Воронцов. Перезагрузка. Книга 4 (СИ) - Тарасов Ник - Страница 2

Я невольно усмехнулся — пытаться купить благословение отца, как товар на ярмарке. Но разве не все в этом мире имеет свою цену? Даже отцовская гордость?

В общем-то, если со стеклом всё получится, то к зиме у меня будут эти деньги. Машка стоит того, чтобы подождать.

Решение постепенно вырисовывалось в моей голове. Я найду отца, поговорю с ним — не как строптивый сын, а как деловой человек. Предложу сделку. В конце концов, мы оба дворяне, а дворянское слово крепче любых расписок.

С этими мыслями я повернул обратно к постоялому двору. Нужно было узнать, где остановился отец, и нанести ему визит. Время не ждёт, а у меня слишком много поставлено на карту, чтобы отступить сейчас.

Машка не должна страдать из-за родовой спеси. И я найду способ убедить в этом отца, даже если придётся заплатить эти проклятые пять тысяч рублей. В конце концов, что такое деньги по сравнению с любовью и честным словом?

С этой твёрдой решимостью я шел по мостовой, уже зная, что скажу Машке и как буду действовать дальше.

Я так задумался, что не заметил приближающихся шагов.

— Егор Андреевич? Не может быть! Неужели это вы?

Я вздрогнул и обернулся на знакомый голос. Передо мной стояла Надежда Андреевна…

Её каштановые волосы были собраны в тугой узел на затылке, а в руках она держала небольшой ридикюль.

— Надежда Андреевна? — я не скрывал изумления. — Вы? Здесь? В Туле?

Она улыбнулась, и ямочки на её щеках стали глубже:

— Как видите. Проездом по делам. А вы? Рада вас видеть в здравии. После нашей последней встречи я часто думала о вас.

— Я… тоже рад вас видеть, — искренне ответил я, отмечая про себя, как тесен мир. — Вы всё так же… служите?

Надежда Андреевна понимающе кивнула и огляделась по сторонам:

— Не будем об этом на улице. Здесь есть приличное место, где можно поговорить без лишних ушей?

Я подумал мгновение и кивнул:

— Есть одна таверна неподалёку. Там в это время дня обычно безлюдно.

— Ведите, — она взяла меня под руку так естественно, словно мы были хорошими знакомыми или давними друзьями.

Мы шли по улицам Тулы, и я ловил на себе взгляды прохожих — ещё бы, такая статная, красивая дама под руку с простым деревенским барином. Надежда Андреевна расспрашивала меня о жизни, о делах, но всё это были пустые фразы — настоящий разговор ждал нас впереди.

Таверна «Серебряный гусь» и впрямь оказалась пуста — лишь хозяин дремал за стойкой да какой-то старик допивал пиво в дальнем углу. Мы зашли внутрь и сели за дальний угловой столик, скрытый от посторонних глаз массивной деревянной перегородкой.

— Что будете пить? — спросил я Надежду Андреевну, когда к нам подошёл полусонный трактирщик.

— Чай, если есть, — ответила она. — А лучше — квасу.

Я заказал квас для неё и пиво для себя. Когда трактирщик удалился, Надежда Андреевна подалась вперёд и заговорила негромко, но решительно:

— Егор Андреевич, вы спасли меня от тех разбойников, когда я выполняла важное государственное дело. Если б не вы — сейчас бы многое было по-другому. Я ваша должница, а долг платежом красен.

Я покачал головой:

— Полно вам, Надежда Андреевна. Любой бы поступил так же на моём месте.

— Не скромничайте, — она накрыла мою руку своей. — Не всякий бросится на четверых вооружённых мужчин, еще и с голыми руками. — Её глаза внимательно изучали моё лицо. — Вижу, что что-то вас тревожит. Рассказывайте, Егор Андреевич. Быть может, теперь моя очередь помочь вам?

И тут меня прорвало. Я рассказал ей всё о нас с Машкой, о том, как мы полюбили друг друга, о сложностях с венчанием из-за моего формального статуса и положения, о том, что священник требует согласия отца, а отец категорически против того, чтобы я женился на дочери купца.

Надежда Андреевна слушала внимательно, не перебивая. Лишь когда я закончил свой сбивчивый рассказ, она задумчиво постучала пальцами по столу:

— Значит, вам нужно либо официальное разрешение на брак, либо документ, подтверждающий ваше право распоряжаться своей судьбой без отцовского благословения?

— Да, что-то в этом роде, — кивнул я. — Но на это уйдут месяцы, если не годы. А Машка… Она же любит меня, Надежда Андреевна. Мне нужно решить эту проблему как можно скорее.

Она задумалась, постукивая пальцем по губам:

— Я могу ускорить дело через губернатора. У меня есть некоторые… связи. Или, быть может, придумаем что-то другое. — Она решительно допила свой квас и поставила кружку на стол. — Дождитесь меня, не предпринимайте сами ничего. Вечером я вас найду. Где вы остановились?

— На постоялом дворе купца Синицына, — ответил я. — Но, Надежда Андреевна, я не могу просить вас о такой услуге. Это может быть опасно для вашей…

— Для моей репутации? — она усмехнулась. — Не беспокойтесь об этом. Я давно живу не по правилам света. А что до опасности… — её глаза блеснули азартом, — чем опаснее дело, тем интереснее его выполнять. Вы спасли мне жизнь, Егор Андреевич. Позвольте же мне спасти ваше счастье.

С этими словами она поднялась, поправила шляпку и, слегка коснувшись моего плеча, направилась к выходу из таверны.

— До вечера, Егор Андреевич, — бросила она через плечо. — И не теряйте надежды.

Я смотрел ей вслед, не в силах поверить своему везению. Неужели сама судьба послала мне встречу с Надеждой Андреевной — ординарцем Кутузова, агентом императорской канцелярии, женщиной, имеющей связи в Сенате? Это казалось невероятным, но в то же время давало проблеск надежды в моём, казалось бы, безвыходном положении.

Расплатившись с трактирщиком, я вышел на улицу. Голова моя шла кругом от мыслей и планов. Нужно было вернуться на постоялый двор, рассказать Машке о неожиданной встрече, успокоить её. Надежда Андреевна поможет нам, я был в этом уверен. Теперь всё будет хорошо.

Но когда я свернул на улицу, где находился наш постоялый двор, то увидел нечто, заставившее меня застыть на месте. У входа стояла знакомая карета с родовым гербом, а рядом с ней — высокая фигура в дорожном костюме.

Отец.

Сердце моё ухнуло куда-то вниз. Как он нашёл меня? Кто рассказал ему, где я остановился? И что теперь будет?

Я хотел было повернуть назад, но было поздно — отец заметил меня. Его лицо, и без того суровое, потемнело от гнева. Он быстрым шагом направился ко мне, и я невольно выпрямился, готовясь к неизбежной буре.

— Егор! — его голос, как всегда, звучал властно и холодно. — Наконец-то я тебя нашёл. Ты ведёшь себя как сопливый юнец, а не как наследник древнего рода!

— Здравствуйте, батюшка, — я постарался говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. — Чему обязан такой… неожиданной встрече?

— Не паясничай! — отрезал он. — Ты прекрасно знаешь, зачем я здесь. Ты опозорил фамилию своей связью с этой… крестьянкой. Но этому пришёл конец!

Вокруг нас начали собираться зеваки, привлечённые громким голосом отца и дорогой каретой. Я заметил в окне второго этажа постоялого двора испуганное лицо Машки, которая тут же отпрянула, увидев, что я смотрю в её сторону.

— Давайте обсудим это в более приватной обстановке, — предложил я, стараясь сохранять спокойствие.

— Нечего обсуждать! — отец повысил голос ещё больше, явно намереваясь устроить публичную сцену. — Ты женишься на той, кого я выберу, или лишу фамилии окончательно! Завтра же мы выезжаем в Орел, где тебя ждёт твоя невеста — Елизавета Петровна Нарышкина. Всё уже решено!

Я заметил, как Фома, стоявший у дверей постоялого двора, побледнел и поспешил скрыться внутри. Видимо, пошёл предупредить остальных. Положение становилось всё более напряжённым.

— Батюшка, я уже не мальчик, чтобы вы решали мою судьбу, — я постарался говорить твёрдо, но уважительно. — У меня есть своя жизнь, свои планы…

— Планы? — отец презрительно усмехнулся. — Какие могут быть планы у того, кто прячется в глухой деревне и спит с крестьянками? Ты позоришь наш род!

Я почувствовал, как закипает гнев, но взял себя в руки — сцены на улице только усугубили бы ситуацию.