очень скоро она захочет жить отдельно от родителей. Но кто бы мог подумать, что очень скоро сюда перееду я, пытаясь найти то же самое – оказаться подальше от той жизни, в которой мне, казалось бы, нет места.