Латте для одержимого раба (СИ) - Смаил Ева "Ева Смаил" - Страница 37

За все эти два месяца, ни разу не занималась самоудовлетворением. Каждый раз меня доводил до конца именно Сахар. Он успешно смог избавить меня от пагубной привычки и привить новые. Например, безумно возбуждаться от любых укусов, даже если не использовал свой яд… Даже попробовала укусить себя сама. Реакция была не такой яркой, как если бы это делал Сахар, но она была.

Под его умелыми движениями становилась нормальной девушкой, которая стонала во время занятия любовью. Благодаря его настойчивости и искреннему желанию, теперь могла иметь адекватные отношения с противоположным полом. Он научил меня получать удовольствие и достигать удовлетворения не от своих рук, а от рук мужчины.

Не только я лечила Сахара. Дракар тоже лечил меня.

Снова вернулась к своей размеренной студенческой жизни. В понедельник уселась на свое излюбленное место за первой партой и пока еще было время, начала повторять текст презентации.

Как вдруг.

— Ведьма! Летим со мной! Срочно, прямо сейчас! Быстро! — меня подхватил ураган в виде Эклера и вместе со мной спрыгнул с 10 этажа башни.

Пока мы летели вниз, я начала сомневаться в решении своего мозга все же запомнить имя этого прилипалы. Троглодит в моей голове посчитал его достаточно важным человеком после веселого похода в парк. Теперь отчетливо помнила вообще все, что с ним было связано.

Эклер начал подбивать меня на странные вещи. Я как-то проговорилась о том, что конфисковала все порно журналы у Дисциплинарного Комитета в прошлом университете. Так его после этого так понесло, что по ночам спать не могла, коря свой язык за болтливость.

Парень искренне не понимал, как и я, зачем же забирать у студентов на парах такое мотивирующее чтиво. Поэтому Эклер решил повторить мой подвиг и пробрался со мной туда ночью. Мы выкрали все сексуальные писания у зажравшейся буржуазии, а затем… распространили сред простого люда, то бишь, студентов. Словно воплощения Робин Худа забирали украденное золото у богатых и возвращали бедным… Ну и бред. Но было весело.

После этого, я начала с особым подозрением поглядывать на прилипалу, когда он ко мне подходил. И не зря.

Как бы не отнекивалась, парень все же знал за что дергать. Мы снова отправились на ночную вылазку, но уже в оранжерею Академии, которая славилась самыми экзотическими и уникальными растениями во всем мире. И там… бережно срезала себе по листику и маленькой веточке у тех растений, которые размножались таким способом. Так у меня и появились новые малютки. Пришлось расширяться и поселить их уже в кухне, которая одновременно была и гостиной. Сахар на это пополнение в семье очень ругался и бурчал, а затем затащил меня в кровать в середине недели. Так я и осознала, что он оказывается, ревновал меня к растениям…

И вот сейчас, когда меня Эклер закинул на плечо, я уже твердо чувствовала пятой точкой новые приключения. Парень уже больше не спрашивал. Просто тащил меня с собой, зная, что уже никуда от него не денусь. Я соучастница, которая по уши в… этом всем.

Со скоростью звука мы оказались в библиотеке. Он взлетел и молниеносно добрался до последнего, тридцатого этажа. Парень еще немного пробежал между стеллажей с книгами и остановился. Резко поставил меня на ноги, крепко схватил за плечи и развернул в сторону того, что так настойчиво хотел мне показать.

— Смотри! Она живая и она… она… чуть сделала меня евнухом! — спрятался за меня и возвел свой возмущенный перст в сторону… обычной статуи девушки.

Статуя менестреля красиво стояла на коленях. Девушка действительно выглядела словно живая, хоть и была сделана из одного лишь серого нефрита. Одна рука лежала на маленькой лире на коленях. Рот был открыт, будто она пела. Рука возведена вверх в стремлении выразить свои чувства в песне. Менестрель была одета в штаны, рубашку на шнуровке и корсет, который поднимал ее красивую полную грудь, образуя соблазнительную ложбинку. На ней также был плащ, который совершенно ничего не скрывал, лишь добавлял ей некой таинственности.

Я посмотрела на нее, посмотрела и…

— С сегодняшнего дня, мы с тобой больше не знакомы, — развернулась и быстро пошла в сторону выхода.

— Эй, Ведьма, стой! Она правда двигалась… посмотри на нее! Ты только отвернулась, а она уже мне подмигнула! — испуганно побежал за мной.

— … - сурово продолжила искать выход из этого лабиринта книжных шкафов. Не могла себе позволить больше находиться в компании этого идиота. Идиотизм заразен.

— Ну, Вееедьма… Ну Латте, стой! Стой, кому говорю!.. Я не знаю кому еще об этом могу сказать. Из друзей у меня только ты…

Я остановилась. Друг? То есть… он меня считает другом? Не одногруппницей, не знакомой, а другом?…

Мой первый друг… Хоть он немного и дурак… но свой дурак.

Тяжело вздохнула и повернулась в его сторону.

— Меня больше волнует не то, живая она или нет… Эклер, скажи на милость, из каких таких соображений ты нефритовой статуе засунул в рот свое достоинство? У тебя есть какие-то психологические проблемы, о которых не знаю? Тебе нужна профессиональная помощь?

— Да ты только посмотри на ее!.. ее!.. Разве тебе самой не хочется сделать то же? — бросил взгляд на ее колено преклонную фигуру, на приоткрытые губы, шикарный бюст и тонкую талию. Сглотнул, смутился и быстро отвел взгляд.

— Нет, Эклер. Представляешь не хочется. Может потому, что нечем. Или у меня просто все в порядке с головой.

— Эх, женщины. Ничего вы не понимаете, — махнул на меня рукой и насупился.

— …

Сразу вспомнились истории про придурков, которые засовывали свое добро в дырки в стене, трубы и другие опасные и странные места… Я думала, что не может такого быть, ну просто не может…

— А что, если бы ты остался без этого самого?

— … Бррр. Это слишком страшно, не пугай меня так, Ведьма, — схватил себя за плечи и потер.

— Но все же?

— Ну не зря же ты столько месяцев закрывалась в своей лаборатории! Разве ты бы отказалась помочь своему такому совершенному, красивейшему, умнейшему лучшему другу?

Я открывала и закрывала рот в неверии. В итоге, подняла вверх палец и выдала.

— … Вот про умнейшего я бы точно поспорила.

Мы еще некоторое время позанимались бессмысленными пререканиями друг с другом, а потом парень начал рассказывать, что же произошло.

Оказалось, что он чувствовал себя слишком одиноким. Никто не хотел с ним дружить из-за его токсичного нарциссизма. Поэтому в то время, когда я ходила на дополнительные занятия, Эклер пропадал в библиотеке. Читал физические книги, просто слонялся туда-сюда, пытался найти тайные отделения и клады.

За таким нехитрым делом и дошел до последнего этажа. Там парень обнаружил у массивных дверей, которые, по идее, должны вести в воздух, красивую коленопреклонную девушку, которая выглядела как живая… Тогда начал приходить и изливать ей свою душу. Кушал рядом с ней, разговаривал, пытался выдавить из себя нечто похожее на пение. Плакался о жизни и о том, что его никто не любит, а единственный человек, который его не отвергал, даже не мог запомнить его имя.

Парня заинтересовали двери, и он начал пытаться найти способ их открыть. Искал о них любую информацию в ноосфере, пел, становился в такую же позу, как и статуя, рыскал по библиотеке в поисках подсказок… а потом, решил обыскать тело менестреля. И что-то пошло не так. В какой-то момент в его больной мозг пришла Идея. Что не зря, ой как не зря, красивая девушка стояла на коленях с открытым ртом. Так он и вставил в «замок» свой «ключ».

И самое бредовое в этом всем то, что это таки подействовало. Статуя ожила и решила его проучить за своеволие. Мучила бедного парня всю ночь, выжимая его до суха. Все бы ничего, но она решила ему сделать еще и массаж в одном тайном месте, чтобы неповадно было честным статуям достоинства в рот совать. В итоге, Эклер потерял сознание от излишнего блаженства, а как проснулся, срочно сбежал. Быстро привел себя в порядок и нашел меня, чтобы… а собственно, чтобы что?