Дар Демона. Том 1 и Том 2 (СИ) - Веден - Страница 44

Альмар кивнул.

— Будь благодарен Дару за крепкое здоровье и выносливость. Ты ведь в детстве не болел?

— Только однажды, когда зимой свалился в полынью.

— Маги не болеют. Разве что потеряют Силу. — Жрец добродушно улыбнулся. — Ты ведь слышал, как сложно убить мага? Дар не желает смерти носителя. Характер магии не имеет значения.

Альмару вспомнились рассуждения Кирумо о двойственной душе мага.

— Господин, вы можете посоветовать мага, который захочет взять меня в ученики?

— Могу, — согласился жрец, — захотят многие, у тебя сильный Дар. Только тебе никто из них не подойдет.

— Почему?

— Ты не только стихийник, но и теневик, а в Радоге нет ни одного мага, способного управлять Тенями.

— Откуда вы знаете про Тени?

— Твое эррэ как открытая книга, — жрец покачал головой, — любой увидит.

Что такое эррэ, Альмар знал. Теорию магии, часть обязательного обучения всякого нобиля, ему начали преподавать именно с этого. Жаль, наставник успел рассказать так мало. О стихиях упоминал, а о Тенях — нет.

— Что мне делать?

— Искать учителя-теневика, владеющего огненной стихией. Огонь после Теней у тебя главный, — пояснил жрец. — Думаю, ты сам это понял. И будь осторожен.

— Почему, господин?

— Скоро в городе станет небезопасно.

— Кирумо, ты знаешь каких-нибудь Темных теневиков? — спросил Альмар, закончив пересказывать разговор со жрецом.

Подросток пожал плечами.

— Я — нет. Но у моего двоюродного дяди есть знакомые среди Темных. Он может знать.

— Он здесь, в Радоге? Тоже оборотень?

— Да. Если что, поживешь у него какое-то время.

Арон еще раз просмотрел свиток, посвященный Тауршу Коху, одному из самых одиозных представителей Ковена.

Таурша он помнил из прошлой жизни. Средней магической силы, но с удивительным нюхом на деньги, этот Темный стал одним из богатейших людей империи. Цифры нижних строк свитка показывали рост его состояния за последние пять лет, там же приводились имена людей у него на содержании. Почти вся верхушка столичной торговой гильдии и треть нобилей. Деньги являлись силой этого мага, его слабостью были женщины. Гарем из нескольких сотен рабынь, то есть «добровольных пожизненных служанок», мысленно уточнил Арон, поморщившись. Империя Террун — «самая гуманная страна современного мира», как провозглашалось в официальных документах — отличалась от соседей только тем, что на положении «пожизненных слуг» оказывались исключительно иноземцы, а не собственные граждане. А слова о «добровольном служении» были столь же фальшивы, сколь красивы…

Итак, Таурш. Коварен, безжалостен, двуличен. Опасен. Отчего прежний Тонгил не уничтожил его, как возможного соперника в борьбе за власть? Или эти два паука смогли ужиться в одной банке? Сумели с выгодой для себя поделить империю?

С пергаментного свитка добродушно улыбался благообразный толстяк, но художник сумел заметить и отразить хищную холодность взгляда.

Арон отложил свиток с именем Таурша в ту сторону, где уже лежали прочие кандидаты на звание «опасный противник, желательно уничтожить». Взял следующий. Криво усмехнулся. Лорган Сирраен, урожденный ар-Сир. Однако информации оказалось досадно мало. Дар обнаружен в семнадцать лет, отречение семьи, попытка самоубийства, годы, потраченные на освоение магии. Лучший стихийник Земли в империи. Семьи и детей нет, но есть постоянная любовница. В Ковене примыкает к фракции Тонгила…

Арон хмыкнул, потянулся за нижними свитками. Он начал с именитых и опасных магов, а следовало с фракций Ковена. Итак, основных групп три, его — главная, включающая Таурша и некоторых других магов. Понятно, почему они еще живы.

Вторую группу возглавлял Волькан — некромант, но не из обычных. Этот сумел стать любимцем Серой Госпожи. Нобиль по рождению, исторгнут из рода… В прежнем мире Арон не слышал этого имени.

Теперь Арон мог понять, почему прежний Тонгил и Волькан не схватились в открытую. Прежний Тонгил не хотел сердить богиню Смерти преждевременной кончиной ее служителя, некромант мог испытывать подобные опасения в отношении Многоликого.

Третья группа, самая малочисленная, состояла из прекрасных дам. Или не очень прекрасных, тут Арон точно сказать не мог — портреты имелись не во всех досье. Женщины, в отличие от мужчин, управляли пробуждением своей магии, а жрецы Солнечного не могли определить носительницу Темного Дара. Многие девочки, осознав в себе Тьму, оставляли ее спящей. Их не проклинали родители, не лишали наследства и права на имя. Такие не случившиеся магички спокойно проживали отведенную им жизнь и умирали в положенный срок.

Те же, кто добровольно или вынужденно признал Дар и развил его, составляли всего четверть от числа мужчин-Темных, но считаться с ними стоило. Отчего-то самыми сильными стихийниками Воды и Воздуха становились именно магички. Обособленной группой они считались номинально, при голосовании по серьезным вопросам примыкали то к одной, то к другой фракции, и, как понял Арон, грызлись между собой не меньше, чем Темные-мужчины.

Дорога до места, где собирался Ковен, заняла несколько часов.

Арон спрыгнул с коня, обернулся, прищурившись на закатное солнце. Его сопровождающие вели себя, как он и приказал, скромно — никого не задирали, говорили негромко, следили за окружением внимательно.

Лорган, ехавший рядом, несколько раз начинал разговор, и каждый раз на его вопросы Арон отделывался парой малозначащих фраз, после чего Темный обескуражено замолкал. В конце концов, Лорган перестал спрашивать, а начал говорить сам; от Арона требовалось только хмыкать, подтверждая, что слушает. Слушал он внимательно: Лорган взялся рассказывать о своей последней встрече с Вольканом и Эвитой, единственной магичкой, практикующей некромантию. Как прикинул Арон, произошло это событие через пару дней после его появления в столице.

— Странно даже не то, что эти два стервятника, которые терпеть друг друга не могут, собрались вместе, а то, как мило они при этом общались с третьим в их компании, не магом, — задумчиво сказал Лорган.

— Ты узнал этого человека? — Арон передал поводья оборотню из охраны и развернулся к величественному зданию, черные стены которого в закатных лучах отливали кроваво-красным. Необычный эффект для темного камня.

— Нет. — Лорган тоже спешился. — Он носил слишком качественную личину…

Замок Ковена Арону, как ни странно, понравился.

Обычному горожанину, к которым в прошлой жизни он относился, хода сюда не было. Человеку непосвященному позволялось видеть лишь крепостные стены, оседлавшие высокий холм, ров, наполненный водой и кишащий рыбами-людоедами, да стражу на стене над воротами. Все это находилось чуть ли не в самом центре столицы — постоянный, как бельмо на глазу, вызов императору, Светлым магам и служителями Солнечного. Поэтому неуемное воображение местных жителей рисовало жуткое место, населенное призраками умерших Темных. Шепотом рассказывались истории про смельчаков, сумевших проникнуть туда, вернуться и, рассказав об увиденном, умереть…

Теперь, оглядываясь по сторонам, Арон задавался вопросом: не сами ли Темные распространяли страшные слухи? Уж очень реальность отличалась от легенд. Вот площадь, выложенная брусчаткой. Никаких пятен крови от человеческих жертвоприношений, никаких разбросанных черепов. Очень чистая площадь, благодаря то ли местным подметальщикам, то ли магии. По внутренней стороне стен поднимаются вьюны, распускаясь красными и желтыми цветами. Неудобно для обороны, но место украшает.

На самом здании застыли, словно пойманные в движении, каменные изваяния — иногда люди, иногда звери, иногда птицы. Сияли витражи окон. По центру, как раз над главным входом, тянулась огромная позолоченная руна «Вечность» — скромный намек на амбиции хозяев. Внутрь замка вела широкая мраморная лестница, по ее краям изготовились к прыжку химеры. Ненастоящие, тоже из камня. Символ магии, меняющей реальность: полузвери, полуптицы, но при этом удивительно гармоничные. Даже захотелось потрогать, убедиться, что не дышат.