Искра (СИ) - Видум Инди - Страница 41

Тем не менее с одной коробкой шоколадных конфет пришлось расстаться — в этот раз намек Козырева я понял совершенно однозначно. Пришлось пожертвовать в пользу княжеской семьи еще и это. И подумать, что в следующий раз покупки следует упаковывать так, чтобы никому не было видно содержимое.

— Жалко было отдавать конфеты? — спросил Козырев, когда мы выезжали со двора Куликовых.

— Я их все равно покупал в представительских целях, — ответил я.

— В каких целях? — не понял он.

— На случай если Василий Петрович опять пригласит меня на ужин. Чтобы не приходить с пустыми руками, — пояснил я.

— А как же механический паук?

— Паука пока нет, Алексей Фомич, и когда будет, с полной определенностью не скажу. И потом, его нельзя будет съесть.

— Так это же прекрасно. Он на долгое время останется напоминанием о вашем таланте.

Прозвучало ехиндно, как будто Козырев в моем таланте сильно сомневался.

— Боюсь, Анне Александровне такое напоминание не понравится, — намекнул я. — Она дама утонченная, ей пауки вряд ли придутся по нраву.

— Не всегда внешнее соответствует внутреннему, — загадочно сказал Козырев. — Анна Александровна — дама непростая, может быть и утонченной, и очень жесткой по своему желанию. И источник у нее сильный.

— Практикует? — заинтересовался я.

— Раньше ходила в зону едва ли не чаще, чем старшая дочь сейчас. В Володаре у Куликовых целый комплекс был для подготовки бойцов, и она частенько там появлялась.

Козырев помрачнел, как всегда, когда вспоминал о былом величии рода, которому служил.

— Значит, старшая дочь пошла по характеру в маменьку?

— Почему только старшая? Обе княжны получили достаточно серьезную подготовку.

— Я думал… Младшую же в зону не водят?

— Водят, но реже. У старшей больше свободы, как у наследницы. Зато у младшей больше свободы в выборе спутника жизни, хотя и не без ограничений.

— Зачем вы мне это рассказываете, Алексей Фомич? — в упор спросил я.

Он ответил, не отрывая взгляда от дороги:

— Чтобы прояснить расстановку сил в княжестве. Ваш круг общения в этом вам помочь не может.

— Мой круг общения? — хмыкнул я. — У меня его практически нет.

— Вот именно. А близость к князю вам необходима, если вы хотите чего-то достичь.

— Мой опыт говорит о том, что от власть имущих лучше держаться подальше, — прямо сказал я. — Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь.

— Хорошо сказано, — одобрительно кивнул Козырев. — Но вы живете не в вакууме и зависите от владельца земель, где находитесь. Вам вообще разумно заручиться лояльностью Куликова. Вокруг семей, утративших реликвии, в последнее время нездоровая суета и много смертей. Василий Петрович рассказывал о вашей ситуации. Я не уверен, что покушение было со стороны Вороновых.

Не было смысла говорить, что у первого убийцы была моя фотография, отправленная маменькой Вороновым, а у второго — фотография именно моего куска реликвии.

— Заинтересованных лиц может быть несколько, и по разным причинам.

Газеты нестерпимо хотелось изучить, но не на проселочной дороге, на которой бричка тряслась и подпрыгивала. Одно радовало — лошадка Козырева двигалась необычайно быстро и без устали. Я подозревал, что она плод каких-то магических улучшений. Были здесь и такие.

— Может. Обещание Василия Петровича в силе — обо всех подозрительных новых людях вам будут сообщать.

Козырев замолчал, посчитав, что сказал все нужное. А я попытался уложить в голове все, что он на меня вывалил, хотя бы в подобие понятной картины. И это у меня никак не получалось. По всему выходило, что, во-первых, у меня нет всех деталей пазла, а во-вторых, пазлов здесь больше, чем один, и я, как человек, никогда не лезший в интриги, разобраться пока не мог. Как не мог и понять, чего именно ждет от меня Куликов и его представитель Козырев. Поломав немного голову, я плюнул и все из нее выбросил. Так и свихнуться можно. Разгадывай теперь еще и княжеские ребусы, будто мало задачи, выданной богом. Исходя из того, что окружающие считают меня безусым наивным юнцом, вряд ли хоть кто-то принимает меня всерьез…

Когда мы доехали до Дугарска, я поблагодарил Козырева, тщательно скрывая радость от того, что больше нет необходимости в столь неоднозначной компании. И пошел домой, чувствуя себя мокрым, грязным и продрогшим — крыша козыревской брички прикрывала лишь сверху и сзади, а усиливающийся дождь проникал с остальных сторон.

— Как у вас прошел день? — спросил я бросившихся ко мне Валерона и Митю.

В доме тоже было прохладно. Не испытать ли систему отопления? А то окажется, что она вовсе не работает, а к другому варианту обогрева дом не приспособлен.

— На вверенной мне территории за день ничего не случилось, — отрапортовал Валерон, подозрительно радостно виляя хвостом. Поскольку взгляд его был направлен на конфеты, то и радость наверняка была связана с ними же. — А ты как съездил? Почему не купил одежду?

— Купил, — ответил я. — Сейчас все покажу. Сначала сделаем в доме потеплее.

— Давно пора, — тявкнул Валерон. — А то мы с Митей почти превратились в сосульки.

Паук согласно громыхнул. Я повернул рычажок и с удовлетворением заметил, как потекли тоненькие струйки тепла. Скоро дом прогреется.

— Ты чувствуешь холод? — уточнил я.

— Конечно, чувствую, — возмущенно тявкнул Валерон. — Что я, болван деревянный, что ли? У меня энергия на обогрев уходит, между прочим. А могла бы храниться в резерве.

— Тогда у меня для тебя есть подарок.

— Конфеты? — виляние хвостом усилилось. — Обожаю шоколадные.

— Конфеты — стратегический запас для княжны, — обломал я его ожидания. — Монпансье для нас, а то, что в коробках брать нельзя.

— Все остальное — не подарок, а издевательство, — оскорбленно заявил Валерон. — Сам ешь свое монпансье.

Болтая с ним, я переодевался и размещал на вешалке мокрые и грязные вещи. Заодно размышляя, почему мне не пришло в голову купить обычные вешалки в той же Гарашихе? Пока у меня их роль выполняли гвозди, что совершенно недопустимо для костюмов. Нужно хоть поленья, что ли, приспособить под это дело.

Дом уже нагрелся, но температура продолжала расти. Я подошел к артефактному устройству. Похоже, никакого стопора в нем не предусмотрено и нет никакой градации по уровню нагрева. Включаешь — сразу шпарит на максимум, выключаешь — потихоньку начинает остывать. Не слишком комфортный вариант нагрева. Но быстрый, не поспоришь.

Я отключил нагрев помещения, потому что иначе его скоро можно будет использовать в качестве бани, после чего подошел к кровати и разрезал бечевку.

— Ого, — прокомментировал Валерон. — Любишь ты себя, как я погляжу. А для несчастного меня даже конфетку зажал.

— Тебя я тоже люблю. — Я выудил из общей кучи комбинезон и ботиночки и протянул Валерону. — Примерь.

— Это что? — подозрительно спросил Валерон и дернул носом.

— Утепление для тебя. Ты же со мной в зону отправишься зимой. Вот я и подумал о тебе, чтобы ты не замерз.

— Но это же кролик! — возмутился помощник. — Ты купил мне шубу из кролика! Какой позор!

— Зато она совершенно новая, в отличие от моей одежды, — возмутился я. — А из чего ты хотел? Из горностая?

— Было бы неплохо. Мне бы пошло, — гордо сказал Валерон.

— Хорошо, когда в следующий раз поеду в Гарашиху, сдам в магазин, — согласился я и сделал вид, что убираю. — Там, правда, больше никакой собачьей одежды нет, но лучше без нее, чем с неправильным мехом.

— Э-э-э, стой, — всполошился Валерон. — Не надо торопиться. Давай я хотя бы померяю. Может, всё не так плохо, как кажется.

Глазомер у меня оказался хороший: комбинезон был как раз по Валерону, а ботинки плотно облегали лапы и не норовили свалиться. Сделано все было аккуратно и прочно. А уж песик в этом комплекте выглядел пижон пижоном.

Валерон повертелся вокруг себя, потом взобрался на табуретку и попытался разглядеть свое отражение в окне. Даже попрыгал, чтобы уж наверняка понять, как смотрится.