Оружейных дел мастер (СИ) - Тепеш Влад - Страница 60

Разумовский рывком встал и принялся натягивать штаны. Роктис молча болтала ногой, сидя на подоконнике, понимание, что ее план где-то дал сбой, пришло к ней только когда Данила надел камзол, не застегивая, и направился к выходу.

— Э, душенька, куда это ты намылился⁈

— Сама-то как думаешь? К королю. Вопросец к нему появился.

— Нет-нет, душенька, не получится. Как только ты спросишь короля, верно ли, что он не сможет отправить тебя домой, он сразу все поймет, и тогда ты сбежать уже точно не сможешь…

— А я и не собираюсь никуда сбегать, ведьма!

Тут Роктис уже перекосило всерьез.

— Давай я объясню тебе одну вещь, которую ты, глупец, не понимаешь! Если ты рыпнешься к королю — мне придется сбежать без тебя, смекаешь? Я сбегу, а ты останешься тут, и жить тебе без противоядия останется меньше недели. Так что выход у тебя, увы, только один — уйти со мной.

Данила заиграл желваками. Серьезно, а есть ли у него выбор? Если вернуться домой действительно нельзя — стоит ли трепыхаться? Убежать с ведьмой — а есть ли смысл? Стать ее цепным песиком, за которого ей дадут титул и замок? Не стоит овчинка выделки. «Но разве ж это жизнь, когда в цепях? Ну разве ж это выбор, если скован?» Да, Володя Высоцкий метко это подметил. Стоит ли цепляться за жизнь, если она намечается столь жалкой и дерьмовой?

Он посмотрел Роктис в глаза и отчеканил:

— Иди к черту, ведьма.

— Куда⁈ — не поняла посыл с употреблением неизвестного слова темноухая.

— Не «куда», а «к кому». К черту.

Разумовский резко крутанулся на пятках и вышел в предбанник, поймал удивленный взгляд охранника, но проигнорировал его. Выйдя в коридор, прошел до двери на лестничный колодец и встретился со вторым гвардейцем. Первый, идя следом, остановился позади.

— Дай пройти, — безапелляционно потребовал Данила.

— Не велено, без приказа…

— Плевал я и на твой приказ, и на того, кто тебе его дал. Уйди с дороги нахрен.

У гвардейца от удивления и возмущения вытянулось лицо. Ах ну да, ведь приказ же король отдавал вроде бы… ну и пофигу. Данила впился в глаза охранника взглядом в упор, выиграть поединок в гляделки не вышло, однако гвардеец несколько секунд спустя сделал шаг в сторону от двери, а затем увязался за инженером следом.

Несмотря на сумрак, разгоняемый только свечами — кристаллы, видимо, слишком дороги для дежурного света в пустынных коридорах — Разумовский легко отыскал путь к покоям короля, миновав пару постов.

Широкие двойные двери, ведущие в монаршие покои — единственные, охраняемые сразу двумя гвардейцами. Оба амбала стоят, скрестив руки на груди, прямо перед створками, словно говоря всем своим обликом: никто не войдет.

Данила вместе с двумя своими провожатыми подошел прямиком к ним.

— Мне нужно к королю.

— Входа нет.

— А надо чтоб был.

Один из них с высоты своего роста взглянул на Данилу, как на идиота:

— Король спит!

— А мне плевать. Пусть проснется.

— Исключено.

Ну ладно же. Разумовский повернулся, его взгляд упал на красивое витражное окно. Если подумать, то окна короля должны быть соседние, или через одно-два. Он шагнул к стене, снял с нее канделябр с тускло мерцающим кристаллом — и еще до того, как охранники успели ему помешать, запустил им в окно.

Осколки стекла со звоном посыпались на мраморный пол. Данилу немедленно схватили под руки и буквально оторвали от пола — но было уже поздно.

— Просыпайся, король! — завопил инженер так, что слышал, наверное, весь дворец. — Просыпайся, я сказал!

Его поволокли, а точнее понесли прочь, то ли в темницу, то ли сразу на плаху — Данилу это уже мало волновало. Правда, донести успели только до лестницы, когда раздался окрик Валлендела.

— Обратно сюда его тащите, йоклол подери!

И Данилу понесли обратно. У открытой двери в окружении четырех охранников стоял, протирая глаза, король, затем из бокового коридора появились еще семь или восемь гвардейцев, начали выглядывать слуги.

— Что стряслось? — спросил Валлендел, но по его глазам Данила понял: он уже понимает, что.

— Из шестнадцати магов, которые доставили меня сюда, тринадцать умерли, — Разумовский буквально выплюнул эти слова, — не правда ли?

Валлендел юлить не стал.

— Да, правда, — со вздохом ответил он и сделал знак охранникам: — да отпустите вы его наконец…

— И ты пообещал мне приказать доставить меня в мой мир, отлично зная, что приказ все равно невыполним!

Король кивнул:

— Так и есть, его исполнять-то некому.

— Кусок ты лживого дерьма!

Валлендел отреагировал совершенно спокойно, то ли превосходный самоконтроль, то ли просто нехватка душевных сил на бурные эмоции.

— Какой смысл упрекать того, у кого не было выбора? Поставь себя на мое место: твоя страна в огне, твой народ забивают на мясо. На какую жертву ты пошел бы ради шанса все изменить? Впрочем, если быть точным, выбор у меня имелся: заставить тебя сотрудничать пытками или хитростью. Из двух зол я выбрал меньшее. Думаю, второй вариант был бы хуже и для дела, и для тебя лично. Что ж… Полагаю, пункт второй нашего соглашения утратил свой смысл, не в моей власти вернуть тебя домой. Первый остается в силе. Мне по-прежнему нужен колдун-оружейник, а тебе, как ты уже понял, все равно надо жить как-то дальше. Все очевидно, не так ли?

— Не так очевидно, как тебе кажется, король.

Данила повернулся и пошел прочь. Собственно, теперь уже ситуация безвыходная: Роктис свалила, а ему осталось жить меньше недели. Ну и к черту.

Тут он вспомнил про усача, с которым бежал из концлагеря, министра-кузнеца, алхимиков, хромого рыцаря… Некрасивую изможденную девушку в концлагере, которая раздавала еду, обездоленных людей, усыпанные трупами сожженные деревни… Для него, Данилы, скоро все закончится. Но перед тем как уйти в обитель скорби, мрака и печали, он завершит начатое. Оружейное дело уже почти поставлено на поток, осталось научить алхимиков готовить гремучую ртуть, а генералов — воевать с применением огнестрела и артиллерии. Гоблины не смогут защитить свои танки пехотой, если у людей тоже будут дальнобойные ружья. И если серой чумы относительно мало, а арлансийцев вместе с тучами беженцев — много… Крови прольется еще немерено, но перевес в числе, качестве оружия и возможности вести бой под дождем маленько посильнее тактической изворотливости гоблинов. А когда другие страны, увидев, что врага вполне можно победить, выступят сообща — песенка серой чумы будет спета, а точнее — и вовсе на полуслове прервется…

Внезапно мимо Данилы по коридору прожогом пронесся слуга, со всех ног бегущий к королю.

— Ваше величество, ваше величество! — услышал Разумовский его панический лепет. — С госпожой Роктис беда приключилась!

Он остановился, как вкопанный, так что сопровождающие гвардейцы едва не налетели на него. Беда? С Роктис? Она же свалила, разве нет? Данила повернулся и двинулся туда, куда поспешно направился король со своими телохранителями. Его собственные охранники потопали за ним.

На первом этаже уже столпилась небольшая кучка слуг. Разумовский еще с противоположного конца коридора увидел, как дверь отворяется, оттуда выходит целительница — тоже из эльфов.

— … Не в моих силах сделать что-либо. Она уже умерла, — расслышал Данила.

Он заглянул внутрь, прошел пару комнат. Приоткрытая дверь, у нее стоят все те же стражники. На Разумовского они покосились предельно недружелюбно, но пройти не помешали.

Комната оказалась спальней. Ее хозяйка, облаченная в ночную рубашку и укрытая одеялом, лежала под балдахином. У ночного столика на полу — разбитый графин и лужа вина, рядом валяется круглый пузырек, точно такой же, в каких Роктис приносила Даниле противоядие и яд. Видимо, она еще попыталась поставить пустую склянку на столик, но вместо этого немеющая рука сбросила графин.

Король, сгорбившийся и словно постаревший, молча стоял посреди комнаты. Заслышав позади шаги, он обернулся.