Дар Демона. Том 1 и Том 2 (СИ) - Веден - Страница 21

— Он не погибнет от моей руки, — сердито подтвердил полуэльф. — Но и не будет жить долго и счастливо! Я найду способ… — Мэа-таэль встряхнул головой и перевел взгляд на сестру. — Если я не нужен малышке, почему ты решила мне ее показать?

Темира проследила, как девочка карабкается по разрушенной кладке крепостной стены и спрыгивает вниз, на мостовую погибшего города.

— Скоро многое изменится. Я не знаю сути перемен, наш бог не посвящает души смертных в свои планы. Но чувствую — что-то грядет, и это что-то коснется и Наи-таэль, и тебя. Будь осторожен.

Так же резко мир снова перевернулся, и они вновь оказались на мягкой зеленой траве Верхней Степи.

— Скоро проснешься, — сказала Темира. — Я слышу, как по ступеням поднимается стражник, посланный за тобой.

— Мам, — торопливо проговорил Мэа-таэль, боясь не успеть высказать то, что мучило его последние годы. — Мама, прости меня!

— За что? — удивилась Темира.

— Это все случилось из-за меня. Из-за меня ты погибла.

— Не говори ерунды! — Темира по-настоящему рассердилась. — Не вздумай еще добавить, будто виноват в своем рождении! Не за что тебе просить прощения… — Она замерла, глядя куда-то сквозь него, потом порывисто обняла. Мэа-таэль вновь ощутил тепло ее тела, как если бы Темира была живой.

— Сейчас ты проснешься. Береги себя, сынок…

Ее голос растаял, потерялся в пустоте, а зелень Верхней Степи поблекла, уступая место тусклому дневному свету, проникавшему в спальню из-за неплотных занавесей.

— Простите за беспокойство, тар Митрил, — склонился в низком поклоне слуга, — но господин Тонгил просит вас немедленно зайти к нему. С эльфом случилась какая-то неприятность.

Арон стоял у окна, катая между ладонями пергаментный свиток, и рассматривал небольшой ухоженный парк, сквозь зелень крон которого поблескивал пруд. Именно там он вчера пытался подчинить себе водную стихию. Результат оказался, мягко говоря, не впечатляющим.

За спиной Арона на постели лежал бледный и неподвижный эльфенок. Даже если забыть о том, что это сын знатного вельможи и ценный заложник, Тималя было жаль. Забрался куда не следует, бывает… Особенно когда этого в письме недвусмысленно требует отец и повелитель.

Впрочем, при обыске комнаты Тималя слуги нашли не только свиток с посланием от эльфийского князя, но и россыпь треугольных камней зеленоватого цвета. Пара таких же камней оказалась у юноши с собой в поясном кошельке.

Арон вернулся к столу, положил свиток и взял один из камней. Амулеты, присланные эльфенку?

— Звал? — раздался голос Мэа-таэля.

Арон повернулся к полуэльфу, вошедшему в комнату, кивнул, указывая на источник проблемы.

— За что ты его? — удивился тот.

Арон неопределенно пожал плечами.

— Само получилось. Пошутил неудачно.

— Он пошутил или ты? — хмыкнул друг.

— Я. — Арон протянул Мэа-таэлю свиток. — Лучше вот это посмотри.

Тот развернул, пробежался по строчкам глазами, хмурясь.

— Моя недоработка. Мальчишка не признался, кто передал письмо?

— Успел только сказать, какой предмет искал в лабораториях. В послании об этом есть. Мне интересно, кто рассказал князю Лазурной долины про артефакт? — Оба помолчали, потом Арон подошел к эльфенку. — Знаешь, как вывести его из этого состояния?

— Откуда? — Мэа-таэль посмотрел на него удивленно. — Я вырос среди кочевников и с чистокровными эльфами общался меньше твоего. Как это случилось?

— Тималь попался мне случайно. Я спустился в подземелья, а он как раз хотел проникнуть в лабораторию. Увидел меня, перепугался, а потом попытался ударить магией.

— Он? — недоверчиво спросил Мэа-таэль. — Напал на тебя? С его цыплячьими способностями? Ничего не путаешь?

— Ну, — Арон слегка смутился, — вероятно, решил, что выбора у него нет. Видишь ли, мне взбрело в голову пошутить про «последнее желание», а поскольку находились мы уже в лаборатории…

— Пошутил, — пробормотал полуэльф. — Ну и шуточки у тебя! С таким чувством юмора прямая дорога во владения Серой Госпожи — она оценит.

— Спасибо, друг. — Арон, ерничая, изобразил подобие придворного поклона. — Спасибо за добрые слова.

— Со мной так не шути, — серьезно попросил Мэа-таэль. — А то ведь тоже не пойму… И будешь потом искать нового управляющего.

— Постараюсь. — Арон кивнул так же серьезно.

В этот момент юноша шевельнулся и что-то тихо прошептал. Видно, начал приходить в сознание.

— Отдай мне его до вечера побеседовать, — негромко попросил полуэльф. — Обещаю, что хорошенькая мордашка твоего любимца не пострадает.

— Думаю, он и так все расскажет. — Арон без дополнительных объяснений представлял детали «беседы».

— А может, — уже с нормальной громкостью произнес Мэа-таэль, — может, стоит послать князю ухо его младшего? Чтобы вел себя хорошо и сомнительные приказы не раздавал.

— Ухо? — удивился Арон.

— Да. Например, левое. Не слишком большая потеря, зато князь пару раз подумает, прежде чем сделать очередную глупость.

— А если сделает? — заинтересовался Арон. Идею свою Мэа-таэль высказывал так обыденно, что Арону захотелось узнать, к чему приведет полуэльфа его извращенная логика.

— Тогда можно будет отправить пару пальцев… Или сразу глаз? — Полуэльф хмыкнул и задумался.

— Не надо, — донеслось с кровати. — Не надо, пожалуйста!

Мэа-таэль подмигнул Арону так, чтобы эльфенок не увидел, и повернулся к будущей жертве, развивая свою мысль.

— Ухо, высокородный Тималь, я тебе отрежу так быстро, что даже заметить не успеешь.

— Не надо! Господин! — Подросток, все еще бледный, сел на кровати, умоляюще глядя на Арона. Должно быть, несмотря на происшествие в лаборатории, маг из них двоих казался ему менее страшным. — Господин! Не позволяйте ему!

Арон вздохнул и, забрав у Мэа-таэля свиток, сунул вздрогнувшему эльфенку. Потом добавил сверху один из камней.

— Объясни, откуда это у тебя. Если скажешь правду, не будем посылать твоему отцу никакого подарка.

Существо внутри Горы проснулось. Потянулось в сонной истоме, кольцами свивая тело, открыло пасть, выпустив облако ядовитого пара, и скользнуло в узкий темный ход. Вырытый в незапамятные времена, ход вел на внешнюю сторону, в Просторную Пещеру, там всегда горел теплый огонь, маленькие двуногие приносили туда вкусную пищу. Существо заторопилось — Его сон длился долго, Оно проголодалось.

Но Просторная Пещера оказалась совсем не такой, как обычно. Не горел огонь, не суетились вокруг Существа маленькие двуногие, никто не касался благоговейно Его прекрасной чешуи, не втирал благовония, не предлагал еду. Маленькие двуногие не вышли Ему навстречу, только серыми проплешинами выделялись на полу кучи пепла.

На внешней стороне не оказалось ни двуногих, ни пищи. Такого никогда не случалось прежде, и долгие часы Существо то потерянно скользило по пещере, то замирало размышляя.

Существо было голодно, Существу было одиноко, Существо тосковало… Потом Существо начало вспоминать.

В прежние годы память была не нужна, но теперь осколки прошлого замелькали перед Его мысленным взором. Прошлое полнилось яркими красками и громкими звуками, так непохожими на благоговейный шепот маленьких двуногих. Прошлое таило ощущения как приятные, так и болезненные.

Существо заколебалось — уже очень давно Оно не испытывало боли. Существо знало: боль — это плохо.

Но голод вернулся с новой силой, и Существо решилось. Хотя выход из пещеры оказался завален, оплавленная груда камней не могла стать для Существа серьезной преградой.

На своде внешнего мира висел круглый теплый огонь, со всех сторон Существо окатывали воздушные волны. У всего видимого имелись названия, но за столько лет Существо позабыло их и теперь воспринимало лишь как совокупность образов.

Внешний мир оказался щедр на звуки, вот только ни один из них не напоминал шепчущие голоса маленьких двуногих. Но Существо не отчаялось — Оно знало, что в Просторную Пещеру маленькие двуногие приходили из внешнего мира, и из него же приносили вкусную еду. Если Существо будет искать долго и упорно, Оно обязательно найдет маленьких двуногих. Тогда они вместе вернутся в Просторную Пещеру, и мир опять обретет правильность…