Бывший. Курьер из прошлого - Максимова Анастасия - Страница 7

Скорее, это была потрясающе светлая и милая гостиная с целым арсеналом книг, пластинок для проигрывателя и живыми цветами. С недоверием покосилась на мужчину.

Совершенно не ожидала от него вот такого вот окружения. Впервые за все время в образе циничного властного миллионера в моих глазах что-то сломалось.

– Вот одна комната, а там вторая. Располагайтесь, – спокойно ответил он.

Именно эти спокойствие и уверенность меня и бесили больше всего. Я опасалась, что за ними кроется что-то поистине темное и опасное для нас. Тем не менее постаралась выдержать паузу и ответить:

– Спасибо, мы с сыном спим всегда вместе.

Еще не было ни единого дня, когда мой малыш оставался без меня. Двадцать четыре на семь, семь дней в неделю. И так с момента его рождения. Каждая ночь только вместе.

Это не бахвальство, не упертый материнский героизм, скорее необходимость, что переросла в привычку. По-другому уже не получалось. Да и не хотелось, собственно.

Тем более, как я могла оставить своего малыша в отдельной не то что кровати, комнате? Он же никогда этого не пробовал, и тем более здесь новый дом, новая обстановка!

– В вашем состоянии это нерационально, ребенок может вас пнуть, неосторожно повредить. Врач говорил…

– Мой сын всегда спит со мной! – отчеканила я.

Когда дело касалось таких, почти что интимных для меня моментов я превращалась в фурию. Никто не мог указывать мне, что делать с моим ребенком! Никто не имел права лезть!

Кольчугин смотрел на меня с удивлением. Ну, да, есть вещи, которые я не дам прогнуть. И я прекрасно знала, как спал мой ребенок, и как сделать так, чтобы обезопасить себя. Вопрос в размере кровати.

Молча прошла в первую комнату и поняла, что никаких вопросов. Там посередине комнаты стояла поистине исполинская постель. Я даже покраснела при мысли о том, чем тут положено бы было заниматься. Зеркало на потолке без вариантов указывало на…

Какая пошлость! Хоть какая-то. Может, другая комната подходила для ночевки с ребенком больше? Все так же молча, но уже не столь уверенно покинула этот трахо… Не хотела выражаться и направилась в соседнюю дверь.

Толкнула ее и замерла. На мгновение мне показалось, что я брежу. А все потому, что эта комната действительно была детской в самом прямом смысле этого слова.

Синие обои, детская мебель, куча игрушек и даже кровать в виде поезда темно-синего цвета! Но как и когда он успел? Меня пробрало до самых кончиков волос.

Что Кольчугин задумал?!

– Это… Это уже было здесь? Так ведь? – глухо спросила я, даже не представляя, какой хочу получить ответ.

Посмотрела на мужчину с паникой, переживая с каждой минутой все сильнее. Он что, псих? У него же нет детей! Откуда такая комната?

– Детская досталась от прежних хозяев, и, откровенно говоря, у меня не было ни времени, ни желания ее переделывать. Она стояла законсервированная несколько лет. Сегодня я просто распорядился ее… Освежить.

Не знаю почему, но шумно выдохнула. Словно часть очень большого груза спала с моих плеч. А вот Дмитрий смотрел очень внимательно. Он снова и снова сканировал меня своими темными глазами, поэтому я решила отшутиться.

– Это радует, а то я уже начала думать, что вы маньяк какой-то.

– Потому что у меня есть детская комната в доме? – с насмешкой выгнул бровь он, добавляя. – Не собираюсь же я всю жизнь ходить холостым. В моих планах вообще-то есть семья и дети.

Прозвучало это даже близко не буднично, а как будто он сам в этот факт до конца не верил, но говорил. Эта фраза про семью и детей настолько не вязалась с ним, что я скептически выгнула бровь.

Димка все это время находился у него на руках и по обыкновению, даже несмотря на наш разговор, даже не думал просыпаться. Устал, мой зайчик. Скомандовала:

– Несите его в комнату с большой кроватью. И спасибо большое. Я постараюсь не использовать лишних вещей, но сегодня мне, и правда, не во что переодеться и сменить вещи ребенку.

– Крепко спит, – как-то глухо ответил он.

– Так всегда, – пожала плечами я.

Не собиралась распространяться про наши особенности. Не собиралась рассказывать ему, как и чем мы живем, хотя сдавалось мне, теперь, зная, где находится мой паспорт, и имея если его не ксерокопию, то определенно данные, он мог узнать все, что пожелал бы.

С его-то деньгами и связями! Все же, этот мужчина точно привык добиваться того, чего он хотел. Это факт. Вопрос только в том, входили ли в зону его интересов я и Димка.

Судя по всему, пока входили. Иначе как объяснить все эти игрушки, какие-то гаджеты, даже не подходящие под возраст ребенка? Словно какой-то человек просто махом скупил полмагазина.

Причем, я заметила, что, и правда, часть обстановки в комнате словно выбивалась, была старее и будто застыла. Теперь я это увидела.

Дмитрий понес нашего сына в комнату с зеркалом. Осторожно положил на кровать, а я обложила ребенка подушками, морщась от боли. Пора, наверное, было посмотреть, какие там у меня назначения и рекомендации. Но вместо этого я, не удержавшись, кивнула на потолок:

– Это тоже от старых хозяев?

Посмотрела на мужчину, а его глаза неожиданно наполнились темнотой. Они были такими черными, что на мгновение я зависла, словно попав в плен этого взгляда. Наваждение какое-то.

– Нет, это уже я сделал.

И никаких дополнений зачем и почему, хотя уже все было ясно. Тоже мне, мистер извращенец, и его вкусы наверняка весьма специфичны. Щеки залила алая краска, и я сделала вид, что занимаюсь сыном.

– Сейчас принесу сюда вещи.

Благо, хоть не спорил со мной, и на том спасибо. А то в какой-то момент я уже собиралась грудью вставать за свое право ночевать вместе с сыном. Но, вроде, все обошлось.

Он вышел, а я посмотрела на спящего малыша. Как и всегда, его вид вызвал умиление и волну нежности. Никогда не видела ничего слаще спящего ребенка. Тем более своего.

Нет, я любила детей в принципе, но согласитесь, что ощущения от материнства никогда не сравнятся с чувствами к чужим детям. Это что-то особенное, что рождается в тебе с первым его криком.

Осторожно поднялась и принялась изучать обстановку. Помимо вопиюще неприличной кровати здесь было мало мебели. А где же шкафы? И где туалет? Я бы не отказалась освежиться. Зато вот она, тумбочка с целой папкой анализов и заключений.

Там же стоял пакет с лекарствами. Присела на край кровати и принялась изучать. Внизу обнаружила несколько дорогущих стеклянных бутылок с водой. Ну, хоть есть чем запить…

Немного странным казалось находиться здесь. Все такое чужое, странное, совершенно незнакомое. Вроде, и уютно, но я не могла расслабиться.

Подошла к зеркалу и убедилась в том, что пора срочно приводить себя в порядок. Да, в больнице мне обработали ссадины и заклеили пластырями и специальными повязками, но на мне была грязная и рваная одежда.

К слову, на работу я так и не позвонила. Хорошо еще, заказ был последним, так что я не переживала за штрафные санкции. Надо будет предупредить, что я не смогу временно кататься, я была на хорошем счету.

Скрипнула дверь, и я резко обернулась, тут же поморщившись. Все еще шарахалась от каждого звука, и это явно не укрылось от Кольчугина. Нахмурившись, он спросил:

– Вы боитесь меня? Почему?

– Вы боитесь меня? Почему?

Его вопрос был логичным и одновременно нет. Пожала плечами. Не говорить же правду, в конце концов. Зато можно просто ответить:

– Я вас не знаю.

– Сказал бы, что сомневаюсь, но не люблю демагогию. Кажется, я доказал, что вполне адекватен.

И снова не удержалась, чтобы не посмотреть на зеркало на потолке, хмыкнув. Он усмехнулся.

– Я не собираюсь делать с вами ничего такого. Если вы, конечно, не попросите.

Ну, ничего себе заявочка! Покраснела пуще прежнего. Надо сменить пластинку. Хотелось переодеться и обтереться. Мыться теперь с гипсом будет проблематично. Следовало купить пакет какой-нибудь, что ли…