Стихосплетения - Полякова Маргарита Сергеевна - Страница 7

Свет прошлого быстро потух.

Я помню:

и ночь с горьковатым запахом,

и нервные пальцы у нежных губ,

и все, что ты

прошептал мне на ухо.

И чуть ниже,

Где-то около шеи.

Твоя беспечность с моей нежностью…

Вспомню с печалью:

у наших отношений

когда-то были свои

прелести.

Торшер.

Диван.

Занавески белые.

От стенки до стенки кровать.

Постой,

о чем-то спросить хотела я.

Ты думаешь – легче ждать?

Не легче.

И даже не проще.

Верь мне.

Уйдешь беспечной зимой.

Не надо молчать.

Я закрою двери.

И вспомню, как жить.

Одной

Библиотека.

Сессия.

Свет не мил.

Копаюсь в биографии

кино и искусства.

Отрываюсь от дел на короткий миг.

Держу в руке свою фотографию.

Пусто.

Город сгдазоузился.

Офонарился.

Прошел пешком через мокрый март.

Если ветер и небо друг с другом лаются,

кто из них виноват?

Никто.

Что им делить, обычным?

Сегодня Запад, завтра Восток.

А я по лужам иду привычно

прямо

наискосок.

Новый роман.

Смеюсь и грешу.

Разговоры о будущем

и о жизни сущем.

В который раз, сравнив его с тобой,

я решу,

что ты интересней,

нежней и лучше.

И хуже.

Что мне тебя терять,

если ты тут же,

со мною рядом?

Ты меня вспомнишь,

если сказать,

что я тебя жаждала,

и. что я тебе рада?

Не вспомнишь.

Не одобришь.

За солнца блики

и нежность твою я отпела душу.

А как без нее показаться Владыке?

Нет, не пойду.

Трушу.

Много ли нужно, чтобы душа запела?

Казалось – что проще-то-

подключи к ней провод.

А душа стремиться к чему-то большему.

Ей мало лица.

Подавай ей повод.

Не подали.

Не велика печаль, сжаться!

Кому охота быть стотысячной лишней?

Слова опять начинают рваться.

и я прижимаю к губам палец.

Тише!

Чужие люди.

Все, что спросили с меня – ответила.

Скажи мне только одно -

зачем

тебя на своей я дороге встретила.

И потеряла

О чем мечтать?

До тебя -

как до Китая летом на санках.

Верила, что я смогу тебя ждать

Вчера, сегодня и завтра.

Сколько раз думала -

начать бы все снова,

я смогла бы,

посмела б подняться выше.

A у самой в губах – все то же слово.

Беззащитное перед тобой

и Всевышним.

Ночь. Пенза.

Старые улицы

Вспомнила тебя

И стало морозно.

Иду дальше.

Приказываю себе не сутулиться.

Поздно.

Автобус пустой остановился.

Еду.

За окном – мартобрьская слякоть.

Чего-то хочется.

Кажется, водки.

Или плакать?

Не буду.

И не сумею ждать.

Лучше от скуки сжую конфету.

Почему рыбы не умеют летать?

А, ладно.

Чего не было-

того нету.

Но стих прет,

и в дрожащем автобусе

пишу о рыбах и о любви.

Задумаюсь

И отыщу на глобусе

твой дом,

твою музыку

и стихи.

Зачем мне

твой телефонный визг,

когда ты стал

и чужим, и дальним?

Послушайте!

Кто-нибудь!

Подарите мне жизнь!

Я проживу ее без тебя.

Заново.

Не в первый, не в последний раз С.Л.

Меж нами пролегли дороги.

А ведь хотела я немного -

Тепла и ласки серых глаз.

Но расплескались миражи

Назло всем радужным приметам.

И между нами снова лето

И светло-синие дожди.

Мне верить хочется сейчас

(И все равно мне, кто что скажет)

Что между нами радость ляжет

От встречи. Не в последний раз.

Полюбила синица ворона,

Захотела делить все поровну,

Не подумала, птица глупая,

Сто потом будет слишком солоно.

Наплевала быстрей на позднее,

Перекрасила перья просинью,

И решила вдруг, птица глупая,

Что весь мир станет ярко-розовым.

А ведь были уже прозрения,

И дарили ей откровения,

Но не вспомнила, птица глупая,

До чего же больны падения.

И взлетела к огню зеленому,

Спела с вороном песнь влюбленную,

Но недолго парила, глупая,

И упала вниз опаленная.

А потом, вспоминая, плакала:

Сколько раз посмотрел он ласково?

И подумала птица глупая

Что теперь не видать ей праздников.

Полюбила синица ворона,

Ну а тот – улетел на сторону.

И теперь собирает, глупая,

Боль с тоской и печалью поровну.

От взглядов запахло вдруг осенью, Д.

И август поставил мишень.

При встрече привычно мы бросились

Копаться друг к другу в душе.

Мы приняли ложь за обычное,

Подумав, что лучше не знать.

Мы стали таким циничными!

И мы разучились прощать.

Сейчас наши души осунулись,

И в пропасть, не глядя, летят.

Когда мы в последний раз думали

О ком-нибудь, кроме себя?

Мы так испоганили прошлое,

Где дружески клеились дни…

Как жаль мне, что стали мы взрослыми

И предали все, что могли.

Смешались и страстность, и вежливость,

Но как бы ни жгли нас цвета,

От чувства взаимного нежности -

В душе ничего ни черта.

Мечтам нашим негде исполнится,

Придется и дальше так жить.

Жаль тех нас, которые, помнится,

Когда-то умели любить.

Смяты покосившиеся флаги, Ш.

И знобит от ветра перемен.

Донкихотской шпагой и отвагой

Я пыталась взять Вас в нежный плен.

Я сражалась с призраком до стона,

Кто бы там чего не говорил.

Убивать реального дракона

Не осталось времени и сил.

Вслушавшись в звенящий, нежный голос,

Отреклась от прожитых забот.

Я себе придумала Ваш образ

Так, как Дульсинею Дон Кихот.

Я с лицом открытым билась честно,

Позабыв, чем раньше я жила.

То, что быть героем бесполезно,

Слишком уж я поздно поняла.

Шпагу и отвагу Дон Кихота

Заперев надежно в сундуке,

Я иду по жизни налегке,

Не внимая сплетням доброхотов!

Сколько было, и сколько прошло, Т.

Зеркала отражают усталость.

Между нами так мало осталось

Из того, что случиться могло.

Нет, конечно, ни зла, ни вины,

За себя все решили мы сами.

Мы не стали бросаться словами,

Даже теми, что были нужны.

Я чуть-чуть сохранила тепла,

Но забыв в спешке чувства о старом,

Неожиданной нежности дара

Я с собой унести не смогла.

Пусть при встречах в ушах не стучит,

И не надо прошедшее славить,

Но осталась настырная память,

И еще – чисто дружеский флирт.

Ты сказал мне, что я желанна, Ш.

Что пора наплевать на раны,

Опустить потихоньку шторы,

И начать нашу жизнь все снова.

Прошуршали слова, как мыши,

Так, что я не смогла услышать.

Слишком долго, чтоб быть счастливой,