Ущербная для Темных Драконов, или выжить в Академии Магии (СИ) - Кавейк Дианелла - Страница 12

Если было чем думать. Я так и не дождалась от него даже намека на понимание, на попытку разобраться, что правда, а что ложь.

Стражники сразу же подскочили ко мне, схватили за руки и потащили.

Я закряхтела в их хватке, чувствуя, как спина отзывается болью на каждый их шаг. Я поежилась.

Вряд ли в тюрьме будут предлагать вип-места. Если мне и предстоит сидеть, то точно не в мягком кресле с одеялом.

— Зачем сразу в тюрьму?! — воскликнула я.

Попыталась вырваться, но хватка была слишком сильной.

— Я и в комнате спокойно посижу, пока вы будете разбираться. Все-таки у меня спина разодрана!

Но Дерек даже бровью не повел. Он был уже решителен, как никогда.

— Как показала практика, Лерианна, тебе не составило труда сбежать из комнаты. Наши тюрьмы будут крепче, — добавил он, его голос стал еще более угрожающим, и я невольно сглотнула комок нервов.

Черт, я не могла допустить, чтобы все закончится так. В животе предательски заурчало. Молли не терпела замедления, она с радостью наблюдала за моей участью.

— И не кормить ее, — добавил Дерек, его слова были холодны и лишены всякой эмпатии.

Молли, похоже, была на седьмом небе от счастья. Чуть ли не описалась. В этот момент мне реально захотелось выть голодным волком, но, конечно, я не подала виду.

А что я могла сказать? Он осуждал меня, обвинял меня за все, что я якобы сделала. Пожила в этом доме и уже получила то, что заслужила. Надо было сигать в окно и рыть себе ямку через забор.

— Что? Теперь тебе нечего сказать, изменница? — высокомерно заявил этот... утконос. Я прищурилась, и вся я напряглась.

Плюнуть ему в лицо? Уж не знаю, я и так чувствовала, как меня потихоньку добивают. Но я держалась.

— Что мне сказать мужчине, который бросает в темницу не просто сестру, а молодую девушку, которую не кормили более суток и еще две недели держали без сознания? — равнодушно повела плечом.

Стараясь не демонстрировать того, что на самом деле творилось в моей душе. Спина пульсировала от боли, и я поморщилась, сдерживая стон боли.

Дерек лишь пораженно вскинул брови, но его взгляд остался холодным, словно ничто не могло заставить его понять, в какой ситуации я оказалась.

Вот и весь ответ будущего главы семьи.

С этими мыслями меня повели прочь из кухни, спускаясь по длинным коридорам.

С каждым шагом становилось все холоднее. Пустынность этих мест была угнетающей. Влажные стены, которые казались искривленными в своей безжизненности, на которых сиротливо горели тусклые факелы.

Единственным звуком были шаги стражников, которые тащили меня по этим неуютным коридорам.

Когда мы спустились по ступенькам, передо мной открылся вид на тюрьму — место, где всякие правонарушители, скрытые от глаз общества, влачили свою судьбу. Каменные стены с трещинами, тусклый свет, отголоски беспокойных шагов.

Достойное место для дочери барона, а?

Я чувствовала, как меня затягивает в этот ледяной, мрак, словно зловещий, безвозвратный мир, откуда не выбраться. Это было не просто место заключения, это было место забвения.

Меня привели к одной из камер, где металлические решетки стояли, как зубы на скелете, оставляя лишь небольшой просвет для воздуха.

Внутри камеры был слышен тихий звук – топот. Тот же звук, который сопровождает все, что можно назвать неизбежным, безнадежным.

Тут и сидели реальные преступники, которых не просто наказали, а бросили на произвол судьбы. Их взгляды были пустыми, а движения замедленными, словно они уже потеряли всякую надежду.

Классная у меня группа поддержки на ближайшую ночь.

Когда меня с силой вогнали в камеру, стражники резко захлопнули решетку. Звук металлической двери отдавался эхом в моем сознании.

— Посиди здесь, сумасшедшая псина. Подумай о своем поведении.

И они со смехом удалились. Очень смешно. Прямо колобок повесился.

Я тяжело вздохнула, прижав колени к груди. Поежилась от холода и боли.

Внезапно с соседней камеры послышался голос, низкий и прокуренный.

— Тебя опять сюда кинули, Лери? И за что на этот раз? Избила служанку?

Я вздрогнула от неожиданности, не веря своим ушам. У Лерианны дурная слава даже среди таких. Взгляд снова замер на решетке камеры, я попыталась разглядеть собеседника. Но здесь слишком темно.

— Че молчишь? Дуешься, что я тебе в прошлый раз не дал отпить с фляги? Так ты малая была! Куда тебе... — недовольно забурчал он.

Ничего себе... так она еще и водила дружбу с местными? И пила… Я была в шоке.

О, да, прекрасно! Задокументировали все мои преступления, наверное, в каждой камере.

— Обиделась, да?

— Да нет, я просто в этот раз никого не била, — печально протянула я, с сарказмом кидая взгляд в сторону.

А что еще делать, когда тебя несправедливо обвиняют? Задним числом, возможно, я даже и виновата (точнее хозяйка тела), но факт, что конкретно я ничего не делала, задевал до глубины души.

— А чо, снова у сестер еду крала? — заинтересованно спросил мужик, и меня прямо накрыло этим вопросом.

Неужели все эти люди НАСТОЛЬКО сильно осведомлены о плачевном состоянии Лерианны?

— В этот раз избили меня просто так и даже супца с ядом хлебнуть не дали, — с обидой засопела я.

Так и хотелось вернуться обратно и заслужить все страдания. Как говорилось в одном анекдоте: «Если вас незаслуженно обидели – вернитесь и заслужите».

Мужик замолчал. Чего это он? Казалось, вроде активный собеседник.

— А это что-то новенькое... ладно, тебе проход подземный сейчас открыть или сделаешь вид для семьи, что очень сильно страдаешь? — насмешливо протянул он.

Мои глаза чуть не вылезли из орбит. Какой еще подземный проход?!

— Ну, как какой... — протянул мужик, в его голосе проскользнула ухмылка, в которой не было ни малейшего уважения, но в нем тоже проскальзывал какой-то интерес.

Он явно наслаждался моментом.

— Тот, который ты вырыла! Неужто забыла?

Очуметь! Да тут и проход, оказывается, был. Лерианна продуманная! То есть, я. Привыкать надо. Привыкать, что меня зовут Лерианной.

Я могла бы промолчать, но не смогла. Слишком уж это было горько и обидно. Я резко перевела разговор.

— А ты каждому всякому треплешься об этом? — спросила я, бросив взгляд на его зловещую фигуру в темноте.

Мужик гоготнул, и его смех был заразительным, но в нем сквозила и какая-то опасность.

— Боже упаси, я ж не хочу, чтоб ты мне руку до мяса разодрала, как в прошлый раз... — сказал он, все еще смеясь.

В его словах была правда, не скрытая ни за одним саркастичным оттенком. Я сглотнула. Память о том дне внезапно врезалась с головной болью, когда я в ответ на агрессию разорвала его руку.

Она была не от мира сего, эта девчонка Лерианна, и я стала ею, потому что иначе не выжить.

Силу и жестокость я впитала вместе с кожей.

— Лады, метнись давай кабанчиком, куда тебе надо. А то скоро обход... авось кто из твоих придет, а тебя нет, — сказал он, уже более серьезно.

Я кивнула. Дело говорил. Я должна была идти. Иначе у меня не было шансов на выживание.

— Становись к стеночке, — добавил мужик, его голос был более строгим.

Я послушно встала. Лихорадочно вздохнула, сдерживая стон боли. Если выберусь, надо надыбать мазь и промыть рану.

— Обожди-ка.

В его камере раздалось шорканье.

Это было как будто кто-то что-то двигал, скрывая от посторонних глаз. И пол под моими ногами начал медленно расступаться, создавая щель.

Я отошла назад, чтобы не упасть, и сразу поняла, что мне предстоит что-то не совсем обычное.

Проход был точно под меня. Узкий, маленький, едва заметный. Мое тело немного дрожало от этого странного ощущения, но я понимала — это шанс.

Маленький, но шанс.

— Че стоишь, прыгай и пошла, некогда лясы точить, — гаркнул мужик, и я сдержала дыхание, не давая себе времени на раздумья.

Я резко прыгнула вниз, зажимая рот ладошкой. Лучше уж так, чем выдать звук.