Колумбы каменного века - Варшавский Анатолий Семенович - Страница 2

• Предыдущая
• 2/38
• Следующая

11 октября 1492 года. Где-то неподалеку от Багамских островов (они еще, разумеется, так не называются, да и вообще не известны в Европе) три небольших парусных корабля.

Соединенные королевства Кастилию и Арагон суда покинули два с небольшим месяца назад. Переход к Канарским островам занял шесть дней. 6 сентября они снова пустились в путь.

…По 60 лиг в сутки делали быстрые парусники, по 150 миль, и когда десять дней спустя на поверхности моря появилось — хвала тебе, пресвятая дева Мария, — множество пучков травы, и трава эта выглядела свежей, моряки решили: скоро Земля.

Земли, однако, не было. Да и откуда — теперь-то мы хорошо это знаем — могла она взяться в Саргассовом море? В этой странной океанской заводи с ее плавучими водорослями, странствующими по воле волн и ветров, не было никакой тверди — ни островов, ни тем более материка.

30 сентября над кораблями пронеслись дружной стайкой четыре фаэтона. Глупыши, фаэтоны, фрегаты появлялись и раньше.

Земли не было. 5 октября не стало и травы: суда вышли из Саргассова моря.

Кто знает, как сложились бы дела у экспедиции, если бы 7 октября Христофор Колумб не принял решения отклониться от западного курса и направиться на запад — юго-запад. Уже в наше время исследователи вполне убедительно высчитали: не миновать бы ему Гольфстрима (эскадра наверняка вышла бы к мысу Канаверал на восточном берегу Флориды), и не исключено, что корабли отнесло бы от берега или, того хуже, вынесло в Атлантику.

«Пролетело великое множество птиц от севера к юго-западу, — запишет в своем дневнике Колумб, — судя по всему, можно было полагать, что они летят, дабы ночевать на суше, или же бегут от зимы, которая в тех землях, откуда они вылетели, должна была уже наступить».

Птицы действительно летели к материку и едва ли не самым близким окажется избранное ими направление.

Но только этого еще никто не знал.

День 10 октября был нелегким для Колумба. От него потребовали, чтобы корабли повернули обратно, ему, Адмиралу Моря-Океана, посмели угрожать.

Обычно властный и вспыльчивый Колумб сохраняет спокойствие. И это действует. Принимается компромиссное решение: подождать еще три дня.

Как обычно, юнги встретили утреннюю зарю гимном, начинавшимся словами: «Благословен будь, свет дневной». С самого утра дули попутные ветры. Но море было бурным, и волны становились все круче.

Впереди шли «Пинта» и «Нинья», сзади — «Санта-Мария», флагманский корабль.

Взметнувшаяся ввысь волна принесла зеленую тростинку. Потом палку. Морякам на «Нинье» удается выловить другую палку, обтесанную — так им представляется — с помощью железа.

Моряки ошибаются: палку обтесывали каменными орудиями. Но этого никто из членов экипажа колумбовой эскадры представить себе не мог: в Европе каменных орудий уже давным-давно не было.

Проплывает мимо уносимая волнами дощечка. Чуть поодаль — усеянная ягодами шиповника веточка.

В десять часов вечера Колумб видит вдалеке мерцание.

Но, может быть, ему это только кажется? «Свет был неясен, и, чтобы удостовериться, не Земля ли впереди, Адмирал вызвал королевского постельничего, Перо Гутьереса, и сказал ему, что он видел свет, и попросил его всмотреться вдаль. Тот исполнил просьбу, также увидел свет. Об этом Адмирал сообщил Родриго Санчесу де Сеговии (полномочному инспектору короны. — А. В.)… и они стали всматриваться и раз или два увидели нечто подобное огоньку восковой свечи, который то поднимался, то опускался».

Был ли и в самом деле этот не очень правдоподобный сигнал (корабли Колумба находились в тот момент не менее чем в 35 милях от берега), решить трудно. Не исключено, что и Колумбу и его помощникам очень уж хотелось подобный сигнал увидеть.

Но когда в два часа ночи матрос с «Пинты» Родриго де Триана, стоявший на носовой надстройке, крикнул: «Земля! Земля!» — тут уж сомнений не было. Прямо впереди по ходу корабля виднелась кромка недалекого берега.

Колумб приказывает убрать паруса и лечь в дрейф.

…Ночной мрак рассеивается, и испанские моряки видят перед собой небольшой холмистый остров, окаймленный цепью рифов.

Не спеша подходят к нему корабли, не спеша огибают массивный береговой выступ.

На острове много зелени — это видно сразу.

И он населен.

С «Санта-Марии» спускают шлюпки. В них занимают свои места хорошо вооруженные матросы.

Первой к берегу пристает шлюпка Адмирала. В ней, кроме Колумба, капитан «Пинты» Мартин Алонсо Пинсон, едва ли не самый опытный моряк во всей эскадре, и Висенте Яньес Пинсон, капитан «Ниньи». Адмирал держит в руках королевский флаг. У капитанов два знамени с зелеными крестами и инициалами правящей в Испании королевской четы «F» и «I», Фердинанда и Изабеллы. Сверху над инициалами — изображение короны.

Пятница, 12 октября 1492 года.

Адмирал выходит первым. Дождавшись, пока высадятся остальные, он призывает обоих капитанов и всех прочих, в том числе Родриго Эсковеду, нотариуса флотилии, и Родриго Санчеса де Сеговию, и просит их под присягой засвидетельствовать, что он, Адмирал, первым, вступил, как оно и было, во владение этим островом от имени короля и королевы, его государей, свершив при этом все формальности, какие требовались.

Составляются тут же на берегу соответствующие акты. Их скрепляют подписями.

Все опускаются на колени, целуют землю и возносят молитву, благодаря Господа за его милость.

Сан-Сальвадором, островом Святого Спасителя, называет Колумб открытую им землю. Ныне этот остров носит двойное наименование: Уотлинг — Сан-Сальвадор.

…Кругом на некотором расстоянии толпились, наблюдая за странными действиями пришельцев, нагие, хорошо сложенные, с красивыми лицами островитяне.

Они держали себя дружественно по отношению к морякам.

«Я дал некоторым из них несколько красных колпаков и стеклянные четки, что вешают на шею, — напишет Колумб, — и много других малоценных предметов. Все это доставило им большое удовольствие. Они очень хорошо относились к нам».

Островитяне вплавь переправляются к лодкам, где находились испанцы, дарят морякам попугаев, мотки хлопковой пряжи и многое другое, с удовольствием получают в обмен бубенчики, погремушки, стекла.

«Мне показалось, — засвидетельствует Колумб, — что люди они очень бедные… Волосы зачесывают они вниз, на брови, только небольшую часть, и притом самых длинных, никогда не подстригаемых, они отбрасывают назад. Некоторые разрисовывают себя черной краской, а кожа у них, как у обитателей Канарских островов, которые и не черны и не белы; другие — красной краской, иные белой, а иные, чем попадется; и одни разрисовывают лицо, другие все тело, а у некоторых разрисован только нос или место вокруг глаз».

Островитяне не знали железа. У них были деревянные дротики. В качестве острия нередко использовался рыбий зуб. Встречались и наконечники из других материалов.

…Когда два дня спустя Колумб отправится в дальнейший путь (остров в общем был бедный, ни золота, ни корицы, ни других пряностей, и ему не терпелось отыскать более богатые земли), он прихватит с собой семь пленников. Двое из них на следующий день бежали, спасаясь, вплавь. Четверо вскоре умерли, не выдержав неволи, и лишь один, его окрестили Диего, станет переводчиком, а потом вместе с Колумбом попадет в Испанию.

• Предыдущая
• 2/38
• Следующая