Темный Лекарь 14 (СИ) - Нот Вай - Страница 34

Через глаза ворона-разведчика я наблюдал, как последние мешки с паутиной падают на колонну Штайгеров, опутывая големов липкими нитями. Ольга уже разворачивала Птера к городу, ее миссия была выполнена.

Но, как я и ожидал, Штайгеры довольно быстро разбирались с паутиной. У них для этого нашлись свои аргументы вроде высокотехнологичных острых резаков и огненных залпов.

Конечно, действовать им приходилось аккуратно, чтобы не повредить свои же машины, но видно, что пилоты там были опытными, так что справлялись с задачей они довольно лихо. И совсем скоро их колонна уже окажется в городе.

— Всем подразделениям, — четко произнес я в общий канал связи, подключение к которому организовала для меня Лифэнь, — кавалерия немедленно отходит с передовых позиций. Занять резервные позиции в восточном квартале.

В эфире повисла секундная тишина. Я видел через разведчика, как Виктор на своем химере-жеребце резко поднял голову, услышав приказ. Рядом с ним Каролина тоже остановила свою кобылу, которая как раз готовилась к очередной атаке на подбитый голем.

— Максимилиан, — прозвучал осторожный голос Каролины в наушнике, — мы… мы же неплохо справлялись? Разве не лучше остаться и помочь? Тем более в такой трудной ситуации…

В ее голосе не было ни возражения, ни непослушания — только искреннее недоумение. Девушка вошла в раж сражения, и отступление в момент, когда гвардейцы нуждались в поддержке, казалось ей неправильным.

— Каролина! — резко прервал ее Прохор, в его голосе послышались жёсткие металлические нотки. — Мы здесь не на учебной прогулке! Это приказ верховного командующего! Все вопросы — после битвы!

Капитан гвардейцев говорил жестко, но справедливо. В бою дисциплина была превыше всего, и любые дискуссии о целесообразности приказов могли стоить жизни.

Но я решил ответить. Время у нас ещё было, а молодые бойцы имели право понимать логику командования, особенно когда речь шла о их собственной безопасности.

— Я отвечу, — спокойно сказал я. — Каролина, у кавалерии совершенно другие цели, нежели быть размазанной о превосходящие силы противника. Сюда подходят почти пятьдесят големов, свежих, с полными энергетическими зарядами.

Наши гвардейцы уже полтора часа держат оборону, их щиты на пределе. В такой ситуации кавалерийская атака превратится в самоубийство.

Услышав цифру, Виктор мгновенно напрягся. Парень явно мысленно просчитывал соотношение сил. Его тактическое мышление всегда было на высоте.

— Кавалерия — это мобильная ударная сила, — продолжил я. — Вы предназначены для быстрых точечных атак, преследования отступающего противника, разведки боем. Но не для удержания позиций против превосходящих сил.

— Понял, — коротко отозвался Виктор. — Отход на резервные позиции. Приказ ясен.

— Я… я тоже понимаю, — отозвалась и Каро. — Простите за вопросы во время боя. Больше не повторится.

— Принято, — кивнул я.

Кавалеристы начали отход. Их химеры плавно отступали от центральной площади, где продолжался бой с остатками первой волны. Виктор вел отряд между зданиями, используя городскую застройку для маскировки маневра.

Урок дисциплины для молодых бойцов был усвоен. Теперь настало время преподать другой урок нашим врагам. Гораздо более жёсткий, чем они ожидают.

— Гвардия, — обратился я к Прохору, — готовьтесь ко второй волне. Ольга выиграла нам время, но не слишком много.

— Есть! — отозвался капитан.

Но у него и так уже почти всё было готово. Гвардия совершала последние переформирования, попутно продолжая сражаться.

На позициях появлялись новые резервные машины, а к Турму подъезжала вторая партия грузовиков с химерами.

Но даже несмотря на все эти приготовления, как только в бой ворвалась новая колонна големов, ситуация на поле битвы резко изменилась в худшую сторону.

Почти полсотни свежих машин Штайгеров обрушили на наши позиции шквальный огонь. Воздух наполнился свистом снарядов и грохотом взрывов. Площадь превратилась в ад. Столбы дыма поднимались к небу, осколки камня и металла летали во все стороны, а ударные волны заставляли содрогаться здания.

Гвардейцы попали в настоящее пекло.

— Попадание в левый фланг! — кричал кто-то в радиоэфир сквозь треск помех. — «Минотавр-3» теряет щит!

— Третий взвод, отходим на вторую линию! — командовал Прохор, его голос прорезал какофонию боя. — Немедленно!

Прохор держался молодцом, но даже я видел, как напряжение сказывается на опытном капитане. Его приказы звучали четко, но любому понятно под каким давлением он сейчас находится. Гвардейцы были на пределе.

«Цербер» его друга Брэндона дрогнул под прямым попаданием, тройные башни накренились, а из корпуса повалил черный дым. Энергетический щит машины мерцал как умирающая лампочка, покрываясь трещинами при каждом новом взрыве.

— Брэндон, состояние? — напряженно спросил Прохор.

— Генератор перегружен! — откликнулся тот, его голос едва слышался сквозь треск. — Щит держится на честном слове! Еще пару попаданий — и мы голые!

По всей линии обороны картина повторялась. Энергетические щиты «Церберов» и «Минотавров» мерцали от критической перегрузки, их защитные барьеры то вспыхивали ярким светом, то почти гасли. Некоторые машины уже лишились защиты полностью и полагались только на броню, которая под таким интенсивным огнем долго не протянет.

— Константин, состояние второго взвода? — голос Прохора в радиоэфире звучал все более напряженно.

— Щиты продержатся еще минут пятнадцать, не больше! — отозвался командир «Василиска», едва перекрикивая грохот сражения. — Энергия на исходе! У нас тут уже два «Цербера» без защиты, а у «Минотавра-5» заклинило башню!

— А у четвертого взвода? — не унимался Прохор.

— Хреново, капитан! — честно ответил другой командир. — «Василиск-2» дымит как паровоз, левая гусеница повреждена. Еще немного, и мы превратимся в неподвижные мишени!

В полевом госпитале за линией фронта лекари Вийоны тоже работали на износ. Золотистое сияние их целительной магии не пропадало ни на секунду.

Я видел через разведчика, как одна из боевых лекарей, кажется, её звали Адель, бледная от усталости, тряслась от напряжения, но продолжала направлять потоки исцеляющей энергии к экипажу Цербера, которого только что разнесло на клочки.

Рядом с ней еще трое лекарей работали в том же ритме, их руки светились, а лица покрывались потом от нечеловеческих усилий.

— Не могу больше! — простонала одна из лекарей, пошатнувшись. — Энергия кончается!

— Держись! — подбодрила ее Адель, хотя сама едва стояла на ногах. — Еще чуть-чуть!

Но даже их силы имели предел. Даже Вийоны не могут бесконечно перерабатывать тратить энергию, и вскоре наши лекари начнут падать от истощения один за другим.

— Прямое попадание! — заорал кто-то в эфире. — «Минотавр-7» подбит! Экипаж эвакуируется!

Я наблюдал через глаза ворона, как горящая машина медленно откатывается с позиции, оставляя дымящийся след на асфальте. Из люков выбирались закопченные гвардейцы, поддерживая раненого товарища.

Положение становилось критическим. Еще несколько минут такого интенсивного обстрела, и наша оборона просто рассыплется. Гвардейцы дрались как львы, но даже у львов есть предел выносливости.

К счастью, я как раз успевал вовремя.

Сэр Костиус, скрытый артефактом Октавии, уже на всех парах нёс меня в Турм. Цилиндр на его голове мерцал едва заметными рунами, поддерживая иллюзию полной невидимости.

— Время представления, старина, — мысленно обратился я к дракону, похлопав его по мощной шее.

Внизу, на северной окраине Турма, разворачивалась картина, которая заставила бы содрогнуться любого командира. Вместе с прибывшим подкреплением против нас теперь выступали более пятидесяти големов Штайгеров.

Они рассредоточились не только по площади, но и по всем близлежащим улицам. А некоторые уже заняли позиции на крышах зданий.