Сбой реальности. Книга 6 (СИ) - Попов Михаил Михайлович - Страница 51

— Да! Я хотела продать свою жизнь подороже! — Разъярилась она.

— Я тебя не обвинял, Мэй. — Успокоил я девушку. — Чего нам от него ожидать?

— Он долбанный психопат, но внешне выглядит как менеджер среднего звена с нарциссическим расстройством. Не обманывайся тем, что увидишь. — Гораздо спокойнее, но с ядом в голосе, ответила она.

— Он топ? — Спросил я, сложив два и два.

— Я не знаю. — Ответила Мэй, подумав секунду. — Может быть. Я лично не видела и не слышала чего-то об этом.

— Даже если и не топ, он виноват. — Скривился Илья, сжал кулаки.

— Виноват… — Согласился я.

Вновь осмотрел свою «бригаду». Побитый и уставший Илья, я не лучше, и двое при смерти. Мечник простонал, когда я двинулся, а драконица, тактично отмалчиваясь, тяжело дышала.

— Выглядим как ягнята на заклание. — Нервно подметил я.

— Ты прав, Майкл. Еще не поздно передумать. Слишком много чего мы не знаем, давайте подготовимся как следует. — Вставила Мэй.

— Не дрейфь! Где наша пропадала? Майкл, быстро сделаем дело и уйдем. Это нужно, — он подчеркнул интонацией это слово, — сделать.

Я потер переносицу. Оба правы, и у обоих есть аргументы. Одна про логику, второй про месть. А я застрял где-то посерединке, не желая допустить ошибку, о которой пожалею.

— Знаете, что? — Сказал я наконец. — Слушаю я вас обоих, и мне хочется… — Я выдохнул, стараясь не нагрубить. — Мы идем наружу.

— Чего? — Удивилась Мэй.

— Чего? — В унисон с ней недоуменно уставился на меня Илья.

— А то. — Подтвердил я. — Нам нужно скорее доставить этих двоих к доктору. Хотя бы одного, вторую — к ветеринару. Твою ж мать, не время каламбурить! Если мы сейчас просрем шанс, не сделаем того, что должны, ты мне жизни не дашь. — Глянул я на Илью.

Он зловеще ухмыльнулся.

— Вот это разговор.

— Я вас ненавижу, придурки. — Пробормотала Мэй.

— Я так и запишу. — Ответил я.

Наконец, мы собрались с мыслями и выбрали вектор. Меня подмывала изнутри тревога, но унять я ее смогу лишь тогда, когда встану под горячий душ и лягу в постель. Когда все это закончится. Принялись аккуратно перебираться через завалы, следуя друг за другом гуськом. Я придерживал Леона, который едва переставлял ноги, а драконица Анна восстанавливалась быстрее, и уже более менее шла сама. Мне постоянно казалось, что она пытается поймать мой взгляд, но думать об этом не было сил.

Снаружи несло гарью, пылью и прохладой. Разрушения выглядели так, будто по этой промзоне прошелся не ураган, а пятьсот ураганов. С огнем и молниями. И на броневичках. Обугленные балки, стены местами завалившиеся, а местами едва держащиеся, покрытые сеткой трещин. Будь я одним из тех, чьей задачей было бы устранить последствия, то я бы подал рапорт «ну нахрен, я увольняюсь».

Мы затаились за остатками бетонной перегородки. Последнее, что отделяет нас от того, чтобы оказаться под полуденным небом. Наблюдали.

— Скажи, что ты видишь. — Прошипела Мэй в наушнике.

Я осторожно высунулся.

Человек, так похожий на тех двоих людей в Акрополе, кому я продал мясо в начале своей карьеры, стоял спиной к нам поодаль от нашего укрытия, метрах в пятнадцати. Его окружали несколько людей в форме полиции Нью-Шеота. Да, полиция… Формально, конечно, представители власти, а по сути — инструмент давления на беднейшие слои населения в городе.

Тот, кого мы дружно опознали как Кацураги, говорил. Нет, не просто говорил — произносил каждое слово с ледяной вежливостью, приторной, как будто вещает с интравидения о предстоящей казни и объясняет о том, что это — благо.

— … как видите, господин инспектор, кое-что из нашей работы может пойти не так. — Говорил он, чуть наклоняя голову. В его голосе слышалась мягкая ирония, почти издевка. — Вы должны были получить некий запрос на проведение тестов, не так ли?

Инспектор, мужчина лет сорока с лишним, кивал, словно школьник, которого застали с электронной сигаретой. И выглядел он так, будто будет рад согласиться на сделку хоть с чертом, хоть с дьяволом, лишь бы не отхватить ремнем.

— Разумеется, разумеется, господин Кацураги! Ваша компания очень помогает городу, ваши исследования очень, очень важны! Все будет оформлено как происшествие на стройке.

— Прекрасно, — этот слащавый говнюк наверняка улыбался, но отсюда было не видно, — я рад, что мы друг друга понимаем. Триада всегда щедра к тем, кто не задает лишних вопросов.

Он говорил это так легко, что и я почти поверил. Убедителен, собака. Если бы я не знал контекста, возможно ему и удалось бы меня сбить с панталыку.

— Черт, — прошептал я, — Они его покрывают.

— Говорила же, — сухо ответила Мэй, — все куплено.

Я снова посмотрел на Кацураги. Высокий, статный, в идеально выглаженном костюме, будто гладили его прямо на теле. Черные волосы собраны в аккуратный хвост, профиль гордый, взгляд спокойный. Но было в этом взгляде что-то омерзительное. Он не с людьми разговаривал, а как будто смотрел на насекомых.

Илья сжал зубы.

— Майкл, дай пистолет.

Спокойная беседа продолжалась, будто вокруг не творилось черт знает что. Полиция, конечно, выглядела официально, выполняла работу, но каждая ехидная ухмылочка выдавала продажных сволочей. Расписались в молчании и рады.

— Он какой-то ненормальный, — пробормотал я, аккуратно передавая другу пистолет из-за пояса. — Знаешь, такой тип, у которого все разложено по папкам.

Илья стал целиться.

— Я говорила, что он со странностями. — Вклинилась Мэй.

Я хотел было ответить, но в этот момент, в моем глючившем уже несколько часов интерфейсе, возникло весьма четкое сообщение. Прямо по центру. И гадать, от кого оно, мне больше не приходилось.

[Кое-что пошло не по плану. Я вынужден отлучиться. У меня украли довольно ценную вещь, так что, когда вернешься, не удивляйся, что на базе Омена меня не застанешь.]

С каких это пор он мне отчитывается? Еще и… кто же мог у него что-то украсть? Хаулл, конечно, экстравагантный мужик. Но блин, нашел же время! Я прикусил губу.

— Майкл? — В голосе Мэй мелькнула тревога. — Ты слышишь?

Щелчок затвора, взведенный курок, выстрел, грохотом раздавшийся в тишине. Илья ликовал, скалясь, словно зверь, подбивший добычу.

Кацураги как раз пожал руку инспектору. Прохладно, но безупречно вежливо. Время застыло, превратилось в клейстер. Мерзонькое чувство. Я спиной ощутил табун мурашек.

— Попал!

Иногда в жизни случаются такие мгновения, когда хочется переиграть. Принять другое решение. Я, благодаря своим необычным способностям, уже делал так. Причем несколько раз. Как правило, не по собственной воле. Но сейчас я, будучи опустошенным, твердо понимал — сделанного не воротишь. Выстрел произведен.

До этого мы прятались, вжимались в холодный бетон, старались не шуметь и не дышать громко. Как дети, которым наказали не мешать папке отдыхать. Как будто папка рассказал сказку, что от монстров под кроватью защищает темнота и одеяло. Защищает от монстра. Но вот оно — монстр — сам повернул голову в нашу сторону. Плавно. Не резко, а размеренно так. Просто как человек, который точно знает, что через несколько секунд будет полностью в чужой крови. И его это совершенно не смущало.

Кацураги.

Он смотрел прямо на нас, хотя между нами были метры тени и несколько слоев битого бетона и железа. Взгляд спокойный, чуть хмурый. Как у шахматиста, который загнал соперника в патовую ситуацию, но все еще любезно позволяет двигать фигуры. Хотя бы ради приличия.

Он шагнул вперед, а я, скованный, стоял без движения. Ни один мускул не откликался, я даже моргнуть не мог. Глазное яблоко вращалось, позволяя мне заглянуть в поля зрения, но тоже со скрипом. Двинуться не мог никто.

Воздух затрещал, когда в его руке соткалась тьма, принявшая форму клинка. Не металл, не сплав и не технология. Что-то совсем чужеродное, будто ночь постучала к нему в гости и любезно предложила стать его оружием. Лезвие, будто ванта-блек, поглощало весь свет, вбирало его, превращая все вокруг на сотни метров в сплошную темень и мрак.