Горный цветок (СИ) - Шах Ольга - Страница 2

Да и познакомились мы там же, на работе, когда я заполняла бланки задержания. Домой, по понятным причинам, я не спешила… потому страшно обрадовалась, когда шум в коридоре подсказал мне, что у меня работы прибыло.

- Почему такая красивая девушка не в кино или на танцах, а сидит в кабинете и перебирает бумажки? – улыбнулся мне оперативник, предъявляя «новую работу», чем поразил меня до глубины души.

Мне ещё раньше никто таких слов не говорил. Помню, когда маме кто-то сказал, что дочка у неё выросла настоящей красавицей, так она рассердилась и утверждала, что для советской гражданки это не самое главное, была бы здоровой. Парни и не пытались кадрить странную заучку, и тут такое! Поженились мы очень тихо, через полгода после ухаживаний Алексея, соседки по коммуналке дали на время платье с белым приличным воротничком и даже самые настоящие фильдипёрсовые чулки. А ещё через полгода моего мужа зарезали во время операции по уничтожению очередной «малины». Так и закончилась моя семейная жизнь…

Помню, как командир Алексея говорил что-то о том, каким он был коммунистом, о долге, об отваге, мужестве советского милиционера, о том, что я должна быть сильной, я же не просто советская гражданка, с меня и спрос другой… и в торжественной обстановке вручил мне револьвер с памятной гравировкой… я не рыдала, конечно, «ведь с меня был особый спрос»…

Работа всегда была спасением для меня, не стала она исключением и тогда… я спрятала свои чувства так далеко, что сама иногда думала – а не приснилось ли мне всё? Хотя нет, конечно же, мой муж был для меня самым ярким воспоминанием в этой жизни. И если бы кто-то спросил меня, была ли я когда-то счастлива, то я бы ответила, что да. Целых полгода!

Надо же! Как давно я не вытаскивала свои воспоминания наружу, не иначе виной всему «топтун», который столь некачественно присматривал за мной. Ещё пара минут, и подойду к своему дому. Конечно, риск, что меня будут поджидать где-то возле дома, был. А то и того хуже – что ребята, обозлившись на меня, могут качественно обшмотать мою квартиру и забрать ту единственную ценность – револьвер с гравировкой. Такого я допустить не могла, поэтому сейчас быстро беру его, после чего шагаю прямо в полицию и пишу заявление, настаивая на том, что я не бабка, выжившая из ума.

Совсем недавно мне пришлось расстаться с моей комнатой на Мясницкой и переехать во вполне приличную однушку в спальном районе. Когда в нашу квартиру постучались хорошо одетые молодые люди, среди которых были и представители муниципалитета, с радостной новостью – весь этаж решил купить некий предприниматель, мы, как люди, которые имеют договор социального найма жилья, очень быстро «договариваемся» и переезжаем. Так я и оказалась в этом доме, в одном подъезде с вечно испитой личностью, скандальной бабкой с третьего этажа и с «сомнительными друзьями Машки из пятьдесят первой, вечно у неё целый табор толкается».

Я стояла возле кустов, откуда открывался чудесный обзор на двор моего дома. На первый взгляд, всё было в пределах нормы – несколько старушек из числа местных аборигенов торчали возле подъезда, наверняка костеря автомобилистов, которые пытались приткнуть свои машины на газон, обсуждая трагичный турецкий сериал и стыдя ту самую испитую личность, которая снова торчала из окна первого этажа. Скажу честно, после переезда мне тоже предлагали влиться в этот элитный кружок по интересам. Однако, к стыду своему, я была вынуждена констатировать, что не подхожу под определённые параметры, как то: мне абсолютно безразлична личная жизнь моих соседей, я ничего не знаю про нынешние политические реалии и уж тем более, не интересуюсь телевизионными программами про магов и колдунов всех мастей.

Одним словом, соседи про меня благополучно забыли, за что им отдельная благодарность… и вот сейчас я тихо трюхаю к подъезду, оглядываясь по сторонам. Да нет, показалось – никто моим появлением не заинтересовался, машины припаркованы были тоже все местные, всё тихо и благородно. Я, быстро поздоровавшись, прошла мимо и скрылась в подъезде, возле лифта стояла русоволосая девушка с длинной косой и с большой клеткой для перевозки животных. Кажется, это очередная гостья из «нехорошей» квартиры. То-то старушки возле подъезда недобро смотрели. Поначалу мне показалось, что клетка пуста, однако, приглядевшись, я заметила какую-то странную собаку с длинным и тонким хвостом, которая съёжилась в углу и недобро на меня посматривала жёлтыми бусинками глаз.

О, как! Однако! Что это за генетические эксперименты? Я недоверчиво хмыкнула, заходя в распахнувшиеся створки лифта:

- Какой любопытный у вас питомец. Никогда таких не видела.

Девушка недоверчиво посмотрела на меня и медленно произнесла:

- Вы его видите? – затем, дождавшись утвердительного кивка, добавила: - Это просто что-то вроде мелкой нечисти. Умреть – он опасен только тем, что разрывает свежие могилы, до старых-то он не больно охоч. Да, ещё, когда сбиваются в стаи, могут загрызть путников, что не ко времени будут проезжать мимо кладбищ или дорог. Но вы не бойтесь, этот сейчас совершенно безобиден, да и ослаблен, он вас не укусит.

В доказательство своих слов, девушка жизнерадостно улыбнулась и азартно потрясла клетку, заставив создание показать мелкие и острые, как иглы, зубы. Я зачарованно кивнула, решив, что во время следующей диспансеризации непременно попрошу освидетельствование себя у нужного специалиста. А пока девушка попрощалась и вывалилась из лифта, передав клетку в руки мужчины, который её поджидал.

Поднявшись на свой этаж, я с большим трудом пришла в себя. К сожалению, у меня в данный момент есть заботы более насущные, чем мои размышления, какому именно психическому расстройству личности сопутствуют видения лохматой собаки с крысиным хвостом. Дверь в мою квартиру выглядела точно также, как и утром, когда я её запирала на ключ. Однако, это ещё ни о чём не говорило. Я подняла голову наверх – между этажами никто не стоял и не собирался нападать на меня с криками: «Сдохни, старая!». Слава богу, мои страхи были явно преувеличены. На рожон я лезть не собиралась и при первых признаках проникновения в квартиру, тут же бы покинула подъезд.

Прихожая встретила меня привычным полумраком, револьвер – моя причина посетить родные пенаты - находился в коробке возле дивана. Взять его, сунуть в сумку, и можно убираться из дома. Не успела я сделать и пару шагов, как ощутимый удар в спину заставил меня полететь вперёд и удариться грудью о деревянный подлокотник кресла.

- Ну вот! А ты говорил, свалила старая от тебя… - словно сквозь вату, услышала я. – Пока ты рот разевал, бабка купила, что ей нужно, и домой причапала.

После чего тот, кто говорил, подошёл и резким движением перевернул меня и прислонил к дивану.

- А полегче нельзя было? – всё также злобно поинтересовался он у своего коллеги. – Старуха и так едва живая, мы так не договаривались.

Я сфокусировала взгляд на говорившем и закашлялась. Тело пробила страшная боль, мешавшая дышать. Я выплюнула кровавую пену и хрипло выдохнула, нашаривая коробку:

- Нехорошо получилось… сто тридцать девятая чистая… до двух лет лишения свободы…

- С чего бы это? – картинно развёл руками тот, что сидел рядом со мной. – Это проникновение со взломом в чужое жилище. А это наше!

- Хату отжать… решили? – я говорила с трудом, перед глазами всё расплывалось. – Не выйдет, она не приватизирована.

- Это уж наши проблемы! – пожал плечами всё тот же собеседник, «топтун» по-прежнему стоял в прихожей. – Ты не ссы, бабка, и мокрое нам не присовывай. Свезём тебя в деревеньку, там и дом будет. С пропиской, не думай. Всё по-честному, да и тебе разница какая, где кантоваться? Поликлиника там имеется, лично проверял. Да и почта тоже.

- Прописка имеется. Только не московская, - хмыкнул топтун неожиданным басом, якобы это объясняло всё.

Хотя, на самом деле, риски, что я по итогу признаю результаты приватизации с последующей продажей своей квартиры недействительными, были минимальны, поскольку детей и близких родственников у меня не было. А сами старики опасались связываться с бандитами. Думаю, что где-то у них сидит нужный, но не слишком осведомлённый человек, который и подсказывает моим гостям о том, что можно провести кидок.