Кукловод (СИ) - Гольдман Сима - Страница 14

Кое-как изловчившись, я выскользнула из постели и подбежала к столику, где схватила первое попавшееся — тарелку с фруктами и подняла ее в угрозе.

Мужчина с медленной грацией леопарда поднялся и двинулся в мою сторону. Он и вправду был похож на хищника. Такой же гибкий и опасный. Его золотистая кожа словно переливалась. Не знала, что сила и мощь имеют запах, но сейчас я отчетливо его чуяла, как и возможные грядущие проблемы. Но моего оппонента это лишь забавляло.

Движения были плавными, но он все же приближался. Всё внутри бунтовало, и я швырнул в него свой снаряд.

Особого вреда виноградины ему не нанесли, а от всего прочего, как и от самой тарелки, он увернулся.

После доли секунды замешательства мучитель мягко улыбнулся, но это не ввело меня в заблуждение, и я схватила графин с вином, который полетел, но не достиг цели. Сезар вновь увернулся, а ёмкость разбилась на сотни осколков.

Улыбка мужчины вдруг превратилась в хищный оскал. Стало страшно.

Секунда и мои запястья крепко сведены вместе и грубо сжаты с огромной силой. Ладони моментально вспотел и побелели от давления. Я скривилась от боли.

- Мне так даже больше нравится. - прорычал он мне в губы грубо целуя.

Тут я вспомнила старый трюк со школьных лет - с ударом с колена прямо в пах, что и повторила.

Сезара согнуло пополам, и он оттолкнул меня на пол. Я знала, что-либо сейчас, либо никогда. Потом будет поздно — он убьёт.

Прежде чем подняться я нащупала небольшой осколок от тарелки и сжала его в руке, затем побежала к двери и по коридору.

Казалось, что я чувствую его дыхание затылком, что придавало сил двигаться дальше, но не было понятно куда. В этой части своей клетки я никогда не бывала и поэтому ориентировалась плохо.

Вереница комнат и коридоров все не заканчивалась в отличие от запала для бега.

На ходу открыв очередную дверь, я буквально влетела в мужчину, а стеклянный осколок, сжимаемый в руке, воткнулся ему в горло.

Сезар поднял взгляд к моим глазам и схватился, не веря, за рану в попытке вытащить его, но, сколько он не щупал рану, ничего не находил. Лишь минуту спустя он обратил внимание на мою руку, все еще сжимающую оружие, затем упал на пол. Черная лужица крови расползалась по начищенному до блеска паркету.

Подул легкий ветерок, принеся с собой запах моря. Откуда такие ассоциации?

Я оторвала, наконец — то взгляд от тела и устало прикрыла глаза.

Мыслей не было никаких только бремя усталости, затем полет и блаженную темноту.

Открыла глаза я уже в своей комнате.

Горло сдавило от приступа тошноты. Пришло осознание содеянного. Я убила человека. Пусть он был злом во плоти, пусть терзал мою душу, но он был живым!

Слезы покатились по щекам в безмолвном рыдании, только тихие вздохи нарушали тишину, и я погрузилась в сон.

Снился мне кошмар - я раз за разом переживала побег и убийство Сезара, и все повторялось вновь и вновь.

- Я с тобой, — донеслись тихие слова издалека.

Я открыла глаза.

- Лина!

Радостный вопль принадлежал Робу. Как только он здесь очутился?

- Кругляш…- прохрипела в ответ.

- Дорогая, ты вернулась! Солнышко ты мое, радость.

- Подруга дней твоих печальных…- вторила я с улыбкой.

- Сейчас придет твой. Вот он обрадуется.

- Кто мой?

- Медведь в пальто.

Волна тепла пробежала по телу. Не забыл, не бросил… Мой медведь.

- Как долго я…? - начала было, но меня оборвали.

- Молчи — молчи, тебе сейчас вредно напрягаться. Я все расскажу… Генри и я вернулись. Мы мотались за поставкой … товара. Амброзии — высший сорт, но тебе не советую. Это наши по ней тащатся, а ты нормальная человечишка, не стоит тебе. Когда прибыли, узнали, значится, от Алекса, босса твоего, что Киста тебя прирезала. Но Медведь знал наперед, что ты сильная и справишься, вот и справилась, славненько. Он был здесь, но со смертью Сезара ему пришлось уйти, чтобы делами заняться, хочет долю выкупить освободившуюся в салоне.

- Зачем? Зачем ему этот рассадник?

- Не кипятись, детка. Это просто бизнес.

Меня одолела злость. Любовь значит, а сам… Сам поставляет иномирную наркоту в наш мир, чтобы гоблины разные тащились и покупает долю, чтоб всех этих гадов девочками еще и снабжать! Зубы заскрежетали, и я решительно поднялась.

- Куда собралась?

- Приводить себя в порядок. Не люблю разлеживаться – залежалась уже, — проговорила я, сразу вспомнив себя связанную черт знает сколько, в сперме и слезах.

Судорога омерзения пробежала по телу. Тошнота вновь вернулась, то ли от воспоминаний, то ли от смены горизонтального положения на вертикальное.

Я поспешила в ванную, где наконец — таки смогла остаться наедине с собой.

Несколько раз обняв унитаз в тщетной попытке выплюнуть свой желудок, я решительно успокоилась и принялась купаться.

Голова была занята вереницей мыслей. Долю значит хочет выкупить. На сколько я понимаю одна половина бизнеса ему уже принадлежит.

Выйдя из душа, я обнаружила, что Генри уже вернулся.

Не знаю, что на меня нашло, но было страшно, страшно посмотреть ему в глаза. Сердце колотилось как бешеное, и если раньше меня одолевала злость, то сейчас она отступила, уступив место самому постыдному и трусливому страху. С одной стороны хотелось прижаться к нему всем телом, ощутить его запах, подставить лицо поцелуям, которыми он должен осыпать меня... А с другой стороны, я знала, что он если не говорил всех подробностей о жизни на моем последнем месте обитания, то догадывался. А это уже вполне возможный вариант для презирания меня.

Но я ошиблась.

Он не ринулся ко мне стремглав, он просто стоял неподвижным и каменным изваянием. Маска застыла на его лице. Я видела, что маска скрывает боль. Ему больно меня видеть?

Слезинка скатилась по моей щеке, и я опустила взгляд.

Мне тоже не просто, но я держусь.

Стало обидно. Я столько вытерпела... Хотя возможно он считает по другому, ну что же, хозяин — барин.

Генри скривился и протянул руку ко мне.

- Я вас покину на некоторое время. - опомнился Роб.

Мне сил хватила лишь слегка приподнять уголки губ, в подобие улыбки.

Кругляш покинул наше общество, и мы остались наедине. Неловкая тишина повисла как топор на Болейн, в ожидании казни.

Мы смотрели глаза в глаза, но никто из нас не осмеливался сделать и шагу навстречу друг другу.

К одинокой слезинке на моей щеке присоединились и сестры по оружию. Я безмолвно плакала, но не хотела, чтобы мой мужчина видел это и ринулась обратно в ванную. Под шум воды, я выплескивала свою боль, страх и отчаяние.

Прошло несколько минут, когда я услышала тихий стук в дверь, открывать совсем не хотелось. Стук продолжался с нарастающей силой, я вжалась в стену.

- Открой, Лина. Не надо плакать.

Я всхлипнула, сердце разрывалось от тоски.

Генри продолжил стучать в дверь, еще немного и от его ударов ее разнесет на щепки. Удары были все громче и сильнее, на полках уже сотрясались крема и шампуни. Соседи не вызвали полицию на шум.

- Открой, поговорим! - кричали мне за дверью.

Я лишь прижала руки ко рту. Меня накрыло истерикой.

Преграда, между нами, наконец-таки не выдержала. Одним мощным ударом кулака, мужчина пробил дыру посередине.

В открытое "окошко" я увидела его побагровевшее лицо со вздувшимися венами на лбу, и тихо сползла по стеночке, к которой до сих пор прижималась спиной. Подтянув колени к груди, я зажала уши руками, чтобы ничего не слышать, конечно, это не помогало.

- Лина, я с тобой, успокойся. Все хорошо, я здесь.

Его тихий шепот отдавался где-то в самом сердце.

Еще немного и на мои плечи легли его ладони, он присел рядом, завел влажную прядь, растрепавшихся волос, за ухо.

- Ты моя, я здесь, я с тобой...

Тихие успокаивающие слова в купе с любящими поглаживаниями, понемногу успокоили мою истерию.