Как ведьма дракона украла (СИ) - Цыбанова Надежда - Страница 4

— Зелье для восстановления памяти? — оживился Вальдемар.

Я скорбно вздохнула.

— Нет у меня пыльцы черной розы. Вся кончилась.

— Да как же это, — всплеснул руками домовой. Котелок с размаху упал на доски и затих, обзаведясь очередной вмятиной. Опять к кузнецу придется нести. — Закажи через зеркало. — Он еще и пальцем ткнул настойчиво.

— Не могу, — пришлось сознаться. — На все официальные заказы ставят визы ведьмы из главного круга, в том числе и моя наставница. Пыльца черной розы чаще всего используется в зельях, чтобы деток не было. Что подумает обо мне Вельяна, которая дружна с моей бабкой? Да они обе тут быстро нарисуются, лишь бы позор ведьмовской прикрыть. Нет, оставим этот вариант, как самый запасной из всех запасных. Может, сама вспомню. Сколько там варенья было? Ну а если не получится, на ступе сгоняю. Усыплю дракона и слетаю.

Домовой, конечно, поворчал, но смирился.

На лужайку из тех же кустов (что за предрассудки, есть же протоптанная тропинка) вылез староста деревни Верхние Культяпки дядька Фрол. Мужик он был решительный, деловой, рукастый, но ростом не вышел. Мне по плечо от силы. Но энергией заряжал всех вокруг, как Кристалл Восстановления.

— Миладия, что за непорядок? — он обежал сомлевшего Шурха. — Почему клиент лежит на земле? Простыночку могла бы подстелить.

— Клиент, скажите тоже, — я вышла на крыльцо и подбоченилась. — Ходит, мне чувства свои навязывает, работать мешает.

— И? — староста аккуратно почесал лысину, которую старательно прятал за тремя волосинками. — Чем тебя он, как жених, не устраивает? Видный парень, между прочим. От сердца просто отрываем, — он поэтично прижал ладони к груди. — Да и у тебя он гулять не будет. Побоится.

Дракон заинтересованно приподнял голову. Дядька Фрол не растерялся и приветливо кивнул в ответ.

— Я вам не нянька! — от возмущения топнула ногой. Крыльцо вместе с избушкой досталось мне от предыдущей ведьмы, которая на старость лет решила перебраться к цивилизации поближе, и ремонта давно не знало. — Да что же сегодня за день такой! — нога плотно застряла в ловушке из подгнивших досок.

Староста, как ответственный за жизнь и здоровье единственной в округе ведьмы, бросился помогать. Но дракон успел раньше.

Вот болтаюсь я в воздухе и думаю: а не проклясть бы всех, чтобы одной не мучиться.

Пришлось задрать голову и поблагодарить драконью морду, которая удерживала меня за ворот.

— А ну-ка, поставь! — Да, у ведьм с благодарностью не очень. — Живо!

Ящерица послушно открыла пасть, и я поняла, что просто жажду опробовать жаркое из драконятины.

— Уй! — потерла пострадавшую попу и пообещала наглецу: — Я тебя на ингредиенты пущу!

Дядька Фрол неодобрительно поцокал языком:

— Какая животина у тебя непослушная.

И тут удивились все: я, Вальдемар, а больше всех — дракон. Он высунул язык и по-собачьи вильнул хвостом. И дня не прошло с момента нашей забытой встречи, а я уже по повадкам могу определить, что он задумал пакость. Но староста пребывал в счастливом неведенье о мерзком характере крылатого гостя. О чем тот поведал очень скоро. Развернувшись попой к дядьке Фролу, он принялся копать. С усердием. Мужчина только возмущенно булькнул, как оказался в огромной куче свежей земли по самую шею.

— Миладия! — удивленно воззрилась на меня голова старосты. — Это как понимать?

— Драконы разумные, свободные и вольные создания, — с умным видом процитировал Вальдемар мой конспект. — А вы его животным обозвали.

— А мы люди темные, грамотам не обученные, — тут же выкрутился дядька Фрол. Мне кажется, он старостой так и стал, потому что самый хитрый.

Дракон тем временем подобрался к свежей кучке с головой и поднял заднюю лапу.

— Не смей! — взвизгнула я, понимая, что удобряй, не удобряй — ничего путного тут не вырастет. А мой авторитет ведьмы тем временем скатится ниже некуда. — А то блох, хотя нет — термитов натравлю!

Ящер расстроено опустил лапу.

— Так что насчет свадьбы? — поинтересовался староста, не теряя хватку даже в куче неприятностей.

Домовой в доме погремел инструментами и вышел с лопатой на плече.

— А нельзя Милушке замуж, — он деловито поплевал на ладони и споро принялся раскапывать дядьку Фрола. — Она с драконом сговоренная.

Я посмотрела на жениха, тот как-то нервно дернулся и отступил на пару шагов назад. Проказливая улыбка сама расцвела на губах: а это выход.

— Иди сюда, любимый, — ласково пропела я и распахнула объятия.

Дракон затравленно помотал головой.

— Иди же, — моя улыбка скатилась до уровня оскала, — а то хуже будет.

Выбора-то у него, безмолвного, особого то и не было, ведь я решительно настроилась доказать дядьке Фролу нашу неземную любовь. В общем, гонялась я по лужайке за драконом с криками «Целоваться!» минут десять, пока ящер вконец не превратил мои грядки в утоптанный ровный газон. Вальдемар стенал и бегал за нами, умоляя прекратить «любовные игрища». Староста, все еще закопанный, но по пояс, давал, как ему казалось, умные советы.

— Ты ведьму не зли, а то проклянет так, что любой алкоголь будет водой, — сообщил он пробегающему мимо дракону.

— Баба, она ласку любит, — на следующем витке прилетело нам в спину.

— Если гулять соберешься налево, потом на болячки провериться не забудь, — очередная сентенция догнала нас у руин будки задумчивости.

— И комплименты не забывай ей говорить. Ты не скажешь, другой наврет и из семьи уведет, — дядька Фрол даже довольно крякнул. Видать, в планах где-то себе галочку поставил, мол, научил молодежь уму-разуму.

Неожиданно прямо под лапы дракону из леса выпрыгнул оборотень, волк из диких. Опять небось рожают, а людских повитух не признают. Зато ведьма — она своя. И хоть раз бы нормально расплатились! Последняя мзда — живой заяц. Потому что до этого я брезгливо отказывалась брать свежие тушки, с которых еще капала кровь.

Удивились все. Староста, наивно полагавший, что диких в этих краях нет. Домовой, поскольку волк неудачно отскочил назад прямо в развешенное для сушки белье и теперь красовался в моем бюстье вместо чепчика. Дракон, который не ожидал такой стремительной атаки от существа, меньше его в разы. И я, догнавшая «жениха». Бежала я сзади, ну, и поймала, соответственно, хвост.

— Теперь от поцелуя не отвертишься! — грозно пообещала я.

Дикий нервно икнул и попятился.

— Да не ты! — я в сердцах дернула добычу за хвост.

— Милушка! — испуганно пролепетал Вальдемар, глядя, как эта наглая пакость поднимает меня вместе со своей конечностью.

Но помощь пришла от дикого. Перекинувшись (и сразу был опознан мной, как Дьян) оборотень, щелкнул на дракона клыками.

— Ведьму поставь, — с трудом проговорил визитер (дикие они на то и дикие, что человеческим телом плохо владеют), — она еще роды нам должна.

И снова все присутствующие удивились. Дракон даже поднес меня на хвосте к своей морде и укоризненно посмотрел желтым глазом.

— Принять роды я должна. — Нечего тут из ситуевины ситуацию делать. И быстро чмокнула ящера, куда достала. Зря он оскалиться решил. Усмехался на свою же беду. Вот и лобызнула я его прямо в клык. — Все. Я тебя поцеловала, можешь на землю опускать.

Шокированный дракон даже не спорил. Когда под ногами оказалась твердая поверхность, я тут же бросила победный взгляд на старосту.

— И точно жених, — недовольно пробурчал дядька Фрол. — Так отбиваться будут только по большому чувству.

Если припомнить его жену, то тут даже отстреливаться бесполезно. Мне кажется, он с ней обряд прошел только потому, что не смог объяснить свое нежелание. Настырная, проворная и хитрая. Помнится, ко мне пришла за порошком от зубной боли, а спустя пару минут я ее уже вытаскивала из своего сарайчика. Через три — из погреба. Через пять — сгоняла с печи, где она устроилась со всем комфортом и сопела. Так что староста тот еще знаток семейной жизни.

Обратно в избушку мы вернулись, когда верхушки вековых сосен щекотали солнцу брюхо. Мы, потому что дракон увязался за мной. Нет, с одной стороны, ему спасибо, роды прошли гладко и быстро, только от одного вида немаленького ящера, с деловой мордой вылизывавшим вместительный котел, некогда до краев наполненным мясной ароматной похлебкой. А с другой — огромная туча с крыльями, которая нависала надо мной в небе всю дорогу, откровенно бесила. Особенно осознание того, что мне на голову может прилететь мстя. Вонючая и унизительная.