Перья, которые кровоточат (ЛП) - Кхатри Сана - Страница 7

Я наклоняюсь – так близко, что могу вдыхать каждый ее сладкий, приправленный пивом выдох.

–Мм-хм.

Она подается вперед, и я чувствую, как ее грудь поднимается и опускается синхронно с моей.

Я наклоняю голову и очень нежно провожу кончиком носа по ее щеке, подбородку, а затем по боковой части шеи. Мой член почти болезненно натягивается на застежку-молнию, и я так чертовски близок к тому, чтобы раздеть ее и оттрахать без стеснения, что мне требуются все силы, чтобы сдержаться.

–Дорран... - шепчет она, и, Господи, мое имя на ее губах - порок самой темной природы. Это обещает утолить мой вновь обретенный голод по ней, но в то же время заставляет меня жаждать того, что должно произойти.

–Я... - начинает она, затем вздыхает. –Дорран, мне нужно идти.

Я немного отодвигаюсь, чтобы посмотреть на нее.

Она вся раскраснелась, и все же в ее глазах мелькает сожаление, когда она снова говорит:

–Я должна идти.

Я киваю.

–Хорошо.

–Да.

Я хихикаю, затем отталкиваюсь от нее, прежде чем отступить к гаражу, чтобы запереть его, прежде чем присоединиться к команде в McDonald's.

–Иди, - говорю я ей и пробегаю взглядом по ее фигуре. –Увидимся в полночь, Маленький Лебедь.

5.

Маленький Лебедь. Так он назвал меня. Знал ли он, что означает мое имя, или видел мою татуировку, я не уверена. Но что я точно знаю, так это то, что в его устах этот термин звучал идеально.

И Боже, какие это губы. Возбуждающие. Манящие.

Запретные.

Ранее, когда Гэвин сказал мне, кому принадлежал гараж, в который мы направлялись, я была взволнована – за неимением лучшего слова – скорее, чем напугана. Теперь я понимаю, почему он не решался идти в «Finesse», но этого следовало ожидать, потому что он из тех придурков, которые скорее умрут на куче своих обязанностей по сбору пыли, чем столкнутся с ними лицом к лицу.

Я вздыхаю, собираю волосы в наполовину собранный пучок и брызгаю на шею и плечи бальзамом для тела с ароматом мимозы.

Сильная волна ледяного ветра врывается в мою спальню из открытых балконных дверей, шурша шелковой майкой и шортами, которые на мне надеты. Учитывая, каким жарким был день, сегодня вечером стоит прохладная погода, и это своего рода облегчение.

В небе гремит гром, и почему-то этот звук заставляет меня вспомнить о Дорране.

Он красив – всеми возможными логическими способами. От его вьющихся волос до четко очерченной челюсти; от длинной шеи до широких плеч и тонкой талии. И его глаза...

Черт, его полуночно-голубые глаза - это шторм, который ждет, чтобы затянуть меня на дно. Они - прямые врата к моей кончине, и я слабею из-за обещаний порока, которые я вижу в них.

От Доррана Леджера веет опасностью, и я скорее отправлю себя в адское пламя, чем попытаюсь убедить себя в обратном.

До сегодняшнего дня я только слышала о нем; может быть, видела пару фотографий тут и там. Но встретиться с ним сегодня, увидеть ту абсолютную силу, которую он излучает, – это было волнующе. Я хочу большего, я хочу всего этого.

Мои ноги прижимаются к плюшевому черному ковру, когда я подхожу к своей кровати и беру телефон с прикроватной тумбочки. Сейчас 11:35 вечера, а я до сих пор ничего от него не слышала. Ворота поместья закроются менее чем через 20 минут, и я знаю, что, вероятно, не должна, но я действительно надеялась, что он появится, просто чтобы я могла увидеть его снова.

Это было счастливое совпадение, что я забыла захватить свою карточку утром, уходя, и, думаю, в некотором смысле, я должна поблагодарить Гэвина за то, что он предложил гараж Доррана для ремонта моей машины.

Говоря о Гэвине...

Он отправлял мне десятки сообщений в течение дня, спрашивая, все ли у меня в порядке. Я ответила ему сообщением «Со мной все в порядке; я дома», как только добралась до особняка, но он все еще не успокоился. Неудивительно, что Доррану он не нравится, и очень мило, что тот не позволил Варше встретиться с Гэвином сегодня.

Приятно было провести время с Алексом и Варшей. Мы поговорили о случайных сплетнях, гуляющих по Риверсайду, уличных новостях и странных тенденциях моды. Это было совершенно обыденно, но при этом ни на секунду не казалось пустым или надуманным.

Одна вещь, которую я заметила, находясь сегодня в «Finesse», - это чувство «семьи», которое разделяют Дорран и его друзья. Эта концепция настолько чужда мне, что она должна быть болезненно смешной, и все же я не могла не позавидовать той непринужденности, с которой они четверо общаются друг с другом. Их связь может быть физически невидимой, но она была прямо здесь, в воздухе вокруг них.

Я собираюсь направиться к балкону, но останавливаюсь, когда слышу, как открывается входная дверь, а затем закрывается через несколько секунд. Отрывистые шаги поднимаются по лестнице и достигают коридора, и я жду, затаив дыхание, не зайдет ли она спросить, почему меня сегодня не было в штаб-квартире.

Но я знаю, даже когда пытаюсь придумать в голове правдоподобные оправдания, что она не постучит в мою дверь; что она не захочет знать, почему я не появилась сегодня на работе, и это потому, что ей просто все равно. Могу поспорить на все, что у меня есть, что она, должно быть, даже не заметила моего отсутствия в течение дня. Она просто такая невежественная, такая жестокая.

В «Lure» у меня есть собственный офис и команда по работе с социальными сетями. Я отправила им сообщение, чтобы они заменили меня сегодня, и они согласились без вопросов. Итак, пока они работали, я проспала весь день, пытаясь скоротать время, пока не появился Дорран, чтобы забрать деньги, которые я ему задолжала.

Запах дождя ударяет мне в нос за несколько секунд до того, как на улице начинает моросить.

Мамины шаги начинают затихать, и становится ясно, что она уже поднимается на свой этаж. Не знаю почему, но я усмехаюсь и качаю головой.

Она приходит ко мне только тогда, когда хочет использовать меня в качестве своей личной боксерской груши. В противном случае, она либо всегда командует своими сотрудниками в штаб-квартире «Lure», либо трахается со случайными мужчинами из элиты в своей постели в неподходящее время.

Я крепче сжимаю телефон и обнимаю себя, когда очередной порыв ледяного ветра проносится мимо меня. Я оглядываю свою комнату – на серые стены, белую мебель и мягкий свет – и пытаюсь не позволить кричащей тишине оглушить меня.

Поместье занимает два этажа, начиная с фойе, столовой и гостиной внизу, моей спальни и личной библиотеки на первом этаже и заканчивая кабинетом и спальней мамы на втором этаже.

Несмотря на то, насколько экстравагантно это выглядит снаружи, внутри поместье кажется таким же одиноким и пугающим. Мне снились кошмары о том, как меня втягивают в стены огромных коридоров, как его длинные, неумолимые когти разрывают меня на куски, когда мое тело разваливается на части и обнажается перед демонами, которые скрываются в них.

Я выхожу на балкон, кладу руки на слегка влажные перила и смотрю на огромный сад передо мной.

Это, конечно, чрезмерно, но я все равно благодарна за его присутствие, потому что оно дает мне возможность потеряться. Мне кажется, что высокие, сделанные из травы статуэтки, которые окружают это пространство, хранят больше секретов, чем я хотела бы перечислить, и каждый раз, когда я прогуливаюсь по садам, я испытываю чувство освобождения, которое испытываю, только проезжая по улицам Риверсайда.

Дождь теперь начинает лить быстрее. Крупные капли падают на землю, а некоторые даже касаются моего лица, когда ветер дует ими в мою сторону.

Я бросаю взгляд на ворота. Я не могу видеть их полностью из-за направления, в котором находится мой балкон, но я все еще могу разглядеть 8 охранников, которые стоят перед ним, все они одеты в черные пончо с капюшонами.