Сваха. Аферистка для беса (СИ) - Цветкова Алёна - Страница 2

Не завидовала… Ну-у, тут совсем грустно. Я из-за этой зависти, можно сказать, и померла.

А теперь я в аду. Вздохнула тяжело, споткнулась об порог, который появился словно из ниоткуда, и влетела в кабинет…

Обычный такой. Как у нашей бухгалтерши. Маленький. Стол, стул, шкаф со стеклянными дверцами, забитый папками.

Вот в этот стол я обеими руками и въехала. Все бумаги, что в беспорядке лежали, на пол скинула.

— Зомби? — равнодушно спросил второй сине-зеленый черт с огромным носом сидящий за этим столом… Может у них тут пандемия какая?

— Нет, — ответила я, мотнув для убедительности головой.

— Жаль, — вздохнул больной черт, выхватил у меня из рук пропуск, внимательно посмотрел и затараторил почти без пауз, — Попаданка триста семьдесят девять, по регламенту семь-ноль-ноль-два вы признаны потенциально живой. Теперь у вас есть тринадцать дней, чтобы подтвердить свою жизнеспособность. Если через тринадцать дней у вас не будет минимального уровня материальной обеспеченности, вы будете признаны мертвой и развеяны. В качестве помощи вам назначен куратор — сотрудник отдела потенциально живых существ номер тринадцать. Время пошло.

Он замолчал и нырнул под стол поднимать свои бумаги.

И все⁈ Что-то мне ни грамма понятнее не стало.

— Вы еще здесь? — недовольно хмурясь, больной черт вылез из-под стола.

— Здесь, — максимально честно ответила я.

— Вам туда. И поторопитесь, — недовольно махнул он рукой в сторону двери, — время-то идет. Вам за тринадцать дней столько успеть нужно. А вы время теряете!

— А могу я увидеть моего куратора? Пожалуйста, — вежливо спросила я, сдерживая негодование.

— Вы его уже видели, — черт швырялся в бумагах, раскладывая их одному ему ведомым способом.

— Где⁈ — я покрутила головой.

Никого, кроме нас в темном кабинете, стены которого тонули во мраке, не было.

— Это тот, что ли? — Махнула я рукой назад.

— Нет, это я… Идите уже, — недовольно мотнул он головой в сторону двери, — мне работать надо. Ходят тут… всякие, — пробормотал он под свой огромный нос, до боли знакомую фразу…

И тут меня прорвало. Ад это или нет, а у меня нервы не железные.

— Расквадрат твою матрицу! Ну-ка объясните мне толком, что происходит! А то я жаловаться буду! Дьяволу! Ну, или кому-нибудь еще! — рявкнула я, от всей души приложив кулаком по столу.

— Жалуйтесь, — пожал плечами этот нахал с таким видом, как будто бы у него тут каждый день попаданки кулаками стучат, — мэсс Диавло все равно вас слушать не станет. Кто вы такая? Очередная попаданка. Да вас таких в Ад пачками приносит. У нас студенты не успевают вас развеивать…

— Но я живая! — заорала я.

— Это не надолго, — резонно заметил мой куратор, — вам все равно не удастся найти работу с регулярным доходом и постоянное жилье за тринадцать дней. И вы будете признаны мертвой.

— Да с чего вы так решили⁈

— Я знаю статистику. За последние пять десятков лет всего одна попаданка подтвердила свою жизнеспособность. А всех остальных развеивали. И тебя тоже развеют через тринадцать дней.

— Нет уж! — я уже по глупости потеряла одну жизнь и теперь не собиралась повторять своих ошибок. Еще раз плыть по течению я не стану, возьму все в свои руки. — Вы мой куратор! И вы должны мне помочь! Я обязательно выживу в вашем аду!

За свою жизнь я готова была бороться с кем угодно. Даже с чертом желающим отправить меня в лапы жестоких студентов.

— Хорошо, — тяжело вздохнул сине-зеленый, словно не слыша, что я уже вся нервах, — я отвечу на ваши вопросы.

— Где мне найти работу?

— Там, в городе, — он махнул рукой на дверь, — идите и ищите, не теряйте время. Пропуск у вас есть, — кивнул он на липучку, прилипшую к моей руке.

— Если все так просто, то почему никто ее не находит?

— Потому что никому не нужны попаданки. Вы ничего не умеете, и не хотите учиться. Сидите целыми днями и ревете. Или начинаете соблазнять мужчин. А это, знаете ли, нашим женщинам совсем не нравится.

— Не знаю, кто к вам раньше попадал, — веско заметила я, — но это точно не про меня. Я реветь не буду. И мужиков мне даром не надо. И, вообще, я в любовь больше не верю. Ее придумали мужчины, чтобы заставить женщин забыть о себе и своих желаниях. — отрезала я. И протянула руку, — давайте мне список вакансий! Не может быть, чтобы я себе ничего не нашла. Я никакой работы не боюсь.

— Никаких списков у меня нет. — Кажется, он начал тихо меня ненавидеть. — Идите и ищите, — он снова махнул рукой на дверь, посылая меня в неизвестность.

— Как это нет списка вакансий⁈ — Возмутилась я уперев руки в бока. — Вы же мой куратор! И должны помогать! И как же я по-вашему должна работу искать? Дайте мне жалобную книгу!

— Да берите! — Обиделся черт и кивнул на стену за моей спиной. Там на самом деле на криво вбитом гвоздике висела толстая тетрадь, — думаете я не хочу, чтобы вы успешно адаптацию прошли⁈ Да, если вы сможете свою жизнеспособность подтвердить, то мне такую премию дадут, что я себе огненную повозку купить смогу вместе элементалем! И жениться смогу! И ипотеку взять!

— Ипотеку⁈ — удивилась я так сильно, что даже забыла про свои притязания, — у вас тоже есть ипотека⁈

— Ха, — черт гордо выпятил грудь, — это у вас тоже есть ипотека. Ее, между прочим, придумал один из наших, из мелких бесов. И за эту разработку такую премию получил! И повышение, — проговорил с придыханием и прищурился, разглядывая воображаемые немыслимые богатства…

— Кто бы сомневался, — буркнула я.

— Э-э-х, — тяжело вдохнул он. И добавил, снова ныряя под стол, — надеюсь, я об этом не пожалею… Вот…

Черт с видом ребенка, у которого отняли конфету, выставил на стол небольшой подарочный мешочек, перевязанный розовым бантом.

— Держи… И помни мою доброту.

— Что это? — Больше всего это походило на новогодний подарок в детском саду в моем детстве. Но зачем мне конфеты и мандарины?

— Инструкция по выживанию в мире Ад и подъемные. Сто монет, — тяжело вздохнул черт, и проворчал, — как от сердца отрываю.

Ого! Такой подарок мне нужен! А хитрый чертяка хотел зажать то, что мне положено. Даже не буду спрашивать, кто придумал должностное воровство и коррупцию. И так ясно.

— Спасибо, — расплылась я в ехидной улыбке. Не зря на черта давила. Миры разные, а люди… ну, то есть черти, везде одинаковые.

— Иди уже, — еще раз вздохнул мой куратор, — пока я не пожалел.

Два раза повторять мне не нужно. Я расхохоталась и толкнула дверь, ведущую в новую жизнь. Я была абсолютно уверена, что у меня все получится. И сдаваться не собиралась.

За дверью оказался старый город. Невысокие двухэтажные дома, со старыми облупившимися стенами. Сквозь осыпавшуюся штукатурку виднелась неопрятная кирпичная кладка. Узкая улочка, покрытая старой, загаженной брусчаткой, через которую не смог бы проехать самый маленький автомобиль. Щели между камнями забились уличной пылью так, что их очертания едва угадывались. К счастью погода стояла сухая, и я не утонула в грязи по колено. Никакой ливневки здесь и в помине не существовало, и грязная пахнущая протухшей тиной лужа в шаге от меня служила подтверждением.

Справа стояли грязные мусорные баки, из которых тошнотворно воняло гнилыми отходами, а проход слева оказался завален крупным мусором: сломанные стулья, покосившийся шкаф с висящей на соплях дверцей, стол без одной ножки, дырявые котлы и кастрюли… Все это «великолепие» покрывал толстый слой серой, гнилой листвы и сломанных веток.

Адское солнце безжалостно жарило сверху, заставляя вонь активно испаряться и отравлять воздух, делая его почти непригодным для дыхания.

— Расквадрат твою матрицу! — выругалась я мысленно, зажимая нос, чтобы не дышать. Весь налет интеллигенции, который мне привил Слава, исчез, как по мановению волшебной палочки, и мне захотелось обложить черта, отправившего меня в такую дыру, на родном и могучем. — Ну, уж нет! Я здесь не останусь. Пусть он подыщет для меня местечко получше.