Код Заражения (СИ) - Подус Игорь - Страница 31

Судя по встревоженным возгласам сестры, за нами кто-то гнался, но мне казалось, что всё это происходит с кем-то другим. Собрав остатки жалких сил, я сконцентрировался на одной задаче – продолжать идти до упора.

Шаг, ещё шаг. Голая ступня начала шлёпать по пористому покрытию детской площадки. Ещё один шаг, и её закололи короткие стебли стриженого газона. Ещё десяток шагов, и нога влипла во что-то тёмное, обильно разлитое по тротуарной плитке.

Добравшись до тёмного проёма, я собрал последние силы и затолкал сестру с мальчишкой в спасительное чрево подъезда. Потом отпихнул старое офисное кресло, фиксирующее металлическую створку в раскрытом положении. А перед тем как подъездная дверь захлопнулась за спиной, выхватил нож и уставился на стремительно приближающиеся, размытые фигуры.

Я бы так и остался стоять, желая только одного – вонзить клинок хоть в одного зомби, но в последний момент кто-то схватил меня за шиворот и дёрнул назад.

Очнувшись после падения, я услышал, как щёлкнул магнитный замок, и увидел вспыхнувший зелёный диод. А уже через секунду в железную дверь с яростью врезались заражённые и начали по ней колотить.

Повернувшись, я увидел сестру и вестибюль, приветствовавший тусклым светом люминесцентной лампы, одиноко моргающей в разбитом плафоне. Судя по разбросанным элементам мебели и раскиданным вещам, люди из подъезда бежали в спешке.

Алёна подошла к лифту, нажала на кнопку вызова и с укором посмотрела на меня.

– Нельзя на лифте, – сказал я и указал на лестницу.

– Ты не сможешь по лестнице, – ответила сестра, указав на кровавые следы, оставляемые мной на полу.

– А если застрянет?

– Ничего, прорвёмся, – отмахнулась Алёнка, заглянув в распахнувшуюся лифтовую кабину.

Зайдя внутрь, я смотрел на моргающие кнопки цифровой панели и чувствовал, что в любой момент могу упасть. На самом верху тридцатиэтажного дома створки распахнулись. Алёнка выскочила и подёргала двери закрытых квартир. А потом она замерла, с тревогой к чему-то прислушиваясь.

– Там кто-то есть, – прошептала она и уставилась на затемнённую площадку между этажами.

Среагировав на её предупреждение, я ухватился за металлическую лестницу, ведущую на крышу, и указал сестре на распахнутый люк, ведущий на крышу.

– Тогда нам лучше туда, – проговорил я и почувствовал, как снова начинаю проваливаться в темноту.

***

Алёна

Алёна чувствовала присутствие заражённого где-то внизу. Вглядываясь в пространство между перилами, заметила край изломанной тени, мелькнувшей несколькими этажами ниже. Обернувшись, посмотрела на вцепившегося в лестницу брата. Он выглядел ужасно: его шатало, а в осоловелых глазах едва угадывалась тень сознания.

– Дядя Масим спит? – спросил Ванюшка, дёргая брата за штанину.

– Надеюсь, что нет, – прошептала Алёна и, схватив лёгкого мальчишку, подсадила на лестницу. Подталкивая, она следила, чтобы он не сорвался.

Взобравшись, они оказались в крохотной будке с двумя выходами: тот, что справа, вёл в запертую лифтовую, левая дверь была раскрыта, и в проёме виднелась плоская крыша.

Приказав Ванюше далеко не отходить, Алёна нырнула в люк. Теперь шаркающие шаги слышались совсем рядом, и её сердце начало отплясывать джигу.

Глаза Максима были закрыты, и это вызвало приступ безысходности, подстегнувший к действию. Зарядив брату звонкую пощёчину, она заглянула в распахнувшиеся глаза.

– Быстро наверх! – приказала Алёна ему в ухо, и Макс словно сомнамбула послушно пополз по лестнице.

Откуда в ней взялись силы? Непонятно. Но она яростно толкала брата сзади, бормоча себе под нос какой-то модный реп, не к месту всплывший в сознании.

Внезапно к шарканью прибавилось странное шипение, словно где-то за спиной ползла разъярённая змея. Алёна продвигалась вверх, не оборачиваясь, словно оберегая себя от зрительного контакта с неумолимо приближающейся тварью.

Выбравшись с Максом через люк, она заставила себя посмотреть вниз и увидела женщину с кухонным ножом в руке. Длинные тёмные волосы незнакомки были спутаны и торчали во все стороны, а обильно забрызганная кровью белая ночнушка развевалась в такт шаркающих шагов. Внезапно тело замбячки содрогнулось, голова неестественно дёрнулась и на Алёну уставились совершенно чёрные глаза.

Заражённая зашипела как змея и оскалив зубы, полезла по лестнице. И в этот миг Алёне снова показалось, что она видит несколько серых нитей, расползающихся в разные стороны от головы бешеной твари. Они противно извивались, словно живые, и явно искали, к чему присосаться.

Схватив за край тяжёлую крышку, Алёна захлопнула люк, отгораживаясь от пытающейся забраться мерзости. Обернувшись, увидела у стены стопку мешков с цементом и принялась их перекидывать на люк.

Макс лежал на крыше. Ванюшка сидел рядом и махал руками перед его лицом, словно отгоняя мух. Обессиленная Алёна опустилась рядом, скинула холщовую сумку и закрыла глаза. Ей захотелось зарыдать в голос, и лишь присутствие ребёнка не позволило это сделать.

Дура. Какая же я тупая дура.

Перед глазами Алёны возник образ мужика в камуфляже, которого брат только что вытащил из пропасти. А буквально через пару секунд этот же мужик снял ружьё с плеча и ударил Макса прикладом в затылок. А ведь брат предупреждал, что не стоит пытаться помочь всем.

Обругав себя в очередной раз, Алёна вытерла слёзы и обернулась. И то, что она увидела, её изумило. Вокруг головы Макса прямо из воздуха начали появляться серые нити, а сидящий рядом Ванюша ловил их тонкими пальчиками и рвал. Отлетая, нити истончались, превращаясь в уносимую ветерком серую взвесь.

– Ванюша, что ты делаешь? – прошептала Алёна, опасаясь спугнуть ребёнка.

– Я игаю. К маме тозе червячки лезли, а я их убилал. Это зе как игушка в теефоне, – объяснил мальчик, продолжая виртуозно работать пальчиками.

В сознании Алёны всё перевернулось. Если честно, то она ещё в офисе видела эти серые нити и попыталась смахнуть их с брата, но тогда она подумала, что сходит с ума. Однако действия и слова ребёнка развеяли все сомнения.

Осмотрев прокушенную до кости ногу Макса, Алёна зашила рваную рану обычными нитками и быстро её перевязала. Ванюша внимательно за ней наблюдал, не переставая отсекать появляющиеся нити.

А когда она закончила, в сумке призывно задребезжал телефон. Вывернув содержимое прямо на крышу, Алёна выудила смартфон из кучи и не раздумывая приняла вызов с неизвестного номера.

– Да.

– Алёна, это ты? Наконец, я смогла дозвониться, – раздавшийся из динамика голос матери заставил перестать дышать. Из глаз брызнули слёзы.

– Мама, ты где? Максим сказал, что вы с дядей Борей в институте.

– Он тебя нашёл?

– Да.

Плачущая мать осыпала её вопросами, а рыдающая Алёна быстро отвечала. Она рассказала о своих злоключениях, призналась в своей дурости и описала, где они находятся.

– Макса укусили? – переспросила мать встревоженно, когда рассказ добрался до событий на виадуке.

– Да. Я уже зашила рану. Сейчас он без сознания.

– Этого мало, – проговорила мать, и Алёна услышала, как она кому-то быстро всё пересказывает.

Из динамика раздался знакомый с раннего детства мужской голос.

– Алёна, это я. Дядя Боря. Насколько я понял, вы сейчас недалеко от своего дома?

– Да, я его прямо сейчас вижу с крыши.

– Тебе нужно срочно туда сходить. Я оставил в вашей квартире контейнер. В нём есть несколько доз экспериментального препарата. Вколи ему одну из ампул с красной меткой. Возможно, ещё не поздно, и это поможет.

– Что в ампулах?

– Искусственно синтезированные нуклеопротеиновые белки. Они ускоряют некоторые процессы в организме, возбуждая взрывной рост вирусной активности.

– То есть эти белки бустят вирус? Но это же неправильно! – выпалила Алёна, когда поняла, что это не антивирусный препарат.

– Алёнушка, с этим вирусом всё с самого начала выглядело неправильно. Год жизни я потратил на его изучение и уверен лишь в одном: вирус – порождение очень продвинутой лаборатории, скрещённое с чем-то неизвестным науке.