Бессмертная тьма - Гирма Тигест - Страница 1

© 2024 by Tigest Girma

© 2024 by Jessica Coppet, иллюстрации на обложке.

© 2024 Hachette Book Group, Inc., обложка.

© 2024 by Virginia Allyn, карта, герб университета, заставки глав.

© Ахмерова А., перевод на русский язык, 2025

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство Азбука», 2025

Посвящается чернокожим девушкам, которых всегда восхищала темная красота вампиров. В этой книге бессмертные похожи на нас.

&

Посвящается моим девушкам хабеша[1], осмеливающимся покорять новые, немыслимые высоты. Не сдавайтесь, пусть вас увидят!

Предупреждение: "Бессмертная тьма" исследует безжалостный мир вампиров и смертных, которые пытаются в нем выжить.

В тексте присутствуют такие тяжелые темы и элементы, как жестокое обращение детей с родителями, питье крови, смерть, кровопролитие, убийство, секс, нецензурная брань, суицидальные мысли, насилие.

Пожалуйста, читатели, учтите это, прежде чем примете приглашение. Теперь же ворота университета Укслей открыты.

Тьма— гостья милосердная, пожирает медленно.

Отрывок перевода амхарского текста, уничтоженного во время Пожара Бездны. Страна происхождения – Эфиопия.

Видные в освещенное свечами окно университета Укслей, такого же древнего, как существа, его населявшие, декан и ее вампир сидели за приватным разговором.

Они изучали кусок пергамента с подробным планом города, и в частности – пятно крови, высыхающее возле церкви. Карта была одной из любимейших реликвий декана, в ее семье она передавалась из поколения в поколение, прежде чем все подобные вещи были уничтожены. Ту потерю декан так и не простила.

Прежде чем кровь исчезла с пожелтевшей страницы, пятно превратилось в три буквы, сложившиеся в слово mot. Смерть.

– Силия Адане умерла, – объявила декан примерно через час после начала беседы. Ее вампир сложил пальцы домиком и ответил на ааракском. Для мертвого языка ааракский обладал неестественной живостью и танцевал на языке, как разбуженная змея.

– Тогда это правда. Завещание на наследство вступило в силу.

Декан отодвинула стул и подошла к окну. Ночь наступала со стороны леса, сжимая в длинных пальцах башни Арата с их мрачными статуями на шпилях. Золотой свет полился из статуй львов с разверстыми пастями, сидевших на каменных стенах. Пробудившись, каждый из зверей осветил вестибюли и коридоры.

– Остаются еще две Адане, – проговорила декан.

– Ты нарушишь данное ей слово? Я думал, она твоя дорогая подруга.

Декан насупила густые брови. Ее вампир обожал щедро сдабривать честность жестокостью. Даже в юности именно это декан не любила в нем больше всего.

Разумеется, ей не хотелось нарушать обещание. На карте кровь Силии истощалась неделями: ее поразила редкая болезнь, которую не могли вылечить даже в Укслее. Декан настойчиво советовала Силии вызвать своих племянниц из места, где они скрывались, и, пока не поздно, вверить одной из девушек семейное наследство. Но упрямство было проклятьем рода Адане.

Силия Адане эгоистично была готова заплатить за свободу любую цену, хоть и старалась не для себя. Так, четырнадцать лет назад, после смерти сестры и зятя, Силия исчезла среди ночи, прихватив двух маленьких двойняшек. Декан простила это пренебрежение обязанностями по одной простой причине – из жалости.

Жалость способна вырвать ответственность с корнем. Именно поэтому декан избрала ее главным врагом, которого нужно одолеть. Поэтому она сидела здесь, планируя дальнейшие действия, а не рядом с умершей подругой. Сейчас давать слабину не следовало. Искоренение жалости поставило ее во главе университета, мирно существовавшего среди естественных врагов природы. И мир рухнет, вступи завещание Адане в силу.

Декан решила не говорить своему вампиру, что жалеет о своем обещании. В то время оно казалось вполне разумным. Что изменилось бы, если бы с девчонками никто никогда не связался? В то время декан верила, что Силия совьет гнездышко со своим любовником, родит ребенка, и великий род Дома Адане продолжится. Как же она ошибалась! Смерть неотступно преследовала Дом Адане, и ей не оставалось ничего иного, кроме как вдохнуть в него новую жизнь.

Декан вгляделась в сгущающуюся тьму.

– Через неделю мы заберем девушку из Грин-Хайтс.

– А как насчет другой?

– Боюсь, я не знаю, где она. Говорят, она сбежала из приемной семьи в день восемнадцатилетия.

Декан взглянула на своего вампира: хотела увидеть его реакцию. Ее всегда нервировало, как мало двигаются лицевые мышцы дранаиков; как пристально, не мигая, смотрят их черные глаза.

– Одной, наверное, хватит. – Ее вампир остался бесстрастным. – Их присутствие вызовет определенное недовольство.

Декан снова посмотрела в окно.

– Недовольство – обычное дело, стоит привести чужаков.

– В самом деле. – Вампир задумался. – Я с удовольствием взял бы сестер в свой класс. Их мать была одной из моих лучших студенток.

История родителей девочек была легендой, но от легенды всегда недалеко до трагедии.

– Хочешь, чтобы я навестил ее? – спросил вампир.

– Нет, я сама.

Лицо вампира отражалось в окне, и было видно, что красновато-коричневую кожу прорезали морщины.

– Ты никогда не покидаешь Укслей.

– Боюсь, это необходимо.

– Почему?

Декан снова села на свое место и следующие новости сообщила абсолютно спокойно:

– Потому что двадцать четыре часа назад Кидан Адане задержали за убийство.

В черных глазах ее вампира блеснули, отразившись, крошечные искры света.

– Кого она лишила жизни?

– Пока не знаю. Довольно странно, но Кидан Адане считает, что ее сестра не сбежала. Напротив, она убеждена, что Джун Адане похитил вампир. Что ее привели сюда, в университет, против ее воли.

Насупив брови, декан снова присмотрелась к вампиру. Он не хмурился. Декан подивилась тому, с каким комфортом он устроился в своей старой коже, такой же красивый и безжалостный, как в день их встречи. Ей было девятнадцать, ему пятьсот лет. Декан потерла свою морщинистую руку. Время – штука страшная.

– Находись Джун Адане в Укслее, я бы об этом знал, – просто ответил вампир.

– Я тоже так подумала. Разумеется, если бы было совершено подобное преступление, ты разобрался бы с ним соответствующим образом.

– Разумеется. – Вампир не подал виду, что обижен ее подозрением. Это декан в нем и ценила. Вампир редко принимал что-то близко к сердцу. Он никогда не врал. Но времена были странные, а первой жертвой перемен становится верность.

– Откуда ты все это знаешь? – спросил вампир. – Организовав слежку за девушками, ты, конечно же, нарушаешь обещание.

Довольная тем, что вампир развеял ее сомнения, декан показала на стопку писем, высившуюся рядом с резной фигуркой животного – маленькой импалой с двумя великолепными рогами.

– Кидан Адане часто пишет и всегда умоляет Укслей вернуть ее сестру. Я пыталась отыскать Джун, но она как сквозь землю провалилась. К сожалению, благодаря рассказам их тети Силии Укслей стал колыбелью всех кошмаров Кидан.

Движение вампира получилось стремительным, как у тени на ярком свету. Хватая письма, он постарался не коснуться статуэтки импалы. От его стараний декан скупо улыбнулась. Суеверие заставляло большинство дранаиков избегать прекрасных антилоп так же, как оно убеждало студентов, что потерший статую льва станет сильнее. Пока вампир читал, на его наморщенном лбу образовалась складка.