Мой муж лжец - Леманн Анастасия - Страница 2

Как по команде, в дверь начинают стучать. Нет, не стучать – колотить. Громко, требовательно, с той особой настойчивостью, которая не предвещает ничего хорошего.

– Вера Андреевна Мельникова! Откройте, полиция! У нас ордер на обыск и вопросы по делу об исчезновении вашего мужа!

Смотрю на разгромленную квартиру – выдвинутые ящики, разбросанные вещи, осколки вазы, кровь на паркете. Любой нормальный человек решит, что здесь произошла борьба. Драка. Возможно, убийство.

– Вера, что там происходит? – голос Марины звучит встревоженно. – Это полиция?

– Да.

– Слушайте внимательно. Не открывайте им ни в коем случае. У вас есть чёрный ход?

– Пожарная лестница.

– Отлично. Выходите немедленно. Возьмите документы, деньги, если есть наличные, телефон. Больше ничего не нужно. Внизу вас ждёт серая машина, номер заканчивается на 777. Мы с Ксенией в ней. Мы должны встретиться все трое, пока не поздно. Пока полиция не решила, кого из нас сделать козлом отпущения.

Стук в дверь становится громче. Мужской голос, грубый, властный:

– Мельникова, открывайте! У нас есть право взломать дверь!

– Вера! – Марина почти кричит. – Уходите! Сейчас же!

За месяц до исчезновения

Губы Александра коснулись моей щеки – обычный утренний ритуал, который мы повторяли уже два года. Но сегодня я почувствовала тот странный аромат, который преследовал меня последние недели. Не его обычный парфюм с нотками кедра и бергамота. Что-то чужое, приторно-сладкое – ваниль, жасмин и ещё что-то, что я не могла определить. Женские духи, определённо. Из дорогих, тех, что продают в маленьких флаконах за большие деньги.

Я улыбнулась и сделала вид, что ничего не замечаю. Так проще – не устраивать сцены с утра, не портить день себе и ему. В конце концов, может, это от случайной попутчицы в метро. Хотя Александр в метро не ездит, у него машина. И водитель. Но думать об этом не хотелось.

Утреннее октябрьское солнце било сквозь панорамные окна нашей квартиры на Мосфильмовской. Кухня заливалась золотистым светом, от которого белая мебель казалась почти прозрачной, невесомой. Вид открывался на осенний парк – деревья уже начали желтеть, но ещё держались за свою зелень, как люди за уходящую молодость.

Александр стоял у кухонного острова в своей идеально выглаженной рубашке. Голубая, под цвет глаз – он знал, что голубой ему идёт, и пользовался этим. Рубашка из той партии, что я заказала ему из Италии полгода назад, когда мы ездили в отпуск на озеро Комо. Тогда мы ещё были счастливы. Или я думала, что мы счастливы. Теперь уже сложно разобрать, где заканчивалась правда и начиналась искусная игра.

– Опять задержишься сегодня? – спросила, наливая ему утренний кофе. Чёрный американо, без сахара, в его любимую чашку. На чашке надпись «Лучший муж» – дарила на прошлый Новый год, когда ещё верила в эти слова.

Александр потёр переносицу большим и указательным пальцами. Этот жест я выучила за два года брака – так он делает, когда готовится сказать что-то не совсем правдивое. Маленькая деталь, которую он не контролирует. У каждого человека есть такие жесты-предатели, главное – научиться их замечать.

– Встреча с инвесторами затянется. Приезжают партнёры из Сингапура, только на один день. Нужно показать презентацию, провести по офису, потом ужин. Контракт серьёзный, Вер. Новая система кибербезопасности для банков. Если подпишем – это прорыв для компании.

– Из Сингапура? – подняла бровь, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально. – В прошлый раз были корейцы. До этого японцы. У тебя там вся Азия в партнёрах?

Он замер с чашкой у губ. Секунда колебания, не больше, но я заметила. За два года совместной жизни научилась читать эти микропаузы, как музыкант читает ноты.

– Умница моя, всё помнишь. – Улыбка появилась на его лице – та самая, от которой два года назад у меня подгибались колени. Теперь эта улыбка вызывала только лёгкую тошноту. – Корейцы на прошлой неделе подписали предварительное соглашение на поставку оборудования. Японцы ещё думают – у них долгий процесс принятия решений, ты же знаешь. А сингапурцы – новые, свежая кровь. Азиатский рынок сейчас самый перспективный для IT-безопасности.

Подошёл сзади, обнял. Его руки были тёплыми даже через тонкую ткань моей домашней футболки. Уткнулся носом в волосы, вдохнул. Когда-то этот жест казался мне невероятно нежным.

– Не скучай. Я постараюсь вернуться пораньше.

– Постарайся. – Повернула голову, поцеловала его в щёку. На коже остался привкус чужой пудры. Или мне показалось?

У порога Александр обернулся, полез в карман пиджака. Вытащил бархатную коробочку – тёмно-синюю, с золотым тиснением.

– Чуть не забыл. Это тебе. Просто так.

Поставил коробочку на консоль в прихожей и вышел. Дверь мягко щёлкнула замком.

Я осталась стоять посреди кухни с чашкой недопитого кофе в руках. На поверхности напитка образовалась неаппетитная плёнка. Вылила в раковину, сполоснула чашку. Надпись «Лучший муж» блестела на белой керамике, насмехаясь над моей наивностью.

Коробочка в прихожей манила бархатным блеском. Внутри – браслет. Тонкий, изящный, с россыпью мелких камней. Бриллианты, судя по блеску. Красиво. Дорого. Холодно.

Это уже третий подарок за неделю. В понедельник были духи – флакон в форме сердца. В четверг – шёлковый платок с абстрактным рисунком. Теперь браслет. Александр всегда становился особенно щедрым, когда чувствовал себя виноватым. Или когда готовился к чему-то, за что потом будет стыдно.

Браслет защёлкнулся на запястье с тихим щелчком. Тяжёлый, непривычный. Золотая цепь на тонкой кости – красивая метафора для красивой клетки.

Телефон завибрировал на столе. СМС от неизвестного номера: «Спроси мужа про Елену. И про квартиру на Остоженке».

Елена? Какая Елена? И что за квартира?

Удалила сообщение, как удаляла предыдущие. За последний месяц их было четыре или пять. Разные номера, но почерк один – короткие, хлёсткие фразы. «Проверь его телефон». «Он не там, где говорит». «Следи за расходами».

Кто-то явно пытается поссорить нас. Может, конкуренты по бизнесу – Александр говорил, что в сфере IT-безопасности жёсткая конкуренция. Или бывшая девушка – он упоминал, что до меня у него были отношения, но они закончились плохо.

На работе меня встретила привычная суматоха. Модный дом «Северное сияние» готовился к осеннему показу, и атмосфера была как перед боем – все на нервах, все в движении. Алина, моя помощница, влетела в кабинет с планшетом и выражением катастрофы на лице:

– Вера, у нас проблемы! Шеф в ярости! Поставщики тканей задерживают партию, показ через месяц, а у нас половина коллекции не готова!

– Какие ткани? Из какой партии?

– Итальянский шёлк и французское кружево. Говорят, проблемы на таможне. Какие-то новые правила, дополнительные проверки.

Следующие четыре часа прошли в телефонных переговорах. Уговаривала, угрожала, обещала. К обеду удалось выбить гарантию доставки хотя бы части тканей к концу недели. Шеф немного успокоился, но всё равно смотрел волком.

– Вера, если показ провалится, полетят головы. Начиная с твоей. – Его маленькие глазки буравили меня. – У нас контракты с инвесторами, понимаешь? Они вложили деньги и ждут результат.

– Всё будет в порядке, Виктор Павлович. Я контролирую ситуацию.

– Надеюсь. Очень надеюсь.

В два часа дня телефон снова завибрировал. Тот же неизвестный номер: «Елена Безноктева. 28 лет. Секретарь в „Цифровых решениях“. Твой муж проводит с ней больше времени, чем с тобой».

«Цифровые решения» – это фирма Александра. Название помню точно, сама придумывала логотип два года назад, когда он только открывал компанию.

На этот раз не стала удалять сообщение. Села за компьютер, открыла браузер. Вбила в поиск: «Елена Безноктева».

Нашлась сразу. Профили в социальных сетях, фотографии, информация. Рыжие волосы до плеч – не натуральные, но качественная работа. Зелёные глаза, правильные черты лица, фигура фотомодели. На половине фотографий – в офисе, судя по интерьеру. Тот самый офис «Цифровых решений», где я была пару раз.