Гений Медицины (СИ) - Алмазов Игорь - Страница 3

ПЭТ-КТ — это позитронно-эмиссионная томография. Метод визуализации, основанный на введении в организм пациента радиоактивных веществ. В зависимости от вида такого вещества оно распределяется в организме в областях изменения метаболической активности, которые потом видно на томографе.

Таким способом действительно очень удобно искать метастазы, так как пациенту не приходится проходить отдельные исследования для каждой группы органов. Однако облучение при этом методе исследования довольно высокое. Поэтому метод применяется с ограничениями.

— Мы не будем лишний раз облучать пациента, — ответил я. — Для этого нет никаких показаний. Кроме того, назначение такого серьёзного метода обследования подразумевает согласие куратора.

— Т-тогда пойду и спрошу у него, — ответил Болотов.

Я не стал его останавливать, это его дело. Оглядевшись, я понял, что и Тарасова успела куда-то деться. Когда она исчезла — непонятно.

Я остался с пациентом наедине, и у меня было ещё несколько минут, пока его не заберут на анализы.

— Головная боль не мучает? — спросил я. — Или головокружения?

— Нет, ничего такого, — помотал он головой. — Да и давление уже сбили, чувствую себя гораздо лучше.

Или просто хочет поскорее выписаться. Ни слова не говорит про свой озноб или отёки.

Но сейчас меня смущает, почему нет никаких жалоб на головную боль. Там явно что-то назревает, поэтому надо проверить ещё и головной мозг. Но есть одно но, Зубов вряд ли согласится подписать моё направление, особенно учитывая отсутствие у пациента жалоб.

Задерживаться в палате более не имело смысла, и я отправился в ординаторскую…

Как раз чтобы застать конец сцены.

— Какое ещё ПЭТ-КТ, вы совсем мозги свои потеряли! Вы бы ещё ему пункцию головного мозга назначили! — распинался Зубов. — Да вы хоть понимаете, что означает это исследование, или вам просто слово понравилось?

— Я п-понял, — испуганно закивал Болотов и поспешил скрыться.

Взгляд нашего наставника тут же упал на меня.

— А вы что тут забыли? — буркнул он.

— Осмотрел и опросил пациента и теперь жду результатов обследования, — спокойно ответил я. — И хотел бы с вами обсудить назначение ещё одного обследования. Компьютерная томография головного мозга.

Я подозреваю, что скачок давления у Левашова вызвал какие-то изменения в мозге. И если ничего не предпринять, у него может развиться инсульт.

— Да вы сговорились все! — воскликнул Зубов. — Один ПЭТ-КТ хочет, другому КТ подавай. Не будет вам никакого направления!

— У пациента был скачок артериального давления, — проговорил я. — Мы должны проверить его головной мозг, тем более, что…

— Я сказал, нет, — перебил меня Зубов. — Первый день, а вы так меня достали уже!

Он выскочил из ординаторской, чтобы прекратить наш разговор. Зараза… Ожидаемо, но всё равно неприятно.

Здоровье пациента для меня важнее, поэтому придётся пойти на небольшой обман. Я самостоятельно заполнил направление и отнёс его главной медсестре. Запаренная, она и не обратила внимания на отсутствие подписи наставника, лишь устало кивнула.

Я вернулся в ординаторскую и спокойно выпил чай, гадая, куда сныкался Шуклин, чтобы спокойно поспать. Вроде бы первый день в клинике, а он уже умудрился где-то найти себе местечко. Ну, в этом весь он.

После небольшого перерыва я снова отправился на пост главной медсестры ознакомиться с анализами. Ольга Петровна уже разделила их на пять копий, готовы были все лабораторные исследования.

Так, в общем анализе крови увеличена скорость оседания эритроцитов, показатель, показывающий воспаление в организме. В моче обнаружены лейкоциты и эритроциты, а также белок. Пока что всё это подтверждает мой предварительный диагноз.

Я взял бланки для истории болезни и принялся заполнять общую часть. Так, анамнез заболевания надо расписать как можно подробнее, в этом часто заключается ошибка молодых врачей. Предварительный диагноз, план обследования. Далее — приложить часть анализов.

Пока я работал, Ольга Петровна принесла мне остальные заключения. Кроме КТ головного мозга, его придётся ждать ещё несколько часов.

Как я и думал, гломерулонефрит. Заболевание почек, которое чаще всего возникает после перенесённой бактериальной инфекции. Как раз и сыграл свою роль недавний тонзиллит у пациента.

Я расписал диагноз и предварительный план лечения.

Основное лечение будет связано с воздействием лечебной магии, магом с нефротическим аспектом. Такие лекари занимаются только лечением почек.

У меня этот аспект есть, но развит минимально. Но кроме магии это ещё антибиотики, диуретики, антигипертензивные препараты. Список немаленький, но заболевание очень серьёзное, и его надо лечить, а не переводить в хроническую форму.

Отдельно я отметил про свои подозрения на ишемию головного мозга. Это надо фиксировать, история болезни — это важный медицинский документ.

Я закончил и отправился назад в ординаторскую. Там я уже застал всех остальных интернов с готовыми историями болезни. Они громко о чём-то спорили.

— Э-это тубулярная карцинома, — заявил Болотов. — Я у-уверен, давление повысилось именно от этого. Такое бывает у пяти процентов пациентов с таким видом онкологии.

— Да какая онкология, обычная ишемическая нефропатия, — махнул рукой Шуклин. — Я на неё сразу подумал, а первая мысль бывает самой правильной.

— У Левашова цистит, — доверительным тоном заявил Соколов. — Я узнал диагноз, выставленный Зубовым, через свои связи.

Кажется, все пятеро предположили разные диагнозы у пациента. А связи Соколова решили его проучить, сказав неверный диагноз.

Пока все спорили, в ординаторскую зашёл сам Зубов. Он молча собрал у всех истории болезни и принялся их изучать. В ординаторской воцарилась напряжённая тишина.

— Соколов, Шуклин, Болотов, — наконец провозгласил он. — Диагнозы настолько неправильные, что хочется отобрать ваши дипломы врачей и сжечь их. Даже пятилетний ребёнок справился бы лучше!

Соколов выглядел растерянным. Ведь ему дали неверную подсказку.

— Тарасова, Боткин, правильно, — неохотно добавил Зубов. — Однако Боткин никак не угомонится со своей ишемией. Нет у пациента ничего такого, успокойся! А так… Молодцы.

Последнее слово он буквально выдавил из себя, бросив на меня короткий взгляд. Похвала даётся ему ой как непросто.

— Можете быть свободны на сегодня, — заключил наш наставник и покинул ординаторскую.

Пару минут все стояли молча, переваривая первый день в интернатуре. Затем на нас обрушился Соколов.

— Это что за дела⁈ — воскликнул он. — Если вы знали правильный диагноз, то надо было сказать всем!

— А в чём тогда смысл соревнования на место врача в клинике? — приподнял я бровь.

— Это тебя не касается, — фыркнул Соколов. — В любом случае, это место станет моим. Я объявляю войну!

Не успел я ему ответить, как в ординаторскую вбежала медсестра.

— Не могу найти Зубова! Там Левашову стало хуже! — прокричала она. — У него глаз ослеп!

Как я и думал. Потеря зрения — это явный неврологический симптом.

— КТ головы готово? — быстро спросил я.

— Да, кажется, его принесли мне буквально пять минут назад, — закивала Ольга Петровна.

— Тогда несите его сразу в палату, мы будем там, — отрывисто распорядился я и первым побежал к Левашову.

Остальные интерны ринулись за мной. Когда мы вбежали в палату, Левашов лежал на кровати, глаза его были закрыты.

— Вы нас слышите? — обратился я к нему.

Он открыл глаза и перевёл взгляд на нас.

— Слышу, — слабо отозвался он. — Но вижу только одним глазом. Что со мной?

Так, нарушений речи нет, это уже радует. Разговаривает адекватно, на вопросы отвечает правильно.

— Ещё жалобы есть? — уточнил я, пока игнорируя его вопрос.

— Рука правая… отнялась, — ответил Левашов. — Не чувствую её, как будто отлежал.

Так, на геморрагический инсульт это не похоже. Скорее транзиторная ишемическая атака. Вызванная повышением давления, которое вызвано гломерулонефритом. Ох и запутанная же ситуация.