Отравительница - Офелия И. В. - Страница 7

Я уже давно не выслеживал никого стоящего. Я всегда обычно сначала знакомился со своей жертвой поближе, чтобы потом забрать у неё, погубить жизнь, которая так отчаянно билась в молодом теле. Я буду сильно разочарован, если, приложив столько усилий, её тело окажется безвкусным. И всё же, переводя разговор на другую тему, я почти забыл, какое это волнительное ощущение – преследовать кого бы то ни было. Я бы сказал, что время было потрачено с пользой. Изучить её распорядок дня, её жизнь, её запах. Словно она уже принадлежала мне. Бедняжка просто ещё не знала этого.

Вид спящей девушки манил меня вперёд, подталкивая ближе к кровати. Лакомство, предназначенное лишь для меня.

Красота её была такой, будто чьи-то руки с помощью волшебного жезла превратили грубую кору дерева в изящные узоры и изгибы, словно духи древности поведали ей свои многовековые тайны. Не говоря уже о её… уникальном цвете волос. Словно кто-то нарочно рассыпал рафинированный сахар поверх угольной пыли. Случайная и единственная в своём роде, слишком ценная, чтобы тратить время впустую.

Она зашуршала под одеялом и повернулась в другую сторону.

Чувствовала ли она, как близко я был?

Достаточно близко, чтобы попробовать кусочек.

Осторожно приподняв шелковистую ткань постельного белья, я надеялся увидеть, что она скрывала под своим унылым покрывалом. Но каково было моё разочарование, когда я убедился, что на ней была надета ночная рубашка, хотя, может, это было и к лучшему.

Всему своё время.

Обнажённое тело не было для меня загадкой, но увидеть обнажённой именно эту девушку казалось мне непростительным грехом. Изысканные лакомства следует есть медленно, наслаждаясь каждым кусочком. Поспешишь – людей насмешишь. Её волосы распущенными локонами струились по бледной коже до самых бёдер, словно рисуя карту тех мест, к которым я хотел прикоснуться. Я мог видеть лишь очертания её силуэта, поскольку ткань ночной рубашки плавно обтягивала его. Почему-то мне казалось, что я делаю что-то запретное, оскверняю её личное пространство.

Я наклонил голову в сторону, подняв простыни подальше от её тела, подглядывая, но в то же время не желая потревожить её. Если бы только она повернулась ко мне лицом. Мне так хотелось увидеть больше. Но она будто целенаправленно закрывалась от моего взгляда. Ладно, пусть будет по-твоему, но только сегодня.

Её аромат словно дразнил меня.

Я опустился на колени рядом с кроватью, мои глаза были прикованы к завораживающей картинке передо мной. Мои пальцы осторожно убрали волосы с её шеи.

Я не в силах сдержаться. Кто я такой, чтобы лишать себя простых жизненных удовольствий?

Наклонившись ближе, я зарылся носом в её волосы и намотал тёмный локон на палец. Когда я в очередной раз вдохнул этот аромат, мои чувства словно пустились в пляс. Она пахла чёрной вишней, горьким миндалём и ликёром. Присутствовали и небольшие нотки чего-то ещё, что слегка обжигало мою слизистую. О, я не сомневался, что она сведёт меня с ума.

Она словно околдовала меня своими чарами, память о ней навсегда запечатлелась в моём сознании. В конце концов, очень важно знать добычу как свои пять пальцев, уметь предупреждать каждый её шаг. Я был совсем не против узнать эту жертву поближе, когда придёт время.

Но когда речь шла о ней, тут всё было не так просто. Это сводящее с ума ощущение, которое я уже испытывал ранее. Ничем не сдерживаемое, мощное, девственное. Капля этой сладости могла свести с ума любого от голода и желания.

Ей повезло, что я нашёл её первым.

Любой другой сразу же овладел бы ей, если бы узнал поближе.

«Ах… как мило», – пробормотал я, зарываясь лицом в ложбинку её шеи.

Я не ошибался, когда говорил, что она редкий экземпляр. Может и можно было, конечно, найти кого-то с той же группой крови, как у неё, но всё остальное делало её уникальной. Её можно было сравнить с редким экзотическим фруктом.

Мне нравилось не ошибаться.

Её кровь добавляла пикантные нотки всему этому.

Она выглядела такой соблазнительной, её хрупкая шея словно приглашала меня вкусить сладость этой нежной кожи. Я мог бы перекусить её пополам безо всяких усилий.

Я поднял глаза и посмотрел на её лицо. Оно казалось таким умиротворённым, таким спокойным. Как у спящего лебедя, закутанного в тьму ночи, уверенного в том, что он находится в безопасности от ужасов, которые поджидают рядом. Она казалась беспомощной, невинной.

Мне было физически больно стоять рядом и не иметь возможности дотронуться до неё.

Мои клыки дрожали, подёргиваясь от предвкушения, умоляя вонзиться в её нежную плоть. Оставить следы на этой девственной коже было бы высшим афродизиаком. То же самое чувство мучило меня и прошлой ночью и не позволило насладиться моим предыдущим ужином. Я знал, что утром она видела в газете то, что я сделал. Я хотел, чтобы она знала, что это был я.

Я встал на колени, пытаясь устроиться поудобнее. Из моего горла вырвался низкий возбуждённый щелчок, когда я подвинулся, заставляя свои зубы стучать от озноба. Выражение её лица, когда она увидела изображение в газете, заставило меня дрожать от волнения. Мне было интересно, сделает ли она такое лицо снова для меня. Я не смог удержаться от того, чтобы не напеть любимую песню, вспомнив об этом. Всё это так возбуждающе действовало на меня. Почему она не спросила обо мне? Даже не упомянула об этом полиции.

Как нехорошо.

Она была очень проницательной. Я был уверен, что её первым действием станет позвонить в полицейский участок или в газету.

Что ты задумала? Почему не захотела играть?

Было обидно потратить столько сил на преодоление всех трудностей только для того, чтобы в результате она проигнорировала меня. Я не понимал, почему она так поступила. Возможно, мне следовало оставить намёки и действовать наверняка. В другой ситуации я не стал бы утруждать себя лишними усилиями, но она просто свела меня с ума. Игнорировать её было никак невозможно и я искренне не понимал, как она, в свою очередь, была способна не обращать внимания на меня.

«Я с нетерпением жду следующей встречи с тобой, маленькая тень», – прошептал я ей на ухо, заправляя за него прядь волос. После этого я исчез, давая ей возможность отдохнуть. Я подарил ей одну ночь перед тем, как начать наши маленькие игры.

Я стою на четвереньках в густой, липкой жидкости, глядя вниз на своё отражение.

Почему её так много? Неужели это моя собственная кровь?

Я поднимаю глаза. Впереди темнота, я стою в луже алого цвета, скорее напоминающей бассейн, чем лужу. Моё тело полностью в крови. Струйки крови текут по моим глазам, делая моё зрение красным и размытым. Как бы сильно я ни тёрла лицо, оно не очищается. Такое ощущение, что чем больше я тру, тем больше крови стекает вниз.

«Ах… как мило».

Говорит размытая фигура вдалеке. Такое чувство, что я нахожусь под водой и слышу этот голос. Я моргаю и судорожно пытаюсь прочистить глаза, чтобы разглядеть, кто здесь со мной.

Это чья-то высокая фигура, стоящая ко мне спиной, кровь капает на точёные мышцы. Человек больше напоминает скульптуру, высеченную из камня. Если бы он сказал мне, что он сам Люцифер, я бы ему поверила. В нём мало человеческого, словно это мифическое существо, которому не ведомы проблемы простых смертных.

Он поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня. Знакомая ухмылка в сочетании с мёртвенно-бледными глазами, отражающими мой собственный взгляд.

Когда уголки его губ приподнимаются, из горла доносится хищный щелчок, словно это демон, вышедший из самого ада. Он здесь для того, чтобы мучить меня.

Я отшатываюсь назад, моё зрение снова затуманивается. Всё, что я вижу, – это хищный отблеск его глаз в слабом свете, когда он приближается ко мне.