Частная практика (СИ) - Баранников Сергей - Страница 30

Оставалось всего полтора часа до конца рабочего дня, когда последний пострадавший был прооперирован и доставлен в отделение. Состояние всех пациентов было стабильным, но многие нуждались в наблюдении.

К сожалению, на этом наши злоключения не закончились. Судьба словно поджидала когда мы справимся с одной проблемой, чтобы подбросить новую.

— Иваныч, гони на Дубровский пруд. Двое энтузиастов решили выйти на лёд порыбачить, а по итогу сами едва не пошли на корм рыбам.

— Так ведь ещё вчера потеплело, и солнце светило. Какой дурак пойдёт после этого на пруд? Морозов давно уже не было настолько крепких, чтобы вода достаточно промёрзла.

— В том-то и беда, что оно то подмораживает, то тает, из-за этого лёд становится пористый и хрупкий. Но разве этих безумцев остановить? Уверен, это только начало сезона, за следующий месяц, пока лёд окончательно не сойдёт, нас ждёт ещё масса таких вызовов.

На Дубровский пруд мы примчались всего через семь минут. Машины пропускали нас вперёд, освобождая дорогу, поэтому до места происшествия мы добрались без особых проблем.

Чтобы пробиться к потерпевшим, пришлось попросить расступиться толпу людей, которые гуляли в центре города. Некоторые пытались оказывать первую помощь, но делали это не самым лучшим образом.

— Нельзя растирать кожу снегом, так вы только травмируете её, заносите заразу и причиняете ещё больше вреда обмороженным участкам! — сделал замечание Басов, присаживаясь рядом с потерпевшим. — Где второй потерпевший?

— Так ведь он не всплыл, — отозвался кто-то из толпы. — Этот мужчина и бросился спасать своего напарника, который ушёл под воду вместе с ледобуром, вот только сам промок до нитки, а вытащить друга не смог.

Матвей Анатольевич потянулся даром к рыбаку и ненадолго завис. Я занялся тем же, готовясь использовать дар по предназначению, которое укажет старший целитель, но понял, что в этом нет необходимости. Энергетические каналы потухли, дыхание и сердцебиение отсутствовало. И всё равно, мы должны побороться за жизнь этого безумца. Он бросился на помощь другу, а не безучастно наблюдал с берега, поэтому не заслуживает того, чтобы умереть вот так, не дождавшись помощи!

Я запустил мощную волну энергии по телу рыбака. Она прокатилась по его каналам, вызывая кратковременные вспышки, но ничего не произошло. Вторая попытка также не принесла желаемого эффекта.

— Дай-ка я попробую! — скомандовал Басов и взялся за дело, но у Матвея Анатольевича тоже ничего путного не вышло. Он трижды пытался хотя бы зажечь огонёк жизни в теле пострадавшего, не говоря уже о том, чтобы привести его в чувство, но все попытки закончились провалом.

— Можно констатировать смерть, наступившую от переохлаждения, — тихо произнёс старший целитель, оставив попытки реанимировать пациента.

— Надо было ехать быстрее! — выпалил кто-то из толпы, что здорово задело Басова.

— Вы думаете, я должен стоять над каждым идиотом, которому захочется поиграть в игры со смертью? — вспылил старший целитель. — Если каждый будет гробить себя, то ни один целитель не сможет спасти.

Мы дождались прибытия повелителей стихий, которые смогли без особых проблем поднять со дна озера тело второго рыбака. Выходит, сразу две смерти за одну смену. Причём, у меня это первые пациенты, которым мы не смогли помочь. Первая потеря, и сразу такая существенная.

Мне ещё ни разу не приходилось констатировать смертельные случаи, поэтому Матвей Анатольевич взвалил эту задачу полностью на себя.

— Простите, а вот вы когда шарили по дну в поисках тела, ледобур там не видели? — поинтересовался один из мужчин, который, судя по всему, тоже увлекался рыбалкой. — У Николаича ледобур был очень хороший. Раз ему он теперь без надобности, я бы себе забрал…

— Да катитесь вы к лешему со своими ледобурами! — вспылил Басов.

Рыбак поспешил затеряться в толпе, которая постепенно разбредалась, потеряв интерес к происходящему.

Наша смена также была завершена. На дежурство вышла ночная смена, а мы могли возвращаться на станцию и отдыхать.

— Ты как? — поинтересовался старший целитель, когда мы вернулись в машину.

— Полностью выжат. Мне кажется, я сейчас приду домой, переоденусь и рухну в кровать.

— Бывали деньки и похуже, — отмахнулся Матвей Анатольевич. — Главное, что ты не особо проникся смертью пострадавших. Знаешь, есть целители, которые, увидев смерть, сразу завязывали с работой и уходили. Я не шучу, вон, Иваныч не даст соврать.

— Ага, были такие! — отозвался водитель, глянув на меня через зеркало заднего вида. — Один пацан был впечатлительный и девчонка. Оба сбежали, как только не удалось спасти пациента. Причём, у пацана человек умер прямо на руках.

— А что сразу девчонка? — отозвалась Даша, которая ехала белая, как мел. — Девочки тоже бывают очень выносливыми и терпеливыми.

— Ты у нас вообще самородок, — не упустил возможности похвалить медсестру Басов. — Таких, как ты, ещё поискать надо!

Я не испытывал глубоких чувств. Да, всегда тяжело видеть смерть и расписываться в собственном бессилии помочь тем, кто нуждается в спасении, но я сам прошёл через перерождение, ещё и запомнил как это происходит. Хорошо, хоть сознание потерял в этот момент, а то могла бы и фобия развиться. А в этом теле мне доводилось и самому лишать жизни разных негодяев, поэтому смерть для меня не была каким-то кошмаром.

— А мне проще было, ведь оба погибли до того, как мы приехали, — поймал я себя на мысли и поделился ей с остальными членами бригады. — У меня даже не возникло мысли, что я сделал что-то не так.

— Вот пусть и не возникает, — ухватился за мои слова Басов. — Бывают такие случаи, когда ничем нельзя помочь. Нужно принять это как неизбежное, жить и работать дальше. Ради тех, кому ещё можно помочь.

На следующий день меня ждало всего одиннадцать вызовов, но я не особо радовался, потому как прекрасно знал что в любой момент могут добавить ещё. Наведался к Акулине Павловне и немного поддержал её здоровье. На этот раз не стал отказываться от угощения, но решил придержать до дома. Помню, в прошлой жизни лет эдак тридцать назад только и выживали благодаря угощениям от благодарных пациентов. То шоколадку дадут, то конфеты. Один раз дали целый лоток домашних куриных яиц, но самый ценный подарок преподнёс один мясник, который вручил мне огромный кусок мяса килограмма на два. Вот это был настоящий праздник!

К счастью, те времена давно канули в лету, но память о них осталась в глубине души и порой возвращается в виде фобий. Например, я терпеть не могу, когда в холодильнике совершенно пусто и нет никаких запасов. Отсюда и моя любовь к консервации салатов и кабачковой икры на зиму. Жаль, в этом мире такая практика практически не распространена, поэтому мои потуги выглядят странно и смешно.

Вообще, этот мир напоминает мне корпоратократию с налётом дворянства. Здесь вместо графов и князей успешные бизнесмены, контролирующие добычу, обработку и производство ресурсов, оказание услуг и в принципе практически все крупные денежные потоки. Знать — это не дворяне, которым титулы жалует император, а люди, имеющие хорошее состояние. В какой-то степени это устройство общества справедливее, ведь знатным может стать любой, кому удастся добиться успеха. Даже я могу влиться в ряды знати, если добьюсь успеха с кабинетом и расширюсь до клиники. Но на самом деле, это лишь кажется просто, а на деле путь к этому статусу лежит через дикую нечеловеческую конкуренцию тех, кто не хочет делиться. Это мы, простые люди, видим на праздниках роскошное убранство комнат, красивые наряды, счастливые улыбки изысканные угощения и дорогие машины. На деле банкетный зал часто напоминает бассейн с крокодилами, где каждый хищник хочет урвать свой лакомый кусочек, а если это выгоднее, то и схарчить оппонента или даже вчерашнего союзника.

— Коль, тут тебя хотят услышать! — произнёс Котов, передавая мне аппарат для связью с диспетчером, которая напоминала рацию.