Юсупов. Тьма Внутри (СИ) - Пучков Дмитрий Юрьевич "Гоблин" - Страница 1

Отвар, который подавали в «Веселом Бобре» и правда здорово помогал переработать темную силу. И когда машина остановилась у крыльца особняка, чувствовал я себя почти нормально.

— Прибыли, мастер Юсупов, — обернувшись ко мне, произнесла Муромцева.

Я с неохотой отвел взгляд от стекла, сквозь которое рассеянно смотрел на проносящиеся мимо виды. Вышел из машины, поднялся по ступеням крыльца и толкнул дверь дома.

Гостиная встретила меня тишиной. И в душе сразу же зашевелились нехорошие подозрения о бойцах «Баюнов», которые остались в лекарне. Пока я ездил на встречу с Кругловым и Павловым, они вполне шли найти тело Белова, узнать мой адрес и заявиться в особняк с ответным визитом.

Я быстро активировал способность «астрального двойника». Но дом был пуст. Осторожно подошел к столу, где и обнаружил записку.

На вырванном из блокнота клеточном листе рукой дяди было выведено: «Отправился с ответным визитом к соседу. Обещаю вести себя прилично и вернуться в добром расположении духа. Но это не точно!» Это немного меня успокоило. Я выдохнул и бросил записку на стол. Поднялся по лестнице и вошел в свою комнату. Когда дверь за мной закрылась, я привалился к ней спиной и какое-то время простоял так, смежив веки. Дома было тихо и спокойно. Тикали часы на стене. В воздухе качался едва различимый аромат лаванды. Сквозь шторы просачивался солнечный свет. А на душе у меня было качалось мутное марево неопределенности.

Я прошел в ванную, стянул с себя одежду и придирчиво осмотрел на предмет ссадин и синяков. Несколько из них уже успели зажить, а вот на плече все еще виднелся след от ладони бойца, который спас меня от падения. Внезапно во мне вспыхнула холодная злоба оттого, что кто-то посмел коснуться меня без позволения. И я настолько опешил от этой эмоции, что не сразу понял, что она принадлежит не мне. Чужие и ядовитые мысли заполнили сознание, и я ухватился за край раковины, чтобы не свалиться на пол.

— Я Василий Михайлович Юсупов, — негромко, но отчетливо произнес я.

Затем уставился в собственное отражение. Зрачки были немного расширены, кожа бледной, под глазами залегли тени. Но в остальном я казался прежним.

Я вернулся в спальню и рухнул в кровать, наконец забывшись беспокойным сном.

Проснулся я через несколько часов от телефона, который настойчиво жужжал на прикроватном столике. Не открывая глаз, нащупал аппарат, нажал на кнопку приема вызова. Сонно произнес:

— Слушаю.

— Добрый вечер, Василий Михайлович, — послышался в динамике голос Круглова. — Простите, что побеспокоил, но мастер Павлов только что сообщил мне, что вы предложили свою кандидатуру на вступление в Братство.

— Все так, — подтвердил я.

— Тогда вы не будете против, если я загляну к вам в гости? — вежливо уточнил Виктор.

— Отказывать такому человеку было бы верхом неприличия, — ответил я, и собеседник сухо рассмеялся:

— Хорошо. Буду у вас через полчаса.

Мой возможный начальник завершил вызов. Я же сел на кровати, потер ладонями глаза, отгоняя остатки сна, встал и направился в ванную. Плеснул в лицо холодной воды и лишь потом решился взглянуть в зеркало. Отчего-то мне казалось, что в отражении может очутиться чужое лицо.

— Бред, — пробормотал я себе под нос и взял полотенце.

Оказалось, что проспал я порядочно. Часы показывали восемь вечера. Одевшись, я вышел из комнаты и спустился в гостиную, где застал Викторию. Она сидела за столом и в одиночестве пила чай. Секретарь сменила платье на тренировочный костюм и убрала волосы в высокий хвост. Я покосился на пустующее кресло Петра. Дяди все еще не было. И в душе снова зашевелилась тревога.

— Пётр Феликсович все еще в гостях, — успокоила меня Муромцева. — Я видела, как они прогуливались на соседнем участке. Кажется, граф показывал ему новые ульи.

Тревога мигом отступила. Я прошел к столу, сел в пустующее кресло, и взял чайник и произнес, наливая отвар в чашку:

— Толстой талантливый пчеловод. У него и впрямь занятная пасека.

— Понятно, — односложно ответила девушка и поинтересовалась. — Как спалось?

— Откуда вы… — начал было я, но Муромцева усмехнулась:

— Я заходила в вашу комнату несколько раз.

— Считаете это приличным? — уточнил я несколько смущенный тем, что не озаботился тем, чтобы надеть хотя бы пидамные штаны.

Девушка на мгновенье растерялась, то тут же торопливо заметила:

— Я должна была удостовериться, что с вами все хорошо, Василий Михайлович. По внутренней связи Братства передали, что вы убили Белова.

— Так получилось, — ответил я.

— Такое количество темной силы, которую вы поглотили, могло свести вас с ума. Или убить, — продолжила девушка.

— Было бы досадно, — согласился я.

— Но вы удивительным образом выбрались из закрытого корпуса лекарни и добрели до лавочки, где я вас нашла. Я не буду спрашивать, как вам удалось проникнуть в логово «Баюнов». Просто, раз уж мы по воле случая стали напарниками…

— Вы секретарь семьи, — поправил ее я и девушка поморщилась и с нажимом повторила:

— Раз уж мы стали напарниками, хоть иногда делитесь своими планами. Потому что, если бы вы сгинули в стенах этой лекарни, в Братстве мне не сказали бы «спасибо». В конце концов, меня к вам приставили с целью охраны и защиты. А вы рисковали жизнью.

Я кивнул:

— Простите, Виктория Ильинична, но я подумал, что в моем плане от вас будет больше вреда.

Муромцева, которая в это время сделала глоток из чашки, фыркнула и подавилась чаем. Пришлось быстро создать простое лекарское плетение, чтобы Виктория смогла откашляться:

— Вреда? — с трудом прохрипела секретарь. — Вы хоть понимаете, с кем говорите? Я для вас какая-то шутка? Своим ребячеством вы могли бы не просто пострадать, но и испортить мою репутацию.

Я заметил, как на лице помощницы появляются красные пятна гнева.

— Репутация — это важно, — кивнул я.

— Как бы руководство отреагировало на то, что я скрывала от них часть информации и позволила вам оказаться в опасности?

— Вы правы. В следующий раз обязательно поставлю вас в известность, если опять влезу в неприятности.

— Следующего раза не будет, — девушка с вызовом вздернула подбородок. — Не надейтесь, что еще раз втянете меня в подобную авантюру.

— Могу придумать что-нибудь новенькое, — предложил я, но Муромцева продолжала хмуриться.

— Скажите, Виктория Ильинична, вам не нравится мое происхождение? Быть может, вы питаете неприязнь к людям с темными волосами? Иногда те, кто получил травмирующий опыт в прошлом, переносят обиды на людей с похожей внешностью. Я пойму, если все дело в этом.

— Не понимаю, о чем вы, — резко отозвалась помощница.

— Волков признал, что я не пришелся ему по душе, потому как получил предложение вступить в организацию, куда обычно попадают по строгому отбору. Но я точно помню, что вы были мной недовольны с первой встречи в той квартире, когда еще не знали кто я такой.

— Ничего подобного, — возразила девушка и нахмурилась. — Я ко всем отношусь одинаково.

— Как скажете, — я пожал плечами. — Я могу подождать, пока вы созреете для откровенности. В конце концов, не зря говорят, что правда освобождает. Вам станет легче, когда вы сможете сбросить этот груз с души.

— Какой… — начала было Виктория, а потом вскинула руку в жесте капитуляции. — Со мной не работают ваши лекарские штучки. Не пытайтесь меня лечить.

— Даже не начинал, — откровенно признался я. — Мы с вами всего лишь беседуем как два светских человека. Я спрашиваю, но вы не желаете отвечать. Ваше право. Значит, еще не пришло время.

— Нам незачем ничего выяснять, Василий Михайлович. Наше с вами сотрудничество не вечно. Полагаю, что в ближайшее время мы сможем разойтись в стороны к общему удовольствию.

— Вы считаете, что ваше присутствие мне в тягость? — я усмехнулся. — Поверьте, госпожа Муромцева, я наслаждаюсь каждой минутой, проведенной в вашем обществе.