Изгой Проклятого Клана. Том 6 (СИ) - Пламенев Владимир - Страница 14

Но «Игнат» только цыкнул и сказал:

— Отвратный старик. Столько палок в колёс мне вставил, что я бы с радостью убил бы его. А потом порубил на ломтики и скормил гиенам. А переваренные останки спалил для надёжности. Но сейчас не до того, пожалуй. Не так ли? — он уставился мне прямо в глаза. — Может, покажем реальную силу? Мне так надоело сдерживаться, находясь здесь. Никто даже не знает, что я на самом деле могу и должен сделать, во имя нашего господина…

— У меня нет господ, — произнёс я, глядя ему в глаза.

— Что же, это твоя проблема, — ухмыльнулся он.

Мана в его руке активизировалась. В тот же самый момент вокруг нас пропал свет.

Техника «Пространственного Кармана»!

Я едва успел остановиться, чтобы не убить «Игната» на месте. Потому что если он умрёт, то «Пространственный Карман» схлопнется, вместе со всем содержимым.

А тьма вокруг стала абсолютной.

— А ведь мы так похожи, — прозвучал во тьме голос «Игната», которого я всё ещё удерживал за руку. Пусть мы и оказались в «Пространственном Кармане», но я ни на миг не терял контроль над ситуацией. Несмотря на тьму вокруг. Несмотря на то, что в любой момент «Игнат» мог схлопнуть свой «Карман» и похоронить нас обоих. — Мы оба — малозначимые пешки, с большим потенциалом. Может, такова судьба, право слово? Чтобы мы — те кто стояли в самом низу — вознеслись на вершину? Особенно забавно, что мы с тобой родственники. Пусть и дальние. Но зато оба — повелители стихии пространства. Я считаю, это чрезвычайно символичным!

— Для чего ты всё это устроил? — спросил я, крепче сжимая его руку. Ещё чуть-чуть и кость треснет. — Не терпится умереть?

Он зашипел от боли. Но не дёрнулся.

— Это я всегда успею. Я просто хочу, чтобы ты знал своё место. По справедливости! Я стал слугой господина гораздо раньше. Именно меня он выбрал в кандидаты для своего освобождения! Пока не появился ты… — он цыкнул. — Тогда его внимание моментально переключилось. Он с чего-то решил, что ты куда лучше подходишь для этой работы! Хотя именно я выполнял для него самые трудные, грязные и рискованные миссии! Ни один из аристократишек, которые примажутся к нашему триумфу, не сделал и половины того, что сделал я! — говорил он с откровенной обидой. — Скажи сам, как справедливый человек, кто достоин чести освободить его⁈

— Ты знаешь его имя? — я не стал отвечать на его вопрос.

— Нет. А если бы и знал, молчал бы! Раз он не хочет его раскрывать, значит так надо. Неужели ты не понимаешь? Тьфу! — он раздражённо дёрнулся… попытался, по крайней мере. Но сделал себе только больнее.

— А что ты имел в виду, когда говорил об освобождении из гробницы?

Молчание.

Я сжал сильнее.

Но молчание упрямо продолжилось.

Играть в молчанку мне не хотелось. Я напомнил ему:

— Если мы оба с тобой здесь умрём, то никто твоего хозяина так и не освободит. Виноват в этом будешь только ты. Который зачем-то засунул нас обоих в пространственный карман.

— Взаправду не понимаешь или делаешь вид⁈ Мы с тобой — вот кто будет решать всё! Точнее, решать будет один из нас! Мы держим в своих руках ключи от божественной тюрьмы — стихию пространства! Тот, кто с её помощью отворит дверь господина, сам встанет на ступеньку, лишь чуть ниже божественной! Сам подумай, какой вопрос остаётся решить? Лишь один — кто именно будет главным! Кто именно будет на вершине, а кто — на ступень ниже. Как важнейший, но второстепенный слуга! Это мы и должны выяснить, понимаешь? Ради этой истины я готов рискнуть!

Вот и очевидная причина, почему «Голос» выбрал в качестве освободителя меня. Этот «Игнат» банально полоумный какой-то. Пытаться убить меня, рискуя при этом своей жизнью в первую очередь. Слабоумие, не иначе.

— И как же ты выяснишь, кто лучше подходит на специфическую роль «освободителя», если мы с тобой стоим здесь, как два идиота, каждый из который может убить другого и, благодаря этому, убиться самому. Не видишь здесь несоответствий? Хочешь выяснить, кто главный — давай биться. Если ты не боишься.

— О, нет-нет-нет! — по распространению его голоса в пространстве я понял, что он качал головой. — Чтобы освободить узника, нужно понять, каково ему! Взглянуть на жизнь из глубин его темницы. Именно в ней мы и оказались. Ты — внутри «Пространственного Кармана», а я — в тюрьме твоей воли, которая может оборвать мою жизнь всего за один удар! Это так заводит, не правда ли⁈

— Ты что, больной какой-то?

— Я просто искренний!

— Повторяю: ты только хоронишь все шансы своего господина на освобождение. Немедленно прекращай действие своей техники и мы поговорим нормально. У меня к тебе очень немало вопросов…

— Я здесь не для твоих вопросов, дорогой конкурент! А для того, чтобы время определило, кто из нас заслуживает стоять ближе к трону нашего господина. А если никто из нас не справиться с этим, то значит что никто из нас и не достоин того! Потому мы будем сидеть здесь, томиться так же, как томится наш господин и испытывать на прочность волю каждого из нас!

— Твоя воля — это безумная игра, в которую ты играешь подставляя своего господина и рискуя его свободой. Ты уже хуже меня.

Он раздражённо дёрнул рукой.

— Время покажет!

Нет.

Так дело не пойдёт.

Нужно взять и избавиться от него, но так, чтобы он не умер. Вопрос только в том, схлопнется ли «Пространственный Карман», если он рухнет в обморок, или останется активным?

И есть ли тут выход прямо сейчас?

Хм, я смогу прощупать его, с помощью восприятия энергий солума. Но перед этим нужно получить время и убрать фактор хаоса — «Игната».

— Может, хотя бы имя своё мне назовёшь? — спросил я.

— Господин назовёт, если посчитает нужным.

— Мы родственники. Не забывай.

— Наше родство — вечное клеймо на моей жизни, как и всё связанное с кланом Вершининых. Но я не жалуюсь. Ведь именно благодаря им я обладаю силой и могу быть полезен господину, — произнёс он. — А ты? Ведь твой отец сбежал. Он — трус. Оставил тебя в клане, где тебя все презирали и ненавидели. Твоя судьба не лучше, а, может, и хуже моей.

— Моя судьба не плоха. Она такова, каковой я её сотворил, — непреклонно заявил я, донося до этого человека одну фундаментальную истину. — Настоящий маг, воин и мужчина не сваливает ответственность на судьбу или высшие силы, он не бежит от последствий своих решений, а с высоко поднятой головой движется вперёд. Несмотря ни на что, ни на какие преграды и лишения. Порой — мчится вперёд, как неумолимая лавина, порой — ползёт, как черепаха по пустыне. Но никогда не останавливается. Это и отличает сильного от слабого. Слабый остановится и опустит голову, а затем и вовсе рухнет на колени перед обстоятельствами или лидером, в котором увидит бога.

— Я НЕ ВИЖУ! Господин действительно бог! Пусть преданный, запечатанный и изувеченный, но бог! — возмутился «Игнат». — И ты тоже это признаешь, как только он освободится!

— Не освободится. Ты делаешь всё, чтобы этого не случилось, — бесстрастно произнёс я. — Уж не знаю, враги ли тебя побуждают к этому или ты сам обезумел, но ты делаешь всё, чтобы твой господин никогда не проснулся. Если он действительно бог, то ты — богоборец.

— НЕТ! НЕ СМЕЙ НЕСТИ ТАКУЮ ЧУШЬ! Я — ВЕРНЕЙШИЙ ИЗ ЕГО СЛУГ! Я — ДОСТОЙНЕЙШИЙ! — маниакально закричал он, отчего в «Пространственном Кармане» вспыхнул тёмно-синий свет. С губ «Игната» капала белая пена.

— Пока это лишь слова. Докажи делом.

Свет усилился.

«Игнат» стоял, смотря на меня со смесью растерянности, злости и желания вступил в горячий спор. Но доводы против у него едва ли имелись на руках.

А потом он замер с открытым ртом. Прищурил глаза и процедил, с шёпотом:

— Ты манипулируешь. Просто пытаешься обвести меня вокруг пальца, чтобы избежать моего испытания!

— Всё так, — признался я. — Потому что оно — пустая трата времени.

— Мне плевать, что ты думаешь.

— Взаимно. Но самого факта это не меняет. Ты действуешь против своего господина. Тем самым только подтверждая правильность его выбора.