Любовь на забытой планете. Книга 1 - Кель Таня - Страница 3

– О нет! К ним ты точно не прикоснёшься, – замотал перед собой пальцем я. – Даже и не думай.

– Ты тоже бледный какой-то.

А хер ли мне не быть бледным? В одно мгновение вся моя жизнь рухнула, и сейчас мы на краю опасности. Но больше беспокоили коленки. Они неприятно ныли.

– Я в норме. Как красавица? Жива-здорова? Если да, то нам надо двигаться дальше.

Снова я превратился в строгого капитана. Минута на расслабление закончилась. Пора попытаться выжить.

Пол

В иллюминаторах вспыхнули искры, а за ними и пламя. Челнок входил в атмосферу планеты. Пришлось на время отвлечься от позеленевшей Эмилии и переключиться на приборы.

– Сбавь скорость, сгорим.

– Всё под контролем! – рявкнул Доминик, переводя автопилот на ручное управление.

Я не стал спорить. Прямо сейчас он был напряжённым куском говна, который не может адекватно реагировать на советы.

И всё же он догадался включить дополнительный защитный экран, чтобы мы не превратились в кусок прожаренного металла.

Пока капитан пытался нас подсадить и не угробить, я занимался анализом. Хорошая планета, живая. Давление на поверхности чуть меньше земного. Поначалу будет немного кружиться голова, словно находишься в горах, но быстро пройдёт. Состав атмосферы можно назвать идеальным: планета – почти клон родной Земли. Значит, сможем дышать без скафандров и масок.

Что по биологии? Я с волнением переключил экран. В это время специальные датчики под брюхом челнока пытались собрать данные, но пока мы не пройдём толстые слои и не перестанем гореть, толку от них немного.

Поверхность. Почти ровная, твёрдая земля, много растительности, есть вода. По приборам планета выглядела чудесно. Но приборы не могут передать все тонкости. Твёрдая поверхность может оказаться болотом, растительность – непроходимыми лесами. Да даже влажность, если она сильно отличается от привычной, способна убить. Всё же человек – довольно нежное создание, не способное выжить в непривычной среде.

Языки пламени в иллюминаторе сменились голубым нёбом с лёгким фиолетовым отливом. Сразу и приборы запищали, собирая точные данные.

– Планета 3-3-1А типа, – отрапортовал я. – Хорошее место.

– А ты хрен ли думал? Я знал, куда нас сажать! – довольно ухмыльнулся Доминик.

– Покружи немного, надо собрать ещё информации.

Пока капитан медленно заходил на посадку, выписывая большие круги в воздухе, приборы анализировали всё до мельчайших деталей. Если нас не убьёт атмосфера и поверхность, то запросто прикончат местные биологические виды. Причём от самых микроскопических и до… Не хотелось думать, что за монстры могут здесь обитать. На медицинском факультете ходило множество страшилок о внеземной жизни, от которых кровь в жилах стыла.

Сканеры медленно отрисовывали поверхность на экране. Дело не быстрое, как и сбор сведений. Я оглянулся на Эмилию, которая никак не могла прийти в себя и теребила в руках пакет.

– Скоро сядем, потерпи немного, – подмигнул я.

Она кивнула и попыталась натянуть измученную улыбку:

– Всё хорошо. Я вижу небо, а это точно хорошо. Как сядем, сразу включу аварийные маяки.

Едва она закончила фразу, как в правый борт челнока что-то врезалось. Доминик выругался и крепче вцепился в штурвал, пытаясь удержать равновесие.

– Воздушные потоки? – осторожно спросил я, успокаивая бешеный стук в груди.

– Да хер знает. На приборах тихо.

Следующий удар был точно не потоком воздуха. В нас что-то врезалось. Челнок резко перевернуло, и я повис вниз головой. Хорошо, что ремни крепко держали тело в кресле. Эмилия, как и любая женщина, испуганно взвизгнула. Один Доминик молчал, пытаясь разобраться в чертовщине.

Ещё удар. И ещё.

Нас закружило в воздухе, как листок, сорвавшийся с дерева. Теперь и я бы не отказался от пакета.

– Да что за херня! – орал Доминик, пытаясь выпрямить челнок.

В иллюминаторе всего на мгновение мелькнули тёмно-фиолетовые… крылья! Огромные, с видимыми выпуклостями костей. Похожи на крылья летучих мышей. Только больших. Очень больших.

– И правда, херня… – выдохнул я, прикидывая, как скоро мы станем обедом для этих тварей.

– Котятки, нас ждёт жёсткая посадка! – закричал Доминик. – Держитесь кто за что может!

– Да включи ты маневровые и выпрями нас! – верещала Эмилия.

– Вон ту заткните кто-нибудь.

– Сам заткнись!

Перепалка не успела вырасти в новый скандал. Обшивку челнока продрали ветки деревьев, и мы шмякнулись на землю. Голову отбросило сначала на спинку кресла, потом вперёд и снова на подголовник. Грудь неприятно сжали ремни. На несколько секунд дыхание сбилось, в ушах звенело, словно кто-то засунул в голову древний будильник.

Первый вдох. Осторожный. На случай если сломал рёбра.

Приборы орали на разный лад как сумасшедшие. Кажется, что-то искрилось и пыталось загореться.

И вдруг всё стихло. Экраны погасли, освещение несколько раз мигнуло и тоже потухло. Лишь из грязных иллюминаторов пробивался тусклый свет незнакомой планеты.

– Какой же ты козёл… – послышался шёпот Эмилии на фоне замолкающих двигателей.

– Да пошла ты!

Ага, все живы. Это хорошо.

– Так, ребятки. Дышим спокойно, резких движений не делаем, – скомандовал я. – Медленно двигаем руками и ногами на предмет переломов.

– Нормально, живой, – проворчал Доминик. – Ремни грудь сдавили, как бы не сломал ребра.

– Стандартная травма при жёсткой посадке. Рёбра на то и нужны, чтобы защищать твои внутренности.

Я аккуратно отстегнул ремни и вылез из кресла. Челнок лежал на боку, поэтому пол стал стеной, а под ногами оказалось сидение Эмилии. Я помог ей освободиться и, перешагивая приборы, пошёл высвобождать Доминика.

Капитан от помощи отказался, сам отстегнулся и с громким матом выпал из кресла.

– Снаружи дышать можно? – спросила Эмилия. – Мне нужен свежий воздух, тут ужасно воняет жжёной проводкой.

– Дышать можно, но выходить нельзя.

Я взглянул на чёрный монитор. Датчики не успели собрать данные о биологической опасности. Это значит, что я понятия не имел, какой препарат надо вколоть, чтобы не бояться заражения неизвестными вирусами и бактериями. Придётся вакцинироваться от всего и сразу.

Аварийный набор находился в другом конце кабины. Пришлось снова переступать через Эмилию и стараться не раздавить ногами важные приборы.

Нам повезло. Аптечка была в полной сохранности. А вот из соседнего отсека с запасом сухпайков шёл подозрительный дымок. К чёрту, не до него.

– Так, ладно. Мы не успели выяснить, что нас убьёт на этой планете, так что всем даю универсальную вакцину.

Первый укол получила Эмилия. Вместе с новым пакетом на случай рвотных позывов.

– Меня уже не тошнит, – проворчала она.

– Сейчас затошнит, красавица. В вакцине такой ядрёный коктейль, что блевать будем всё.

И тут же её замутило. Она хоть и пирожок с аппетитной попкой, но всё же девушка, так что сразу же бросилась к выходу, наплевав на запреты.

Автоматика не работала, так что одной рукой она держала рот, а второй пыталась вручную отпереть трап. Из-за того, что челнок лежал на боку, люк до конца не открылся. Но позывы были так сильны, что девушка выпрыгнула из щели и помчалась к первому же кусту.

Доминик сначала хохотал, отпуская колкости в адрес коллеги, но уже через минуту блевал у соседнего куста.

– Пол, я тебя ненавижу, – хрипел он между спазмами. – Дай оклематься и начищу твою довольную рожу!

– Пошёл в жопу, я предупредил.

Я хоть и врач, но тошнило меня не меньше остальных. Если бы мы успели получить точные данные, то можно было обойтись вакциной полегче. Но есть инструкции, и они гласят: не знаешь, что тебя ждёт на неизвестной планете – используй всё. Лучше десять минут поблевать, чем смотреть, как из глаз сочится кровь, а внутренности лезут через рот.

Человеческий организм предсказуемый, что не может не радовать врача. Примерно через двадцать минут мы, едва живые после действия вакцины, сидели на небольшой поляне и молча пялились на остатки челнока. Один двигатель почти оторвало, обшивку хорошо потрепало. Не уверен, что он сможет взлететь.