Воронцов. Перезагрузка. Книга 5 (СИ) - Тарасов Ник - Страница 11

— Вам велено передать послание, — сказал он и протянул мне конверт.

Конверт был из плотной бумаги, запечатанный сургучом, на котором виднелся какой-то герб или символ, который я не смог разобрать.

Я взял конверт, ощущая его тяжесть — внутри явно было что-то кроме бумаги. Гонец отступил на несколько шагов и замер, всем своим видом показывая, что не собирается уходить.

— Это всё? — спросил я, взвешивая конверт в руке.

— Нет, велено дождаться ответа и доставить его заказчику, — ответил гонец, глядя мне прямо в глаза.

— А кто заказчик? — поинтересовался я, пытаясь понять, от кого может быть это странное послание.

— Это вам ничего не скажет, простите, но не велено разглашать, — ответил гонец с лёгким поклоном, но в его голосе не было извинения, только формальная вежливость.

Я внимательно осмотрел конверт со всех сторон, но кроме печати на нём не было никаких опознавательных знаков — ни имени отправителя, ни адреса получателя.

С некоторой настороженностью я вскрыл конверт, разломив сургучную печать. Внутри обнаружился графитовый карандаш — предмет, крайне редкий в этом времени, — и записка, написанная на плотном листе бумаги каллиграфическим почерком.

В ней было написано: «Подчеркни своё».

И дальше с каждой строки всего пять слов:

'Ленин

Сталин

Брежнев

Горбачёв

Ельцин'.

Я застыл, перечитывая эти имена снова и снова, не веря своим глазам. Мир вокруг словно замер вместе со мной. Щебетание птиц, шелест листвы, дыхание людей — всё это отдалилось, стало нереальным, как во сне.

Эти имена… Они не могли быть известны никому в начале девятнадцатого века. Ленин, Сталин, Брежнев, Горбачёв, Ельцин — политические деятели далёкого будущего, о которых здесь не мог знать никто. Никто, кроме…

Кроме человека из моего времени.

Кровь отхлынула от лица, в висках застучало. Я поднял глаза на гонца, который невозмутимо ждал моего ответа. Кто он? Обычный посыльный или тоже из будущего? И кто его послал?

Мои спутники с недоумением смотрели на меня, не понимая, что происходит. Даже англичанин затих, чувствуя напряжение момента.

— Вы в порядке, Егор Андреевич? — тихо спросил Захар, видя, как изменилось моё лицо.

Я не ответил. Мысли лихорадочно метались в голове. Если в этом времени есть ещё кто-то из будущего, это многое меняет.

Я перечитал еще раз записку, и почувствовал, как холодок пробегает по спине. Строчки, написанные аккуратным почерком, не оставляли сомнений — кто-то знал обо мне. Знал, кто я на самом деле. И, что самое страшное, знал о будущем, из которого я прибыл.

Скорее всего, резкий взлёт Уваровки и меня, как боярина, у которого она в ведении, привлёк внимание. Слишком необычные решения, слишком быстрый прогресс для XIХ века. Слишком много странностей, которые мог заметить внимательный наблюдатель. Я внедрял технологии, пусть и адаптированные под местные возможности. Всё это не могло остаться незамеченным.

Те, кто в курсе о попаданцах из будущего — у них есть какие-то данные. Возможно, целая система наблюдения. Записка об этом прямо говорит — они знают. Не просто догадываются, а именно знают. Упоминание президентов России в хронологическом порядке, вплоть до Ельцина — это не случайность и не совпадение. Это прямой намёк: «Мы в курсе, откуда ты».

Я потёр виски, пытаясь собраться с мыслями. Возможно, они используют попаданцев в своих целях. Но ради чего?

Вопрос остаётся только в том — они работают на государство или же сами по себе? Если первое, то это может быть какая-то тайная структура при царском дворе, своего рода древняя версия спецслужб. Людям всегда была нужна информация, а кто владеет ею лучше, чем человек из будущего? Если второе — то это может быть некая организация попаданцев, которые каким-то образом объединились.

Отпираться, скорее всего, — только себе навредить. Они явно меня просчитали. Мои «инновации» в Уваровке, моё странное поведение, знания, которыми я не должен был обладать в этом веке — всё это складывалось в чёткую картину. Для того, кто знает, на что смотреть, я, должно быть, выделялся как маяк в тёмной ночи.

Я никак даже в мыслях не мог подумать, что я такой не один. Хотя стоило. Ведь я-то как-то сюда попал. Так почему я должен был быть единственным? Какова вероятность того, что из миллиардов людей только со мной произошёл этот странный сбой реальности? Скорее всего, таких, как я, десятки, если не сотни. Разбросанные по разным эпохам, по разным странам, они, как и я, пытаются выжить и приспособиться. Некоторые, возможно, затерялись в истории. Другие, как я, начали менять мир вокруг себя, применяя знания будущего.

А что если кто-то из них сумел не просто адаптироваться, но и обрести власть? Создать организацию, которая контролирует перемещения во времени или по крайней мере отслеживает попаданцев?

Это объясняло бы многое. И записку. В любом случае, выбора у меня, похоже, не было.

Медленно, стараясь унять дрожь в пальцах, я взял карандаш и добавил новую строку, после Ельцина написав — «следующий».

Сложив записку вчетверо, я вложил её обратно в конверт вместе с карандашом и протянул гонцу.

— Передайте это вашему… заказчику, — сказал я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

Гонец кивнул, принял конверт и, не говоря ни слова, направился к своему коню. Ловко вскочив в седло, он бросил на меня последний взгляд — мне показалось, что в его глазах мелькнуло что-то вроде уважения или признания, — а затем развернул коня и скрылся в лесу так же внезапно, как и появился.

Я стоял, глядя ему вслед, ощущая, как мир вокруг меня снова меняется, как открывается новая глава в моей жизни здесь, в прошлом.

— Что это было, Егор Андреевич? — спросил Захар, подходя ближе. — Плохие вести?

Я покачал головой, не в силах объяснить ему то, что только что произошло.

— Нет, Захар, не плохие. Просто… неожиданные, — ответил я, наконец, возвращаясь в реальность. — Потом расскажу, если смогу.

Англичанин смотрел на меня с любопытством, явно чувствуя, что произошло что-то важное, но не понимая, что именно.

— What happened? — спросил он, указывая на место, где скрылся всадник.

— Just a messenger, — ответил я коротко, не желая вдаваться в подробности. — Nothing important.

Но это была ложь. Это было, возможно, самое важное послание в моей жизни. Оно означало, что я не один. Что где-то в этом времени есть ещё как минимум один человек из будущего. И он знает обо мне.

— Что будем делать с ним? — спросил Фома, кивая на англичанина. — Не бросать же его тут.

Я задумался. Действительно, что делать с Ричардом Брэмли? Оставить его здесь — значит обречь на верную гибель. Он не знает языка, не знает местных обычаев, да и бандиты могут вернуться.

— Возьмём с собой, — решил я. — Доставим в Уваровку, а там видно будет. Может, удастся отправить его в Москву с каким-нибудь обозом.

Захар кивнул, соглашаясь с моим решением. Фома с Григорием тоже не возражали, хотя по их лицам было видно, что англичанин вызывает у них смесь любопытства и настороженности.

— You come with us, — сказал я Ричарду, указывая на наших лошадей. — To my… house. Safe place.

Лицо англичанина просветлело. Он явно понял, что мы не собираемся его бросать.

— Thank you, sir, — произнёс он с искренней благодарностью. — God bless you.

Мы помогли ему подняться и усадили на лошадь позади Григория. Англичанин был слаб после своих злоключений, но держался молодцом.

Возвращаясь на дорогу, я не мог перестать думать о странном послании. Кто этот таинственный отправитель? Друг или враг? И как давно он узнал обо мне?

Эти вопросы крутились в моей голове, не давая покоя. Но одно я знал точно — теперь всё изменится. И мне нужно быть готовым к этим изменениям.

Я даже не сразу заметил, как мы добрались до Уваровки — настолько сильно был погружён в свои мысли.