Препод от бога (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 45

— А, да, у вас же особая ситуация, — кивнул Вилья. — Сплетни уже быстро разбежались. Наслышан. Я тоже в свое время из-за женщины начал интересоваться растениеводством — правда, не из-за жены и даже не из-за романтического интереса… Но это пустое. Давайте к делу… Присаживайтесь. Чаю хотите?

— Только что с моими напился. Что им грозит за это безобразие?

— А вот тут не совсем приятная ситуация, — вздохнул Вилья. — После студенческих бунтов в прошлом веке устав Академии строго-настрого запрещает драки — это вы знаете. Так что за драку с применением магии у нас полагается исключение, без магии — существенный денежный штраф, до пятидесяти золотых. Правда, некромантов мы даже за использование магии в драке стараемся не отчислять, по крайней мере, с младших курсов. Хотя, конечно, все зависит от обстоятельств. Но это информация не для разглашения, — я понимающе кивнул. — Ваши парни магию не применяли, насколько я видел, так что тут все вроде бы хорошо — должны отделаться штрафом. Но… — Вилья скривился. — В общем, Арталон-Дерагон серьезно разбил Эдвардсу лицо, настолько, что мне пришлось вызвать к нему мага Природы. Иначе у юноши могли остаться шрамы на всю жизнь. Это значит, что обидчика нужно оштрафовать не только за саму драку — то есть десять золотых минимум — но и за визит лекаря. Двадцать золотых.

— Двадцать золотых? — переспросил я недоверчиво. — Это серьезная сумма, я думал, залечивание неглубоких ран стоит от пяти до десяти…

— Сломанный нос и сломанная челюсть — лицевые кости, — пояснил Вилья. — Само собой, дороже. Костная ткань, конечно, подчиняется некромантам, но… — Он развел руками. — Как сны — не ваша специализация, так и медицина — не моя. С лицевыми костями я работать не возьмусь, да еще когда нужно действовать быстро.

— Понятно, — хмуро кивнул я. — То есть всего получается тридцать золотых? У Ротимера нет таких денег. Что будет, если он их не выплатит? В долговую тюрьму сядет?

— Ему придется найти эту сумму, чтобы продолжить обучение на следующий год, — проговорил Вилья. — И вот тут я вижу проблему. Я не знаю, откуда он взял деньги на оплату первого года обучения, но догадываюсь, что больше у него нет. И догадываюсь, что он, вероятно, рассчитывал изучить в первый год достаточно, чтобы подзаработать на каникулах и оплатить хотя бы первый семестр. Или выиграть конкурс, или стипендию. Что ж, за стипендию он еще может побороться в конце года, но… — Вилья вздохнул. — Она не даст ему право забрать деньги наличными! По сути Академия перекладывает деньги из одного кармана в другой, вот что это такое.

— А отложить выплату до конца обучения? — уточнил я. — Или хотя бы на пару лет, пока парень сможет сам подрабатывать?

Хотя, в принципе, если я расскажу Ротимеру о Рагновой идее «оживлять» котиков безутешных владельцев, возможно, он уже сейчас сможет делать неплохие деньги. Как-никак, парень — самородок! Я даже думал ходатайствовать о его переводе сразу на третий курс в конце года, но для этого у него плоховато с математикой.

— Боюсь, ученый совет не согласится. Как-никак, он затеял драку с сыном Генри Эдвардса, а тот — хороший спонсор нашей Академии.

— М-да… — пробормотал я. — То есть все упирается в Эдвардсов? Мне к ним идти и убеждать не кошмарить парня?

— Если удастся, я буду еще более высокого мнения о ваших дипломатических способностях, чем сейчас, — развел руками Вилья. — Вот только… Эдвардс — разумный человек, но его жена имеет репутацию мегеры, которая обожает единственного сыночку. И даже не знаю, что здесь вам посоветовать.

— Моя ситуация осложняется еще и тем, что я до некоторой степени стал причиной драки, — поморщился я. — Во всяком случае, так мне пересказали события другие ученики.

— Да, я тоже так и понял, — кивнул Вилья. — Ну, по крайней мере, можете утешаться тем, что нашли путь к сердцу трудного студента.

— Да Ротимер никогда не был трудным студентом… — покачал головой я. — Вот Питер — другое дело. И с ним, похоже, я потерпел поражение.

— Увы, — горьковато улыбнулся Вилья, — нельзя иметь сразу все. Может, все-таки чаю?

— Да нет, спасибо, я пойду… Родители Питера, насколько я помню, забирали его на каникулы, вернули только вчера. Они еще в Ненте или ушли порталом?

— Питер говорит — еще в Ненте. Я уже отправил им химеру по указанному адресу, должны завтра прийти.

— Прелесть просто… — вздохнул я. — Ну что ж, спасибо за разъяснения, постараюсь с ними встретиться завтра. Не могли бы вы послать за мной, когда они явятся?

— Да, безусловно.

Однако не успел я встать, как в дверь Вильи постучали.

— Почему мне кажется, что это именно Эдвардсы… — пробормотал замдекана.

После чего встал со стула и направился к двери. Я остался сидеть, и через минуту в гостиную, отодвинув свисающие с потолка плети красной лианы, снова вошел замдекана, за которым следовала немолодая супружеская чета. На зрительную память я не жалуюсь, а впечатления первого дня в Академии были очень свежи в моей памяти из-за новизны впечатлений и бурных эмоций, так что я сразу же узнал пару, которая ждала перед деканатом в день, когда я оформлял документы. Только сейчас вместе с ними не было нотариуса или кто он там.

Хм, интересно, если они такие важные и все из себя спонсоры Академии, почему их в начале учебного года заставили ждать, как простых смертных? Чисто из-за неразберихи, которая тогда творилась? Тогда очко в их пользу, что они не устроили из-за этого скандал.

Мужчина — полноватый осанистый господин, высокий, с низким голосом и большими руками, больше напоминал грузчика или воина, чем торговца, если бы не богатая одежда. Женщина с тонкими чертами лица, наоборот, походила на дворянку повадками и манерой двигаться. Определенно, прошла хорошую школу! Выражение ее лица сразу разъяснило мне, почему госпожу Эдвардс считали мегерой.

— А вот и куратор Питера, мессир Андрей Вяз, — сказал Вилья. — Можем обсудить ситуацию вчетвером.

Я встал и коротко поклонился даме.

Муж и жена переглянулись. Потом женщина бросилась вперед, схватила меня за обе руки и воскликнула:

— Мессир Вяз! Я вам так благодарна! Так благодарна! Спасибо, что добились от нашего непутевого мальчика таких замечательных результатов!

В глазах женщины натурально стояли слезы!

Что⁈ Меня опять с кем-то перепутали?

Да, когда ожидаешь ругани или высокомерия, искренняя похвала и слезы в глазах застают врасплох!

Сказать, что я был удивлен приветствием госпожи Эдвардс, значит, ничего не сказать.

— Я бы не сказал, что добился таких уж выдающихся результатов… — начал я.

— Как? Но ведь Питер победил в конкурсе эссе! Это так здорово! Я совершенно не ожидала! — тепло проговорила женщина.

Питер победил в конкурсе эссе? А почему мне об этом никто ничего до сих пор не сказал?.. Ах да, я же не спрашивал. Или он наврал родителям?

Я вопросительно взглянул на Вилью, тот слегка кивнул.

— Питер — талантливый мальчик…

— Талантливый, но слишком избалованный, — низким басом прогудел господин Эдвардс. — Надин хотела сказать, что не ожидала, что он вообще будет участвовать.

— Да, — подтвердила его жена, доставая из висящей на поясе сумочки кружевной платок и промакивая уголки глаз. — Да, я совершенно этого не ожидала! Увы, мы имели глупость с семи лет отправить Питера в специальный дворянский пансион… Там он приобрел, с одной стороны, презрение к дворянам — что очень вредно по нашей линии работы! А с другой — совершенно лишнее высокомерие! И нежелание учиться вдобавок! Когда мы спохватились, было уже поздно…

— Чего мы только не перепробовали, — добавил отец. — Право, я уже подумывал отправить его на одном из кораблей простым матросом, вот только опасался, что Надин слишком сильно переживала бы…

— Да-да, мое сердце не выдержало бы! — охотно подтвердила супруга, продолжая терзать платочек. — Увы, это все из-за меня, я слишком нервная, слишком тряслась над Питером с детства… Он наш единственный ребенок, больше никогда не будет — вы понимаете.