Маг красного знамени (СИ) - Руднев Клим - Страница 38

Война была неизбежна. И на этот раз он не оставит своим врагам ни единого шанса на победу.

А в мире без магии Иван и Майя сидели в небольшом кафе, попивая кофе и читая новости в интернете.

— Смотри. — Майя показала ему заметку на экране планшета. — В России снова протесты. Люди требуют политических реформ.

— Может, и в нашем мире что-то меняется к лучшему, — осторожно предположил Иван.

— Может быть, — согласилась Майя. — Но так медленно. Там, в том мире, мы могли изменить все за несколько месяцев.

— И чуть не угробили все за несколько дней, — напомнил Иван.

Майя грустно улыбнулась. Она знала, что он прав. Революции редко приводят к тому, чего хотят революционеры.

— Знаешь, о чем я думаю? — сказала она, откладывая планшет. — Может, мы просто не там искали. Может, настоящие перемены начинаются не с магии и революций, а с… обычных людей?

— Как это?

— Ну, смотри. Ты работаешь на заводе, я — в библиотеке. Мы помогаем людям, честно делаем свою работу. Это же тоже способ менять мир, правда?

Иван задумался. Действительно, за полгода работы на заводе он многое изменил. Предложил несколько рационализаторских идей, помог наладить отношения между рабочими и администрацией, организовал кружок для молодежи.

— Дедушка бы сказал, что самая важная революция — это революция в сознании, — медленно произнес он.

— Точно! — оживилась Майя. — И для этого не нужна магия. Нужны только люди, которые хотят сделать мир лучше.

Они замолчали, думая каждый о своем. За окном кафе шла обычная жизнь обычного города. Люди спешили по своим делам, дети играли во дворах, где-то звучала музыка.

— А что, если мы попробуем? — вдруг сказала Майя. — Что, если мы начнем здесь то, что не успели закончить там?

— Что именно?

— Строить справедливое общество. Не через магию и революции, а через… образование, просвещение, помощь людям.

Иван посмотрел на нее с удивлением и восхищением. Даже без магии Майя оставалась той же девушкой, которая была готова изменить мир.

— У тебя есть план? — спросил он.

— Есть начало плана, — улыбнулась она. — Помнишь деревню Медвежий угол? Как там люди сами организовали справедливую жизнь?

— Помню.

— Почему бы не попробовать то же самое здесь? Не в деревне, конечно, а в городе. Создать сообщество людей, которые хотят жить по-другому.

— Кооператив?

— Больше, чем кооператив. Сообщество, где люди помогают друг другу, где решения принимают вместе, где каждый работает по способностям и получает по потребностям.

Иван почувствовал, как внутри разгорается старый огонь. Тот самый, что горел в нем в том, магическом мире. Только теперь это был огонь надежды, а не революционной ярости.

— Знаешь что? — сказал он. — Попробуем. У нас есть время, есть опыт, есть понимание того, как не надо делать.

— И есть любовь, — добавила Майя, взяв его за руку.

Они сидели в маленьком кафе, планируя новую революцию. Тихую, мирную, без магии и драконов. Революцию, которая могла изменить мир, не разрушив его.

А в другом мире Ольга Андреевна стояла у окна и смотрела на звезды. Где-то там, в бесконечности параллельных вселенных, жили Иван и Майя. Строили ли они новую жизнь? Были ли счастливы?

— Простите нас, — тихо прошептала она. — Мы не смогли сберечь то, за что вы боролись.

Но в глубине души она знала — борьба не окончена. Когда-нибудь, может быть, в этом мире снова появятся люди, способные объединить всех ради общего блага. А пока надо просто выживать и верить.

Ветер донес звуки далекой музыки. Где-то в городе кто-то играл на гармошке старую песню о том, как «вместе весело шагать по просторам». Ольга Андреевна улыбнулась сквозь слезы.

Может быть, еще не все потеряно. Может быть, людям просто нужно время, чтобы научиться быть свободными.

Настоящий коммунист — настоящий оптимист. Так говорил дедушка Ивана. И, может быть, он был прав.

А где-то за океаном, в Белом доме, искалеченный человек строил планы войны, не подозревая, что его жертвы давно нашли более мощное оружие — надежду.

Три месяца спустя

Пентагон утром понедельника гудел как растревоженный улей. В главном конференц-зале собрались высшие чины американских вооруженных сил, представители ЦРУ, АНБ и других спецслужб. На экранах висели карты Восточной Европы, усеянные красными метками.

Генерал Томас Хоукинс, председатель Объединенного комитета начальников штабов, указкой показывал на Балтийское море.

— Операция «Северная Заря» начнется одновременно с трех направлений, — говорил он монотонным голосом профессионального военного. — Шестой флот войдет в территориальные воды Союза под предлогом «гуманитарной миссии». Одновременно наши базы в Норвегии и Финляндии начнут радиоэлектронную войну.

— А что с ядерным потенциалом? — спросил директор ЦРУ Роберт Кейси.

— По данным наших источников, — ответил Хоукинс, — контроль над стратегическими объектами ослаблен. Половина пусковых установок не функционирует из-за отсутствия обслуживания.

В углу зала, в инвалидном кресле, сидел человек в дорогом сером костюме. Фредерик Стил — так его знали здесь — внимательно слушал, время от времени делая пометки механической рукой. Левая сторона его лица по-прежнему была изуродована шрамами, но американские хирурги сделали все возможное, чтобы сделать его вид менее устрашающим.

— Мистер Стил, — обратился к нему генерал, — ваши комментарии по плану?

Дзержинский — а это был именно он — медленно поднялся с кресла, опираясь на трость.

— План хорош, — хрипло сказал он. — Но недостаточно решителен. Вы по-прежнему думаете категориями обычной войны. А Союз — это не обычный противник.

— Что вы имеете в виду?

— У них есть оружие, о котором ваши аналитики даже не подозревают. — Дзержинский, хромая, подошел к карте. — Магические артефакты, способные уничтожить целые армии. Существа, которых они могут призвать на помощь.

В зале послышался скептический смешок. Дзержинский резко обернулся, и его мертвый глаз сверкнул в свете ламп.

— Вы думаете, я сумасшедший? — прошипел он. — Тогда объясните мне, как горстка повстанцев смогла разгромить армию в несколько тысяч человек?

Зал стих. Действительно, падение режима в Союзе произошло слишком быстро и необъяснимо.

— Что вы предлагаете? — спросил Хоукинс.

— Полное уничтожение, — ответил Дзержинский. — Не оккупацию, не смену режима. Физическое стирание с лица земли всех крупных городов. Только так можно гарантировать, что эта зараза не распространится дальше.

— Это геноцид, — возмутился кто-то из присутствующих.

— Это необходимость, — холодно ответил Дзержинский. — В медицине раковую опухоль не лечат — ее вырезают полностью.

Генерал Хоукинс переглянулся с директором ЦРУ. План Стила был чудовищным, но логика в его словах присутствовала.

— Президент одобрил эту операцию? — спросил Хоукинс.

— Президент понимает угрозу, — уклончиво ответил Дзержинский. — Но окончательное решение за вами, джентльмены. За теми, кто отвечает за безопасность свободного мира.

Он снова сел в кресло, сложив руки на коленях. Механические пальцы протеза мерно постукивали по подлокотнику — единственная деталь, выдававшая его внутреннее напряжение.

— Когда начинаем? — спросил наконец Хоукинс.

— Через две недели, — ответил Дзержинский. — Как раз к годовщине их «революции». Символично, не находите?

А в это время, в другом мире, в небольшом промышленном городке России Иван Кузнецов стоял у токарного станка и обрабатывал очередную деталь. Завод «Машиностроитель» работал в три смены, выполняя заказы для автомобильной промышленности.

— Иван, — окликнул его мастер, — как дела с новой партией втулок?