Изгнанная жена дракона. Хозяйка лавки «Сладкие булочки» (СИ) - Шашкова Алена - Страница 31

Спрашиваю первую же старушка с корзинкой, накрытой чистой тканью.

– Добрый день, нира, не подскажете дорогу к рынку. Я, похоже, не туда свернула.

– Так всего ничего не дошла, девонька. – Она машет рукой в ту сторону, куда я и иду. – Вон за тем домом с красной крышей и будет рынок.

Фух. Получается я, двигаясь кругами и меняя направление, просто зашла с дальней стороны.

Поблагодарив старушку, иду в указанном направлении и вскоре оказываюсь у одного из входов на рынок.

Дальше проще. Потратив ещё полчаса на то, чтобы обогнуть рынок, добираюсь до своей пекарни.

На лавочке у порога сидят две женщины.

– А мы вас ждём, нира Летиция, – приветливо говорит одна из них, и я узнаю одну из тех, кто уже приходил ко мне за булочками. – Запах уж больно хорош. Я хоть и в двух кварталах живу, но почуяла. Надеюсь, не всё ещё раскупили?

– Добрый день, – улыбаюсь я первым посетительницам. – Ещё не открывала продажи, проходите.

В воздухе витают запахи корицы и свежего хлеба, но к ним примешивается что-то кислое.

Опара! Я же пробегала дольше, чем собиралась. Не перестояла ли?

– Одну минуту, ниры.

Быстро избавившись от плаща, мою руки и подхожу к миске. Осторожно откидываю салфетку, ожидая увидеть перестоявшую заготовку, но обнаруживаю, что опара дошла до идеального состояния – пышная, с приятным кисловатым ароматом. Самое то, чтобы замесить новое тесто.

Но сперва надо обслужить покупателей.

– Желаете попробовать?

Отрезаю два кусочка от уже начатого хлеба. Корочка аппетитно похрустывает под ножом.

Женщины жмурятся от удовольствия, пробуя хлеб, и я испытываю гордость.

– Я бы взяла два каравая, – говорит одна. – Почём они у вас?

Цену я примерно знаю, на рынке каравай стоит не меньше двадцати пяти медяков, но может сначала сделать цену поменьше?

– Для первых посетительниц по двадцать медных, – решаю я.

– И я два возьму, – торопится вторая.

У меня появляется ощущение, что я, быть может, продешевила. Но сдается мне, что сейчас продам дешевле – запущу хорошую рекламу. Так что и жалеть не о чем.

– А булочки, как вчера, у вас есть, – интересуется первая.

– Простых сегодня не пекла, только сладкие с изюмом и корицей. По шесть медяков за штуку.

Женщины уходят, купив по два каравая и по три булочки на пробу.

Ну что ж, с почином меня.

Так, опара. Замесить тесто, пока Райта с Дэйром не вернулась. А кстати, где Рейкен?

Только сейчас соображаю, что в пекарне пусто.

Хмурюсь. То есть плотник куда-то смылся, оставив дверь открытой? Заходи кто хочешь?

Но додумать эту мысль и окончательно рассердиться я не успеваю. В прихожей слышен шум, затем характерный звук льющейся воды. А через минуту внутренняя дверь распахивается и на пороге появляется Рейкен с деревянным ведром в руках. Капли воды стекают на пол, а его рубашка местами намокла.

– Вернулись? – он окидывает меня внимательным взглядом, от которого мне сразу же становится не по себе. – А я решил, что бочку наполню, пока вас нет. Всё равно в подпол без хозяйки решил не спускаться. Мало ли кто войдёт, а тут никого.

Чёрт, а я ведь о нём плохо подумала.

– Спасибо, – смущённо говорю я, чувствуя, что краснею.

Взгляд у Рейкена становится снисходительно-понимающим. Только бы он не принял моё смущение на иной счёт и не решил, что это он сам причина, особенно после того, как утром я пялилась на него, когда он рубил дрова. А ведь он наверняка заметил.

Отворачиваюсь, сделав вид, что меня сейчас интересует только тесто. В принципе, так и должно быть.

Многозначительно хмыкнув, Рейкен ставит ведро у стены и подходит к манежу, который теперь стоит в углу лавки.

– Принимайте работу, нира, – зовёт он меня. – Посмотрите. Малец не выберется, а если и попробует, то не поранится.

Я подхожу ближе и провожу рукой по гладкой поверхности деревянных планок. Работа действительно хороша – края закруглены, расстояние между перекладинами идеальное, чтобы Дэйр не застрял.

– Отличная работа, – искренне хвалю я. – Дэйр будет в восторге от такого простора.

– Ну тогда я в подвал.

– Погодите, – спохватываюсь я. – Вы уже столько всего с утра сделали. Наверное, проголодались? Еда у меня скромная, но сытная.

– Позже, – отмахивается он. – Сначала дела.

Рейкен забирает с пола свои инструменты.

– Я тоже спущусь, – торопливо говорю я. – Мне варенье нужно для пирогов.

– М? Вы и это умеете? – Брови Рейкена взлетают вверх.

– А что вас удивляет? – вспыхиваю я.

– Да нет, я просто восхищён, что такая молодая нира и столько талантов. Как вас только муж отпустил?

– А вот это вас не касается, – огрызаюсь я. – Так вы идёте в подпол?

Рейкен пожимает плечами. И это невероятно бесит. Он вообще меня бесит и своими взглядами, и своими подколками. Вот сделает стеллажи, и всё. Больше не обращусь.

Перед дверью в подвал Рейкен останавливается.

– Вы кого-то там заперли, нира?

Конечно! Всяких не в меру любопытных плотников там запираю, чтобы не болтали.

– С чего вы взяли? – как можно безразличнее отвечаю я. – Просто мыла вчера пол и отодвинула лавку с дороги.

Хмыкнув, Рейкен одной рукой подхватывает скамейку и переносит её в помещение пекарни поближе к хозяйственному столу. Невольно восхищаюсь его силой. Я вчера эту тяжесть еле доволокла по полу.

Зажигаю свечу и начинаю спускаться вслед за Рейкеном. Пламя освещает ближайшие полки. Наверное, мне и до самого низа спускаться не придётся. Ближайший стеллаж стоит вплотную к лестнице.

– Держите, Рейкен. – Я передаю плотнику свечу и тянусь к горшочку на средней полке.

Ступеньки узкие, и опоры не хватает, а горшочек далеко. Попытавшись подставить вторую ногу, я оступаюсь.

Вскрикиваю, но тут же оказываюсь в кольце сильных рук. Сердце заходится в бешеном стуке. От испуга, или от того, что горячее дыхание щекочет мою шею.

– Ни-ира, – вкрадчиво говорит мне Рейкен. – Я всё помню. У меня и мысли нет, что вы упали специально.

И мурлычет этот гад так, что аж внутри все сжимается. Не говоря уже о том, что я чувствую спиной все литые мышцы плотника. И вот где он наработал такие, а?

Все! Пора вспомнить, что я не люблю блондинов и вообще – замужняя!

Вывернувшись из рук Рейкена, я отступаю на ступеньку ниже, чувствуя, как пылают щеки. А он смотрит так, словно… Ар! Гад! Издевается он надо мной, что ли?

Надо подумать о моем «дорогом» супруге: представляю его на месте Рейкена, и все посторонние мысли тут же улетучиваются.

– Благодарю за помощь, – ледяным тоном говорю я. – Но давайте все же держать дистанцию. Я действительно замужняя женщина.

– Не спешит ваш муж к жене и ребенку, – в голосе Рейкена слышится неприкрытый скептицизм. – Не заботится о репутации и удобстве семьи.

– Это не ваше дело, – в очередной отрезаю я – Вы здесь для работы. Так займитесь ею.

Вот пристал с этим мужем! Как будто сам в мужья хочет напроситься. Хотя жди от этого замужества! Небось смотрит, что с ребенком, думает, что и на место любовницы соглашусь.

Рейкен недовольно сжимает челюсти и молча поднимает свечу повыше, освещая стеллажи. В его глазах мелькает что-то похожее на удивление и интерес, но он быстро отворачивается и начинает осматривать крепления полок.

– Все хуже, чем я думал. Тут не на один день работы, – говорит он уже совсем другим тоном. – Я принесу вам несколько банок, а вы лучше идите.

– Яблочное поищите, если есть, – говорю я напоследок и протискиваюсь мимо Рейкена вверх.

Плотник молча подстраховывает меня, держа за локоток, словно действительно переживая, чтобы я не упала.

Поднявшись, я первым делом проверяю тесто. Оно как раз подошло и требует внимания.

Погружаюсь в работу, стараясь не думать ни о чем другом. Ни о загадочной двери, которую я решила даже не проверять, ни о преследователе в сером плаще, ни о том, что ощущение тепла рук Рейкена на моей талии всколыхнуло совсем ненужные эмоции.