Не смотри назад - Спейн Джо - Страница 6

Сейчас сознание ощущается более ясным. Что бы ей ни ввели, все уже выветрилось. Микки осматривает обстановку. Платная больница, частная палата. На подоконнике уже благоухают два огромных букета цветов.

Наверное, ее привезли на скорой в обычное отделение экстренной помощи, но Нейтан устроил перевод, не теряя времени. Она подозревает, что и о Петре позаботился он же.

– Сестра, – говорит она, – вместе со мной в аварию попала женщина. Как у нее дела?

Лицо сиделки сразу принимает строгое нечитаемое выражение, присущее всем медицинским работникам.

– Выкарабкается. Большего я сказать не могу, вы не член семьи.

– Она моя подруга, – жалобно возражает Микки.

Медсестра колеблется.

– Вы ирландка? – спрашивает она.

– По рождению и воспитанию. Но уже пятнадцать лет живу здесь. А вы?

– Приехала три года назад. Сами знаете, здесь больше платят. Я родом из Голуэя. А вы, похоже, из Дублина. У вас сохранился акцент.

– Приятно встретить соотечественницу вдали от дома. Я до сих пор скучаю.

Сиделка смотрит на Микки, и выражение ее лица смягчается.

Теперь они подруги. Их связала любовь к утраченной родине.

– Парень, который в вас въехал, натворил дел. У нее раздроблен таз. Ходить сможет, но далеко не сразу. Да и других травм хватает. Знаете…

Микки кривится. Да, она знает.

– На лице тоже останутся шрамы, – продолжает сиделка, – но она такая красавица. Пластическая хирургия в наши дни творит чудеса.

Микки горестно вздыхает. Даже мертвый, бойфренд Петры успел оставить шрамы.

– Спасибо, – говорит она.

Сестра кивает.

– Кто‑то пытается до вас дозвониться, – она кивком указывает на прикроватную тумбочку.

Микки поворачивает голову. Телефон вибрирует.

Она берет его, сиделка выходит за дверь.

Снова Люк Миллер.

«Да что такого срочного у него стряслось? – думает она и тут же следом: – Кто‑то умер?»

– Люк? – Микки поспешно принимает звонок.

– Микки. Слава богу, ты сняла трубку.

– Ну, ты продолжаешь названивать. Я подумала, у тебя плохие новости. Кто умер? – Микки собирается с духом, пробегая в уме немногочисленный список оставшихся общих знакомых. Это должен быть тот, с кем Люк общался ближе, иначе ей бы уже сообщили.

– Ой, – теряется он.

Она чувствует его колебания.

– Нет, ничего такого.

Микки хмурится.

– Тогда слушай, Люк, я сейчас немного занята…

– Микки, мне нужна твоя помощь. Дело серьезное. Очень.

Микки садится, опираясь на спинку кровати.

Она хорошо знает Люка, хоть и прошло много лет.

И еще ни разу он не был так напуган.

– Что случилось? – спрашивает она.

Остров Святой Терезы

Люк медленно отходит в угол маленького гостиничного лобби, по-прежнему прижимая телефон к уху. Он оставил Роуз сидеть в уличном кафе, заказав ей крепкий кофе. На случай, если регистратор придерется к паспортам, лучше пусть не запомнит, что к стойке подходила пара.

Он планирует привлекать как можно меньше внимания. Вдруг полиция начнет отслеживать их перемещения.

Люку не верится, что он уже начал мыслить подобным образом.

– Микки, мне нужна юридическая консультация по поводу гипотетической ситуации.

– Люк, я много лет как не являюсь действующим юристом. И у меня никогда не было практики в Англии.

– Мне нужен правовой совет общего плана, а кроме тебя спросить не у кого.

– Ладно. Все можно уладить, кроме убийства.

Люк сжимает пальцами переносицу. Голос Микки звучит как‑то иначе. Устало. Впрочем, когда он говорил с ней в последний раз, она орала, чтобы он убирался из ее жизни к чертям собачьим, если и дальше собирается ей врать.

Не слишком удачная отправная точка для сравнений.

Он переводит дыхание и вспоминает, зачем вообще ей позвонил. На Микки можно положиться. А ему нужна помощь.

– Если кто‑то кого‑то… случайно убил, но не сообщил в полицию, а скрылся с места преступления, какие проблемы его ожидают?

Он слышит в трубке свист, будто Микки резко втягивает воздух сквозь зубы.

– Огромные проблемы, Люк.

Люк выдыхает.

– Но существуют степени ответственности, – добавляет она.

– Например?

– Какой гипотетический сценарий мы обсуждаем? Это… не наезд? Сбил и уехал?

Теперь голос Микки уже кажется совсем чужим. Люк встряхивает головой. Ведь ему неизвестно, что с ней творится, да и откуда бы? Они не общались нормально много лет. Впрочем, в настоящую минуту он способен думать только о своем трудном положении.

– Потому что наезд и бегство с места происшествия можно объяснить, – продолжает Микки, – такое случается. Это неправильно, но происходит сплошь и рядом. Водитель в состоянии шока не хочет выходить из машины, а вместо этого едет домой в надежде, что с утра все окажется дурным сном, потом видит сюжет в новостях, и кошмар превращается в реальность. Если он явится сам, это будет принято во внимание.

– Нет, это был не наезд. Самооборона.

Пауза.

– С самообороной защита может работать, – говорит Микки.

– Но если ты… если человек, убивший другого в ходе самообороны, скрылся и не сообщил…

– Все равно он подлежит защите. Особенно если речь идет о домашнем насилии. Люк, ты поэтому позвонил? Ты знаком с кем‑то, кто…

– А если человек сел на самолет и улетел из страны?

Снова пауза.

– Надолго?

– На неделю.

Микки вздыхает.

– Это все усложняет. Что происходит?

– Я… я не могу сказать. Это просто гипотетический случай.

– Ну конечно. А тюрьма – просто строение.

Люк слышит, как Микки снова тяжело дышит, но теперь до него доходит: это не от раздражения. Ей больно.

Бегущие по колее панические мысли останавливаются, будто кто‑то рванул стоп-кран.

– Микки, с тобой все в порядке?

– Честно? Нет. Но давай обсудим это в другой раз. Почему кто‑то кого‑то убивает, а потом… хотя знаешь что? Забудь. Люк, убийство человека, даже в рамках самообороны, дело слишком серьезное. Сбежать, сославшись на шок, нормально. А вот сесть на самолет и куда‑то улететь – совсем другой образ действий. Любой прокурор выдвинет обвинение в преднамеренном убийстве.

– Даже если билеты были куплены спустя несколько минут после смерти убитого? – Произнося эту фразу, Люк осознает, как она звучит для постороннего уха.

– Люк, ты мне ни в чем не хочешь признаться? – спрашивает Микки.

Он молча мотает головой, убирает телефон от уха и прижимает ко лбу.

– Повиси на линии, – требует Микки.

Он снова подносит телефон к уху.

И ждет.

Шуршание в трубке, словно Микки меняет положение тела, а потом слышится постукивание по экрану смартфона. Листает страницы.

– Ладно, – говорит она. – В полицейских сводках не сообщают, что найдено тело убитого, пролежавшее неделю.

– Я же сказал, случай гипотетический.

– Сказал, но я тоже не идиотка. Знаешь, что имеет решающее значение? Обратись в полицию. Как можно скорее, и будь как можно честнее. Да, я сказала, что недельный срок – это плохо, улететь из страны – это плохо, но… чем дольше тянуть, тем хуже. Ты меня понимаешь?

– Да.

– И больше ничего не хочешь мне рассказать?

– Нет.

– Я знаю нескольких хороших адвокатов. Могу организовать консультацию…

– Микки, ты можешь удалить этот звонок из своего телефона?

– Ты понятия не имеешь, как работает полиция и компьютерное отслеживание, правда, Люк?

– Прости, Микки.

Люк прерывает звонок.

Он делает глубокий вдох и направляется к стойке регистрации.

На лице молодого чернокожего парня написана вселенская скука. Его больше интересует футбол на экране телефона, чем факт, что последние десять минут постоялец болтался в поле его зрения, чему Люк несказанно рад. Парень никогда не сможет описать его внешность копам.

Люк кашляет, чтобы обозначить свое присутствие.

– Да? – откликается администратор, не поднимая глаз. Теперь Люку виден экран его рабочего компьютера, открытый на странице спортивных ставок.