Волк одичал - Кросс Джульетта - Страница 2

Ого.

– У тебя есть доступ к их базе данных?

Грим пожал плечами, не удостоив меня ответом, и, слегка прикрыв глаза, продолжил наблюдать за прохожими. Делиться какой бы то ни было информацией он явно больше не желал.

– Оживленно у тебя здесь. – Я кивнул в сторону переулка.

Сделав последнюю затяжку, он затушил сигарету о кирпичную стену.

– Другим гримам иногда достается работенка и похуже. – В его голосе завибрировали низкие угрожающие нотки.

Альфа на всякий случай зарычал.

– Да ну, – скорее утвердительно, чем вопросительно выдал я.

В общем-то, и так было понятно, о какой работенке он говорит. Но я совершенно точно не хотел углубляться в детали профессиональной деятельности гримов.

– Моя задача – стоять на углу улицы, курить сигареты, наблюдать за людьми и получать за это сто пятьдесят долларов в час. Не работа, а мечта.

Ничего себе! Рубен щедро платит. Я не был с ним знаком, но все в городе знали, кто такой Рубен. Приятно видеть, что он ценит своих подчиненных. Видимо, такой гонорар Рубен платил этому парню за то, что он предоставлял ему неограниченный доступ к обширной информационной базе в своей голове.

– Полагаю, я тебе что-то должен за предоставленные сведения… – Я потянулся за бумажником в заднем кармане джинсов.

– Оставь себе. – Он криво ухмыльнулся. – Теперь я в курсе, что оборотень собирается наведаться в «Котел». Считай, что мы в расчете.

Осклабившись, он покачал головой, а затем вытащил из кармана черных джинсов пачку сигарет.

– Как так?

Закуривая, он прищурился. Кончик сигареты засветился оранжевым, и лицо грима приобрело сочувственное выражение. Я испытал острое желание врезать ему.

Следуй своим инстинктам.

Мы не мигая уставились друг на друга. Должно быть, в моем взгляде промелькнуло что-то волчье. Чем дольше я находился рядом с гримом, тем больше я распалялся – у меня кулаки чесались подраться. Разгоряченная кровь бурлила в венах, доводя до исступления. Переминаясь с ноги на ногу, я держал руки в карманах, чтобы ненароком не сорваться.

Грим выпрямился, но провоцировать меня не стал. Правильно, нечего совершать глупости. Мы с ним были почти одного роста, однако он понятия не имел, с кем связался. Хотя, может, и догадывался. Возможно, он выпрямился, потому что хотел пуститься наутек – что ж, значит он был намного умнее, чем я предполагал.

Рискни, грим.

Наконец он заговорил. Его предупреждение звучало ровно и спокойно:

– Они не помогают волкам. Никогда не помогали.

Я кивнул, фокусируя свой взгляд на здании бара в конце улицы. Вот моя цель.

Хм-м-м. Рыжая. Люблю таких.

Если мы хотим, чтобы она нам помогла, тебе придется держать язык за зубами.

В моей голове раздался мрачный смешок.

Ладно. Выбора у меня не было. Кивнув гриму на прощание, я решительно направился в сторону «Котла».

Этого еще не хватало. Я отработала десятичасовую смену, какого-то мажора стошнило мне на ботинки; вдребезги пьяная девица, напрочь лишенная музыкального слуха, похабно исполняла на барной стойке Pour Some Sugar On Me[2]; а теперь еще какой-то оборотень пожаловал и принялся умолять меня снять с него заклятие.

Ладно, не какой-то оборотень, а довольно симпатичный оборотень. И, возможно, он не умолял. Вряд ли такой мужчина знает, как это делается. Но от одной мысли, что он меня умолял, дрожь пробежала по спине, а затем приятно отозвалась у меня между ног.

– Ты Эвелин, верно?

В моей голове прозвучало правило «Никаких оборотней», но хрипловатый баритон незнакомца сообщил моим девичьи местам о том, что это было глупое, очень глупое правило.

– Просто Иви. И да, это я. Но я сильно сомневаюсь, что на тебя наложили проклятие.

– А я уверен, что наложили.

Он что, рычит на меня?

– Слушай, человек-волк.

– Матео.

– Да без разницы. – Я запрыгнула на барную стойку. Сидя на ней, крутанулась и, свесив ноги, оказалась с ним лицом к лицу. – Я бы хотела помочь, но правила есть правила. Никаких оборотней. Извини.

Неважно, что он был очень красивый. У него были задумчивые выразительные глаза и непослушные волосы, спускавшиеся чуть ниже идеально очерченной линии челюсти. Но Джулс убьет меня, если я соглашусь помочь. Спрыгнув со стойки, я продолжила заниматься своими делами, стараясь не обращать внимания на мелькнувшее в его взгляде отчаяние. Джулс установила правила не просто так. Она была умной и осторожной. Она оберегала нас. С тех пор как мама, выйдя на пенсию, передала Джулс бразды правления Новым Орлеаном и уехала в Альпы вместе с папой, сестра относилась к своей работе очень серьезно. Поэтому я проигнорировала нахмурившегося оборотня – я видела, как плотно сжались его губы, но прошла мимо.

– Я готов заплатить, сколько скажешь.

Он следовал за мной по пятам, пока я переворачивала стулья и ставила их на барную стойку, чтобы уборщики могли навести здесь порядок после закрытия. Расположившийся за стойкой Джей-Джей протирал стаканы и с интересом поглядывал то на меня, то на оборотня – происходящее явно забавляло его. Приподняв идеальную бровь, он усмехнулся. Это могло означать что угодно. Например: «Какой красавчик, смотри не упусти его». Или: «Он опасен, держись от него подальше». Когда-нибудь я научусь правильно трактовать глубинный смысл выразительного молчания Джей-Джея.

– Слушай, дело не в деньгах. – Я поставила третий стул на стойку и почувствовала, как широкая ладонь гостя сжалась на моем предплечье.

– Пожалуйста.

Я резко повернула голову в его сторону, и мои волосы, затянутые в тугой высокий хвост, со свистом очертили в воздухе полукруг. Я выразительно посмотрела на собственную руку, и только тогда он разжал свои пальцы.

– Извини, – пробормотал он. – Мне просто… нужна помощь.

Итак, теперь он точно был готов умолять. Его глаза попеременно светились то орехово-золотым, то холодно-коричневым цветом – да, похоже, в них действительно было что-то сверхъестественное. Это меня насторожило, признаю. Но правила есть правила.

Я уперлась рукой в бок и посмотрела в окно: несмотря на поздний час, на улице было оживленно. Мы закрывали «Котел» в полночь, но другие заведения на Мэгэзин-стрит продолжали работать.

Прикусив губу, я обернулась:

– Ты говорил об этом со своими?

– Со своими?

– Да, с оборотнями. Ликантропами. Со своей семьей.

– У меня нет семьи.

– Как, совсем?

– Совсем.

– Совсем-совсем?

– Разве я непонятно выражаюсь?

Он еще сильнее насупился, а его голос зазвучал так низко, будто он вот-вот зарычит. Именно из-за таких перепадов настроения Джулс ввела правило «Никаких оборотней», но озвучивать эту мысль вслух я не стала.

Прикусив верхнюю губу, я принялась размышлять. Оборотень как-то неестественно замер, словно кто-то нажал на паузу. Такое остановившееся выражение лица я уже замечала у вампиров, когда те пристально следили за окружающими. Мне стало не по себе. Я хотела было повторить, что не смогу помочь, и думала посоветовать ему обратиться к другим оборотням, но не успела. Парень, до этого сидевший в углу бара и явно перебравший наших коктейлей «Олд фешен» с красным апельсином[3], со всего размаху толкнул Матео в спину.

Я и глазом моргнуть не успела, как человек-волк схватил парня за горло и пригвоздил к столешнице.

В груди оборотня нарастал угрожающий рык, и мои руки покрылись мурашками. И тогда я поняла, что он не просто угрожал. Он пытался придушить пьяного парня.

– Спокойно, спокойно, спокойно. – Я медленно подкралась к оборотню и положила руку ему на предплечье. Стоит отметить, предплечье было мускулистое, с выпуклыми венами.