Инвестиго, затерянные в песках (СИ) - Рэд Илья - Страница 24

Крижен недоверчиво посмотрел, как продавец заливает в металлическую форму заранее приготовленную смесь из ягод, воды и сиропа, а затем демонстративно замораживает раскрытой ладонью. Светло-синее свечение, лёгкий пар и сноп снежинок. Выглядело весьма эффектно — детям такое нравилось. После короткого ритуала покупателю протягивался этот кусочек вкусного льда с пожеланием приятного аппетита.

— И что с ним делать, грызть? — поморщившись, спросил Крижен, они купили два брикета. — Забирай, гадость какая-то, — он отдал Нике свою порцию и отпил воды из фляги. — Нам ещë в ломбард надо, не отставай.

Девочка держала свои морозные сладости на вытянутых руках и поочерëдно уминала таявшие капельки розовым язычком.

— Только испачкай мне кимоно, — пригрозил ей Крижен, прокладывая им дорогу через толпу.

С измазанным ртом Ника в панике увидела пятнышко на рукаве и попыталась его вытереть, но только сделала ещё хуже. Когда она хотела ухватить одной рукой сразу две палочки со льдом, то капнула себе повторно. Плюс ещё три пятна. Её глаза в ужасе расширились.

Крижен этого, к счастью, не увидел. Освободившейся ладошкой она всё вытерла, а точнее, размазала. Люди вокруг толкались, и она едва поспевала. Надо было смочить краешек из фляги с водой, что висела на поясе. Потянувшись туда, она неожиданно столкнулась с пробегавшим беспризорником.

Одна из палочек хрустнула и оторвалась. В попытке поймать падающую сладость, Ника слишком сильно сжала лёд, и тот снова выскользнул, подлетев вверх. Сзади её толкнул лёгкий порыв ветра, и второй беспризорник на пневмодвижении вцепился зубами во фруктовый лёд, ловко притормозил, хватаясь за обломок палочки, и скрылся в подворотне.

Шокированная такой наглой кражей, она застыла на месте под смешки прохожих, открывая и закрывая рот. Руке стало холодно — это съехал вниз с палочки второй подтаявший лёд. Ему-то Ника не дала упасть и яростно сгрызла. Закончив, она поняла, что потеряла Крижена.

Дойдя до перекрёстка, полного людей, она посмотрела по сторонам.

«Кажется, он свернул сюда», — припомнила Ника и пошла направо. Кимоно уже отмыла и немного подкатала рукава, чтобы пятнышек не было видно.

Пройдя шагов тридцать, она поняла, что это было плохой идеей, и что лучше вернуться на старое место и дождаться спутника. Так они хотя бы не разминутся.

Город для Ники был новым, она и к Акатаме то привыкала долго, а тут всё не такое. Восточный колорит внешности: обветренные, желтоватые лица, тягучий говор, пёстрые наряды и обилие украшений даже на мужчинах. Она глазела на них чуть ли не с открытым ртом, видя серёжки в ушах, синие камни во лбу и гигантский ворох тряпок на голове.

Ей сразу же захотелось нарисовать портрет аллийца. Какого-нибудь знатного дворянина с гордо поднятым подбородком и пронзительно хищным взглядом. У всех она также подметила короткие чёрточки бровей, волосы на них совсем не росли.

А ещё мимо протопал коренной голюдь с очень светлым оттенком зелёной кожи, как если бы она выцвела за сотни лет нахождения под солнцем. Он был выше своих рилганских сородичей сантиметров на двадцать. Тоже интересный экземпляр. Вокруг столько нового, что она невольно застыла, таращась на прохожих.

От её внимания не укрылся сгорбившийся у стены старый мужчина. Его странный головной убор валялся рядом, а сам он прятал лицо и тихо сотрясался от рыданий, чтобы никому не причинять неудобств.

Ника подумала, что это какой-то нищий и, покопавшись у себя в кармане, вынула одну септу. Её хватит, чтобы сытно прожить целый день. Она вспомнила лицо Крижена, не терпевшего подаяний попрошайкам, и с чувством восторжествовавшей справедливости протянула монету незнакомцу.

— Что? Что это? — быстро вытерев лицо плечом, спросил тот непонимающе.

Ника изобразила жестами, что хочет дать ему денег на еду и чтоб он не волновался, всё будет хорошо.

— Бедное дитя, ты немая? — старик сжал её ладонь, отказавшись брать септу.

— Н…нет, — выдавила она из себя.

— Но и не глухая, — задумался тот. — У тебя какая-то болезнь?

— Мынне…с…сложжж…но го… Гово…рить, — за время, проведëнное с Криженом, она полностью перешла на язык жестов, и мышцы рта непривычно болели от напряжения. — Ч…что с ва…ми?

— Мне не нужны деньги, спасибо, — печально улыбнулся старик. — Моё имя Зохран, а как тебя звать?

— Н. ника, — она почему-то не стеснялась этого человека, и у неё гораздо лучше вышло произнести последнее слово.

— Красивое имя, оно означает, победу, энергию, бунт. Что значит моё имя? — понял тот, когда она ткнула в него пальцем. — Цветущий, украшенный цветами.

— А гд…где?

— Ах-ха-ха, где мои цветы? Это же не в прямом смысле, — печальная улыбка пробежала по его толстым губам, но спустя секунду она прервалась, седая борода в форме лопаты дрогнула. — У меня был один чудесной красоты цветок, но сейчас его больше нет.

Старик взял под контроль эмоции, но это потребовало от него всей выдержки — он не хотел пугать ребёнка своим горем.

— В. вы кого-то по…потеря…ли?

— Да, — кивнул он, глядя в пустоту, и замолчал. — Мою внучку вчера снасильничал и убил один негодяй. Твоего возраста девочка была. Я бы всё отдал… Всё, чтобы этот… Чтобы он больше не смел дышать.

— Ника! — прозвучал сзади сердитый голос. — Где тебя носит? Я же сказал идти за мной, только отвернулся, и тебя нет, тупица. Ты можешь делать, что тебе говорят?

Крижен схватил её за шкирку, как нашкодившего кота, и собирался унести с собой. Девочка, однако, вырвалась. Зорхан встал, поднял свой белый тюрбан и отряхнул от пыли, собираясь уйти, но Ника вцепилась в край его одеяния, пытаясь задержать.

— Отпусти этого хрыча, или я серьёзно всыплю тебе ремня. Давно пора, — но Ника быстро зажестикулировала, разъясняя суть дела. — С какой стати я должен ему помогать?

— По…посмотри, о-он же хо…хороший! — топнула ножкой девочка, вызвав усмешку на лице бывшего бандита.

— Это не моя работа видеть в каждом только хорошее. Сочувствую твоей утрате, старик, но ничем помочь не могу. Я не работаю за просто так, идём, — бросил он Нике, хватая ту за руку, чтобы не потерять егозу во второй раз.

— Погоди, чужеземец, — попросил его аллиец. — У меня своя кофейня, я не бедный, — Крижен с интересом обернулся. — Девочка рассказала тебя о моей проблеме?

— Да.

— Я отдам тебе всë за твою услугу.

— Прости, старик, но мне некогда этим заниматься, — маг собрался было уйти, но ощутил на плече назойливую руку.

— Его зовут Пакча, если передумаешь, принеси мне его голову, — после этого дед развернулся и ушёл.

«Почему?» — одним жестом спросила Ника.

— Отвянь, у меня от тебя башка уже болит, — но девочка забежала вперёд него.

«Тебе же это ничего не стоит!»

Но он проигнорировал её, и дальше они не разговаривали. Продали драгоценности (желтозадый скупщик сразу смекнул, что это краденное и дал чужеземцам только тысячу фалеров, но выбора не было), а затем отправились по адресу, куда должны были доставить телегу.

Хорошо, что Крижен его запомнил. Задание Гурга никто не отменял, и им нужно было найти связного, который сообщит имя цели, приметы, местоположение и прочую информацию.

Если честно, чем дольше они находились здесь, тем явственней он понимал, что затея самоубийственная. Куда ни погляди: либо Гург убьëт, либо имперцы, либо на границе встретят Альтенбруки с ватагой мстителей. И пришлют не тех желторотых идиотов, а матëрых живодëров, напичканных кристаллами.

Кстати, о них. Он прикупил четыре штуки: три себе и один Нике. Запас маны у девчонки сто пять единиц. Пневмодвижение отнимало три. Таким образом, она могла сделать тридцать пять рывков самостоятельно или триста пятьдесят с помощью кристалла. Это большая разница и возможность, если что, убежать из заварушки.

У неё скоро там должен быть день рождения в августе. Если повезёт, будет «выстрел» и наберёт лишние пять-десять маны сверх нормы.

Крижен, как мог, старался расширить её запас, ведь их путь полон опасностей, и девчонка должна уметь постоять за себя. Потому до поездки постоянно покупал ей кристаллы, заставляя сливать ману. Из-за этого им не хватало денег, и Ника психовала. Дурочка считала, что всё это ей не пригодится, ведь она собралась только рисовать. Ха! Как бы не так…