Дар Демона. Том 1 и Том 2 (СИ) - Веден - Страница 17

Старый шаман, который, собственно, приходился отцом кормилице Росаны, историю непутевой «внучки» выслушал с сочувствием, ведь это последнее дело — бросать свою кровь в беде. Так заповедовал Многоликий, и так говорили духи предков — нет и не может быть у человека ничего более ценного, чем семья и род. И если получилось, что младший в семье пострадал от действий старшего, то старшему и выручать.

Да, дед все понял правильно. И помог. Очень помог, иначе не удалось бы Росане запастись всевозможными амулетами и попасть в караван в чужом облике и под чужим именем.

Арон потер ладонями виски, пытаясь прогнать накопившуюся за прошедшие сутки усталость. Рассказ Мэа-таэля оказался слишком длинным, и в то же время слишком коротким, а новые знания о себе самом, которые Арон силился удержать в голове, так и норовили ускользнуть.

А еще его ждал Венд.

Когда они вышли из башни, замок уже просыпался. Венд, за прошедшую ночь, похоже, не сомкнувший глаз, радостным после своего освобождения не выглядел. Да и не был он пока свободен — Арон, не склонный к излишнему риску, использовал вместо оков Тени. Они обнимали Венда, словно сумрачный кокон, позволяя двигаться, но лишь в пределах, очерченных магом. До тех пор, пока пленник не попытается совершить какую-нибудь глупость, присутствие Теней останется для него хоть и видимым, но неощутимым.

Венд молчал, Арон тоже не испытывал большого желания общаться, выслушивать проклятия и пытаться что-то доказать. Слишком хорошо он понимал — сам бы на месте Венда не поверил ни единому слову.

Кони были приготовлены, выводил и седлал их сам Арон, не желая объясняться со слугами. Две лошади для них с Вендом, еще одна — для поклажи. Открыв ворота, стражники молча поклонились Арону.

Подковы их с Вендом лошадей звонко процокали по мосту, переброшенному через глубокий ров с водой. А потом их обступил лес, где еще не пели птицы и уже угомонились волки. Тихо и спокойно. Даже слишком тихо, словно все мелкие твари куда-то попрятались, замерли, дожидаясь, пока люди отъедут достаточно далеко.

— Зачем тебе все это? — Голос Венда прервал тишину. — Эти мерзкие колдовские опыты, смерть людей? Чего ты хочешь добиться?

Чего? Арон молча пожал плечами. Он и сам бы не отказался узнать, почему Тонгил из этой реальности превратился в чудовище.

— Мне тоже хотелось бы услышать ответ на один вопрос, — негромко сказал Арон. — Почему ты убил мать Мэа-таэля?

— Я⁈ — Венд резко натянул поводья, и Тени, почуяв неповиновение, зло зашипели и придвинулись к человеку ближе. — О чем ты говоришь?

— И она, и его младшая сестра погибли из-за тебя. Забыл?

— Я не понимаю…

— Вижу, что забыл. — Тень обвила запястье Венда, сдавила — не до боли, лишь напоминая: человек должен позволить коню идти дальше. — Но если дорожишь жизнью, в будущем не попадайся Мэлю на глаза, поскольку он помнит…

Деревья расступились, явив небольшую поляну. Тень, выполняя желание Арона, слегка подтолкнула пленника, подсказав, что с коня следует слезть.

— Здесь я тебя и оставлю. — Арон, оглядевшись, выбрал подходящее дерево, обмотал вокруг ствола поводья лошади Венда и заводной. Венд стоял рядом и мрачно на него смотрел.

— Какое колдовство ты на меня наложил? — спросил, хотя по интонации чувствовалось — искреннего ответа он не ждет.

Арон вздохнул.

— Ничего я с тобой не делал, каким пришел, таким и уходишь. Все оружие в седельных сумках, потом достанешь. Там же карта и припасы. И вот еще… — Арон снял с пояса небольшой амулет, подвеску в форме волчьей головы на серебряной цепочке. — Это защита от тварей, которые живут в здешних лесах.

— Мне ничего от тебя не нужно! — Венд яростно мотнул головой.

— Не будь глупцом! — Арон почувствовал, как начинает злиться. — Без амулета из лесов не выйти.

— Отлично! Лучше я сдохну, чем возьму от тебя хоть что-то!

— Как был ты упрямым дураком, так и остался! — не выдержал Арон. — Подыхай на здоровье! — Глубоко вздохнул, напоминая себе, что причины для ненависти и недоверия у этого Венда имелись веские, и добавил: — Амулет я оставлю. Если не нужен — выбросишь. Все равно он настроен только на тебя. И еще: следующие два часа ты пробудешь на этой поляне. Потом сможешь уйти, но только в сторону, противоположную замку.

Венд обжег Арона злым взглядом и отвернулся.

— Замечательно, — буркнул Арон, вскакивая в седло. — Двух лошадок тебе хватит, надеюсь. В крайнем случае, одну скормишь волкам — без амулета серые заинтересуются тобой очень быстро.

На мгновение замер — нестерпимо хотелось попрощаться с другом по-человечески. Сказать… что-то. Но между ними почти ощутимо высилась стена ненависти, и никакие слова не могли этого изменить.

— Вот так я здесь и очутилась. — Росана вздохнула. — Оказывается, быть чтецом у благородного Аримира, орденца пресветлого Ланни, — не самая легкая работа. Удивляюсь, как я еще не посадила голос.

Риен молчал. Все время, пока сестра рассказывала, он не мог избавиться от двойственного чувства. С одной стороны, в душе он все еще винил Росану за то, что оказался у Тонгила. С другой — она ведь единственная не пожелала заранее хоронить его, как остальные в семье. Сбежала из дома, путешествовала в условиях, совсем не подобающих графской дочери, не побоялась проникнуть в замок Темного мага. И все ради него.

— Рос, я не могу с тобой уйти, — сказал юноша тихо. Сестра вскинулась, недоверчиво уставившись на него, потом решительно тряхнула головой.

— Риен, мы с дедом все продумали! Не бойся, это вовсе не будет выглядеть побегом, у Тонгила не найдется причин что-то высказывать отцу и требовать компенсацию. Ты якобы погибнешь в пожаре. Дед создал магического голема: вместо тебя найдут обгоревшее тело, даже сам Тонгил ничего не заподозрит. Вот, смотри… — Девушка метнулась к мешку, наклонилась и начала торопливо искать там что-то.

— Рос, — перебил ее брат, — я не поеду с тобой. И поджог устраивать тоже не буду. Я не могу вернуться.

— Но… почему? — Росана выпрямилась, держа в руках кувшин, запечатанный черным сургучом, потом сунула его обратно и подошла к брату. Тонкие дуги бровей сошлись над переносицей. — Из-за чего, Риен?

Потом ее глаза в ужасе расширились, девушка прижала ладонь к губам.

— В караване говорили, будто маг… с мальчиками, — прошептала она. — Он и тебя… тоже?

Риен уже открыл рот, собираясь яростно возразить, но ничего не произнес. Несмотря на стыд, краской заливший его лицо при одной только мысли о подобном, предположение Росаны было лучшим объяснением, чем правда. Как можно сказать, глядя сестре в глаза, что у него Темный Дар? Что, оказывается, с самого рождения его душу грызет скверна, и однажды, если доживет, он может превратиться в такое же чудовище, как господин этого замка?

Как можно сказать такое?

Пусть лучше считает, будто Тонгил уложил его в свою постель. Это постыдно, но подобные слухи касались многих знатных родов, не обошли даже императорскую семью. Это можно пережить.

Сейчас ему нужно дождаться полного пробуждения Дара, потом научиться скрывать его. И если никто, кроме Тонгила, о Даре не узнает, у него еще будет шанс вернуться к прежней жизни.

На вопрос Росаны Риен так и не ответил, только опустил голову. Девушка судорожно вздохнула, потом села с ним рядом и осторожно обняла за плечи.

— Ты еще совсем ребенок, — ее голос дрогнул. — Как он мог? Какой же… какой же…

У Росаны не нашлось достаточно сильных слов для выражения гнева, и она лишь крепче обняла Риена. Зашептала, что он ни в чем не виноват и она очень-очень его любит, и все в семье его любят, а эти месяцы забудутся, как страшный сон, и все будет хорошо. Все обязательно будет хорошо.

Риен слушал ее, не в силах поднять глаз от стыда за ложь, и молчал. И пытался придумать, что говорить дальше.

— Я не могу вернуться, пока Тонгил жив. Если он расскажет кому-нибудь об этом… мне тогда… — И, сглотнув, добавил то, чего, наверное, больше всего боялась услышать сестра. — Мне тогда только в петлю.