Неупокоенные кости - Уайт Лорет Энн - Страница 21

– Все в порядке, Кара. Все будет хорошо. Это пустяки.

Она резко выпрямилась и почти швырнула вилку и нож на стол. Громко звякнул фарфор.

– Вот как? И ты можешь в этом поклясться?

Боб накрыл ее руку своей и пристально посмотрел в глаза.

– Я клянусь.

Кара кивнула, но в глубине души она знала: это ложь. Просто знала, и все. Чувствовала. Видела в его блестящих синих глазах.

Джейн и Дункан рассматривали лежащий на столе пластиковый мешок с останками. Рядом стояли доктор Квинн и трое ее студентов-выпускников, одетые в белые костюмы, шапочки, перчатки и пластиковые фартуки.

Антропологическая лаборатория Криминалистического института при Университете Сеймур-хиллз была оборудована по последнему слову науки и техники. Институт – любимое детище эксцентричного миллиардера-благотворителя – финансировался из специальных фондов, которые казались бездонными, и формально представлял собой научное и учебное учреждение, что, однако, не мешало ему оказывать помощь полиции, покуда соблюдался основной принцип: студенты работают в лаборатории бок о бок со своими научными руководителями.

Мешок, в котором перевозили останки Джейн Доу, был расстегнут. Вокруг тела валялись комки подсохшей земли, мелкие камни и прочий мусор, из которого предстояло выбрать все, что могло иметь отношение к расследованию. Череп лежал чуть в стороне от скелета; сквозь отверстие в виске было хорошо видно, что черепной свод все еще плотно забит землей. Не до конца скелетированные верхние конечности были аккуратно сложены на странно широкой груди, частично сохранившейся вследствие процессов сапонизации мягких тканей. Ее все еще прикрывали полуистлевшие обрывки одежды. Ноги и оба сапога лежали в куче земли отдельно.

– Вот все, что у нас есть, – заметил Дункан. – Мешок с костями.

– Не совсем так, – возразила Элла Квинн, обращаясь одновременно и к детективам, и к своим студентам. – Это не просто кости. Перед нами безмолвный свидетель какой-то давней трагедии. Кости – это последнее, что от нас остается, даже сотни лет спустя они способны довольно много рассказать о человеке: кем он был, как жил и, в ряде случаев, как умер. Кольца на древесных спилах могут многое поведать о дереве, а наша жизнь записана на костях. И если знать, как читать эти записи, – она посмотрела на студентов, – кости способны заговорить даже века спустя. Был ли человек здоровым, сильным, мускулистым или, напротив, слабым и больным – все это можно узнать по костям. При правильном подходе можно выяснить даже, был ли человек пескетарианцем[15], вегетарианцем, всеядным или мясоедом, пил ли он материнское молоко и когда именно закончилось грудное вскармливание. Кости расскажут, подвергался ли человек при жизни насилию, был ли искалечен в результате несчастного случая, где жил и чем занимался, а также как и при каких обстоятельствах закончил свой земной путь.

– С чего вы планируете начать, доктор? – спросил Дункан, украдкой глянув на привлекательную темноволосую студентку, которая улыбнулась ему в ответ. При виде этого обмена взглядами Джейн с трудом подавила досадливое восклицание, готовое слететь с ее губ.

– Останки in situ, то есть вместе с мешком и землей, уже были взвешены, так что можно, пожалуй, переходить к дальнейшей экспертизе. Мы также сделали ИРТ и КТ-сканирование останков и способны более точно оценить прижизненный рост и вес жертвы. Томографическое исследование повреждений черепа уже дало кое-какие любопытные результаты. В целом, я думаю, можно подвести первые итоги и оценить общую сохранность тела. Сканы наших исследований выведены на мониторы наверху, мы перейдем к ним в самое ближайшее время, а пока… Следующим нашим шагом будет дальнейшее удаление и просеивание почвы, в которой могут содержаться мелкие косточки, артефакты и улики. Кое-что мы уже нашли, эти предметы находятся вон там…

Элла Квинн показала на стол с яркой лампой, над которым склонились еще двое студентов в халатах, шапочках и фартуках.

– Также весьма важно сохранить для экспертизы сапоги и фрагменты одежды. – Пальцем в перчатке профессор коснулась желтоватых ребер. – Все необходимо тщательно исследовать. Только после этого можно переходить непосредственно к останкам. Мы удалим адипоцир, отделим кости и разложим их в соответствии с человеческой анатомией, что позволит выявить отсутствующие части скелета, если таковые имеются. А может, – она посмотрела на детективов, – мы обнаружим и что-то лишнее.

– Как насчет ДНК? – спросила Джейн.

– Через несколько дней у нас будет полный ДНК-профиль, который вы сможете сравнить с образцами, хранящимися в полицейских базах данных.

– Что вы скажете нам по поводу самой жертвы? Хотя бы предварительно?..

– Пол – женский. Это я готова подтвердить. – Элла взглянула на студентов. – Следует иметь в виду, что в нашей области термин «пол» используется исключительно для обозначения генетического строения индивидуума, а именно наличия у него X или Y-хромосом. Не следует путать этот термин с понятием «гендер», относящимся к социальному или культурному конструкту. Ну и кроме того, можно утверждать, что жертва была хрупкого сложения и имела рост примерно сто шестьдесят два сантиметра, или пять футов и четыре дюйма.

Темноволосая студентка, которая приглянулась Дункану, спросила:

– Верно ли, что наш рост способен изменяться в течение дня и что вечером мы можем быть на полдюйма ниже, чем утром?

Элла Квинн улыбнулась.

– Это действительно так. В течение первых трех часов после пробуждения хрящи позвоночника сжимаются под нашим весом, и межпозвонковое расстояние уменьшается. В результате к концу дня мы действительно становимся ниже ростом, чем были утром, когда только что встали. В случае, когда у найденного трупа сохранились мягкие ткани, мы просто измеряем его длину. Если мы имеем дело со скелетом или разрозненными костями, прижизненный рост вычисляется на основе измерений самых длинных костей: бедренных, берцовых, плечевых, лучевых и локтевых. При этом используются специальные формулы, которые учитывают среднестатистические отклонения в соответствии с полом и происхождением жертвы. В итоге мы получаем достоверную оценку прижизненного роста с погрешностью плюс-минус три или четыре сантиметра.

– А как у нашей Джейн Доу с происхождением? – поинтересовался Дункан.

– Жертва принадлежит к европеоидной расе, – сказала Элла Квинн. – Здесь, как и в случае с половой принадлежностью, следует иметь в виду, что в антропологии термин «происхождение» используется для обозначения принадлежности к той или иной расе. Слово «раса», однако, имеет негативные коннотации, поэтому его следует избегать. Проблема выяснения принадлежности человека к той или иной расе или национальности представляет значительный научный интерес, но для полицейского следствия этот вопрос далеко не всегда имеет первостепенное значение.

– Почему же? – удивился кто-то из студентов.

– Потому что происхождение предков жертвы, на протяжении поколений живших в такой многонациональной стране, как Канада, вряд ли сможет подсказать нам, на каком языке говорила наша Джейн Доу и в какой именно группе или диаспоре – русской, польской или иранской – детективам следует разыскивать ее ближайших родственников.

– Но происхождение может подсказать внешний облик жертвы, – возразил Дункан.

– В некоторых случаях – да. Но компьютеризированная криминалистическая лицевая реконструкция, как правило, дает более точную картину, – возразила темноволосая студентка, бросая на детектива быстрый взгляд.

– Вы сказали, наша Джейн Доу, скорее всего, была довольно молодой, – снова вступила в разговор Джейн, которой очень хотелось поскорее получить хоть что-то, с чем можно работать. – Нельзя ли поточнее?..

Отвечая, Элла Квинн обращалась больше к студентам, чем к детективам, как требовали того институтские обязанности профессора.