Гнев Безумного Бога (ЛП) - Фейст Раймонд Е. - Страница 1

Миранда закричала.

На краткий миг невыносимая боль, охватившая её разум, ослабла, и в этот момент она наконец ощутила то, что так долго искала. Основная часть её сознания была поглощена битвой воли с мучителями, но крошечный фрагмент — вышколенная крупица разума — оставался наготове. Она использовала все свои силы, чтобы отделить эту часть от ослепляющей боли, сопровождавшей долгие допросы и пытки. Во время последних четырёх пыточных сеансов со Жрецами смерти дасати ей удавалось достичь этой отрешенности, заставив тело терпеть боль. Боль была здесь, она знала — воспаленные нервы вопили о чужеродной энергии, пронзающей поверхность ее разума, исследующей саму ее суть, но физическую боль она научилась игнорировать много веков назад. Ментальные атаки были более неприятными, потому что поражали ее главный источник силы, уникальный интеллект, который сделал ее невероятно могущественным магом на родной планете.

Эти дасати не имели ни малейшего представления об изящности. Они вторглись в ее мысли, как медведь, ломающий улей в поисках меда. Более слабый разум был бы растерзан при первом же ударе без надежды на восстановление. После третьего такого натиска Миранда сама едва не впала в беспамятство. Но она сопротивлялась, потому что знала, что не сможет победить, если не выживет. Поэтому все ее усилия были направлены на то, чтобы противостоять этим нападениям.

Способность отмахнуться от ужасных атак на разум и сосредоточиться на крошечной толике полученных знаний помогла ей сохранить рассудок. Её решимость выдержать плен и вернуться с этим знанием придавали ее борьбе цель.

Теперь она притворилась без сознания — это был новая уловка в борьбе с похитителями. Если только они не обладали более тонкими навыками, чем те, что она до сих пор наблюдала, ее обман оставался незамеченным: для них она казалась беспомощной. Эта искусная маскировка стала её первым успешным манёвром с момента пленения. Она позволила себе ровно столько телесного осознания, чтобы дыхание оставалось медленным и поверхностным, хотя и подозревала, что Жрецы смерти, изучавшие ее, все еще знали о людях слишком мало, чтобы понимать, какие физические признаки стоит отслеживать. Нет, ее настоящая битва происходила в разуме, и именно там она в конечном счете одержит победу. Она узнала о своих похитителях больше, чем они о ней, в этом она была уверена.

По отдельности дасати не могли сравниться ни с ней, ни даже с наиболее продвинутыми ее учениками дома. Она не сомневалась, что, если бы не ловушка, придуманная Лесо Вареном, чтобы дезориентировать её, она бы легко расправилась с двумя захватившими её Жрецами смерти. Но Варен был противником серьезным — некромантом с веками опыта, и даже ей одной было бы трудно одолеть его. На ее памяти трижды убивали одно из его тел (каждый раз множеством врагов и застигнув врасплох), но он все равно выживал. Варен вместе с Жрецами смерти быстро одолели её.

Теперь она понимала, кем на самом деле были Жрецы смерти — своего рода некромантами. Всю свою жизнь Миранда, как и большинство магов Мидкемии, предпочитала не обращать внимания на подобную магию, считая её просто проявлением силы богов. Теперь она горько сожалела об этой ошибке. Её муж Паг был единственным магом из её окружения, кто пытался постичь природу жреческой магии, несмотря на скрытность различных религиозных орденов. Благодаря многочисленным столкновениям со змеиными жрецами Пантатиана — культом смерти с их безумными амбициями, он узнал немало об этой тёмнейшей из магических практик. Он не раз сталкивался с их попытками посеять хаос по всему миру. Миранда же лишь рассеянно слушала его рассуждения на эту тему и теперь жалела, что не вникала глубже.

Но сейчас она училась с каждой минутой. Жрецы смерти действовали грубо и неумело, и их исследования часто раскрывали столько же об их собственной природе, сколько и о её. Их прямолинейность играла ей на руку.

Она услышала, как тюремщик уходит, но продолжала лежать с закрытыми глазами, постепенно возвращая сознание на поверхностный уровень. Каждое мгновение она цеплялась за полученное озарение. Затем к ней вернулась ясность мысли. А вместе с ней и боль. Она подавила порыв закричать, используя дыхательные практики и ментальную дисциплину, чтобы обуздать мучительную агонию.

Она лежала на каменной плите, но это был камень особого рода — пропитанный чужеродной, зловещей энергией, от одного прикосновения к которому становилось не по себе. Её обнажённое тело было приковано к этой поверхности. Всё её тело покрывал липкий пот, подкатывала тошнота. Мышцы сводило судорогой, а скованные конечности лишь усиливали невыносимые страдания. Она использовала все известные ей техники, чтобы подавить спазмы, успокоиться и отпустить боль.

Почти неделю длились допросы дасати, в ходе которых ей пришлось вынести не только физические мучения, но и унижения, пока они изучали её и человеческую природу. Втайне она была благодарна их грубым методам — это давало ей два преимущества: они совершенно не разбирались в человеческом коварстве и катастрофически недооценивали её возможности.

Отбросив размышления о дасати, она сосредоточилась на плане побега.

Попав в ловушку Лесо Варена и Жрецов смерти, Миранда быстро поняла, что лучшая тактика — это подбрасывать допрашивающим крупицы правды, чтобы всё остальное звучало убедительно. Варен, чьё злобное сознание сейчас обитало в теле цуранийского мага Винтакаты, не появлялся с момента её пленения, за что она была благодарна. Его присутствие дало бы дасати куда больше преимуществ. Она знала, что у него свои безумные планы, а союз с дасати — лишь временная мера, пока это ему выгодно. Их безумные амбиции его не волновали, только собственные.

Она открыла глаза. Как и ожидалось, тюремщиков не было. На мгновение её охватило беспокойство, вдруг один затаился в тени, наблюдая? Порой они говорили с ней почти приветливо, будто с гостьей, а в другие моменты обрушивали на неё физическую ярость. Логики в их действиях не прослеживалось.

Первое время ей оставили магические силы, Жрецы смерти были уверены в себе и хотели изучить пределы её возможностей. Но на четвёртый день плена, когда один из них осмелился прикоснуться к её обнажённому телу, она ответила яростным магическим ударом. После этого её способности сковали заклятием, пресекающим любые попытки колдовства.

Каждый нерв её тела горел, напоминая о непрекращающихся мучениях. Миранда сделала глубокий вдох и применила все свои навыки, чтобы приглушить боль, ровно настолько, чтобы игнорировать её.

Она сделала еще один глубокий вдох, пытаясь понять: было ли ее новое знание о мучителях истинным или всего лишь иллюзия надежды. Она заставила свой разум работать по-новому, применив незначительное заклинание, прошептав его так тихо, что звук едва различался. И боль начала медленно отступать! Наконец-то она обнаружила то, что так долго искала.

Закрыв глаза, она вновь вызвала в памяти образ, возникший во время пыток. Она интуитивно понимала, что нашла нечто чрезвычайно важное, но все еще не могла точно определить, что именно. На мгновение ей страстно захотелось связаться с Пагом или его другом Накором — оба обладали невероятной проницательностью в вопросах магии, понимая саму суть магических энергий, которые Накор упорно называл «материей». Уголки ее губ дрогнули в легкой улыбке, когда она снова глубоко вдохнула. Она бы рассмеялась, если бы не испытывала такой дискомфорт.

Накор пришел бы в восторг. Ее открытие об этом измерении дасати точно бы его восхитило: «материя» этого мира была похожа на знакомые каждому магу с Острова Колдуна энергии, но…

«Как бы выразился Накор?» — задумалась она.

Она была… искривленной. Как будто энергии стремились двигаться под прямым углом к привычным ей направлениям. Она чувствовала себя ребенком, заново обучающимся ходить, только теперь для движения вперед нужно было думать «вбок».