Лекарь в мире ЗОМБИ 4 (СИ) - Орлов Сергей - Страница 4

— Хер с ними, — бросил я, не замедляя шага. — Я и не собирался их бросать насовсем. Но если эти трусы думают, что безопаснее сидеть здесь, пока Рогов превращает Академку в свой личный концлагерь — это их проблемы.

— Они просто не знают того, что знаешь ты, — напомнила Нина. — Для них это все… абстрактно.

Я остановился и повернулся к ней, глядя в глаза.

— Завтра на рассвете я иду на Академку. С их согласия или без него.

— Пойдем ко мне, — прошептала Нина. — Тебе нужен сеанс. И не только для контроля над трансформацией.

Мы поднялись на третий этаж, в небольшую комнату, которую Нина превратила в свой личный уголок. Простая кровать, стол, несколько книг, свечи — немного, но это создавало ощущение уюта и безопасности.

Нина усадила меня на кровать и встала напротив, положив руки мне на виски. Ее пальцы излучали мягкое голубоватое сияние, которое медленно распространялось по моему телу.

— Расслабься, — шептала она. — Позволь энергии течь. Не сопротивляйся.

Я закрыл глаза, отдаваясь исцеляющему потоку. Я чувствовал, как тьма внутри отступает, сворачивается, прячется в самых дальних уголках сознания. Голос затихал, становясь едва различимым шепотом.

Сеансы с Ниной стали моим спасением за эти две недели. Только благодаря им я смог вернуть себе подобие контроля, стать снова похожим на человека, а не на монстра, в которого превращался.

— Лучше? — спросила она, когда сеанс закончился.

— Намного, — кивнул я. — Спасибо.

Нина присела рядом со мной на кровать, ее рука легла на мое колено.

— Я бы хотела пойти с тобой, — сказала она тихо. — Но ты сам видишь, что это невозможно. Они не справятся без меня.

— Знаю, — кивнул я. — И не стал бы просить тебя об этом. Рогов не тот человек, с которым можно шутить.

— Ты справишься без наших сеансов? — спросила она с легким беспокойством.

— Вполне, — я позволил себе слабую улыбку. — Сейчас я контролирую трансформацию гораздо лучше. Просто хочу перестраховаться.

— И всё же, — Нина посмотрела мне в глаза, — постарайся вернуться как можно скорее.

— Обещаю, — кивнул я, хотя мы оба знали, что в этом новом мире обещания мало что значат.

— Проведем последний сеанс перед уходом? — предложила Нина с легкой улыбкой. — Не только для контроля трансформации.

Она наклонилась и поцеловала меня — сначала нежно, затем все более страстно. Ее руки скользнули под мою футболку, ощущая напряженные мышцы.

— У меня есть особый метод терапии, — прошептала она, отрываясь от моих губ. — Очень эффективный.

Ее руки спустились к моему ремню, ловко расстегивая пряжку. Я откинулся назад, позволяя ей взять инициативу. Нина соскользнула на пол между моих коленей, глядя на меня снизу вверх с дразнящей улыбкой.

— Просто расслабься и позволь мне позаботиться о тебе, — прошептала она, освобождая уже твердый член.

Ее губы скользнули по стволу, язык дразняще прошелся по всей длине, прежде чем она взяла его в рот. Я застонал, запуская пальцы в ее короткие волосы. Ощущения были невероятными — влажное тепло ее рта, нежное давление языка, идеальный ритм движений.

Нина действительно знала, что делает. Она варьировала темп и давление, иногда замедляясь, дразня головку языком, иногда ускоряясь, доводя меня до края, но не переступая его. Ее руки ласкали мои бедра, а глаза — эти удивительные карие глаза — не отрывались от моего лица, следя за каждой реакцией.

Я чувствовал, как напряжение нарастает внутри, но не только физическое. Что-то еще происходило на более глубоком уровне. С каждым движением ее губ, с каждым легким прикосновением ее пальцев, тьма внутри меня отступала все дальше, уступая место чему-то теплому, светлому, почти забытому.

Человечности.

Когда оргазм наконец накрыл меня, это было похоже на взрыв — не только физический, но и эмоциональный. Волна удовольствия прокатилась по всему телу, вытесняя последние следы темной сущности. На несколько благословенных секунд я был просто человеком — не Желтоглазым, не псиоником, не воином, а просто мужчиной, наслаждающимся близостью с женщиной.

Нина поднялась и села рядом со мной, ее глаза сияли от собственного удовольствия и гордости.

— Все еще думаешь, что тебе лучше идти одному? — спросила она с легкой улыбкой.

Я рассмеялся — искренне, от души, впервые за долгое время.

— Ты убедила меня, — сказал я, притягивая ее к себе для поцелуя.

В этот момент в дверь постучали — резко, настойчиво. Мы едва успели привести себя в порядок, когда дверь распахнулась, и на пороге появился Петрович. Его лицо было бледным, а глаза — расширенными от волнения.

— Макар, — выпалил он, тяжело дыша. — Ты должен это увидеть. Срочно.

— Что случилось? — я мгновенно напрягся, вскакивая на ноги.

— Со стороны больницы, — Петрович сделал паузу, пытаясь отдышаться. — Там… там какая-то активность. Странные звуки, будто кто-то намеренно приманивает зомби.

— Приманивает? — я нахмурился. — Зачем?

— Не знаю, — покачал головой инженер. — Но это определенно люди. Они используют какие-то металлические предметы, создают ритмичный шум. И зомби… они двигаются как-то странно. Как будто их направляют.

Мы с Ниной обменялись встревоженными взглядами.

— Веди, — коротко бросил я, хватая куртку.

Июньское солнце палило нещадно, превращая крышу фитнес-центра в раскалённую сковородку. Пот стекал по спине, но меня это мало беспокоило — внутренние изменения словно перестроили восприятие тела, и жара ощущалась скорее как информация, чем как дискомфорт.

Я вглядывался в сторону больницы, пытаясь определить источник звука, который не давал покоя уже несколько дней — ритмичный металлический лязг, слишком упорядоченный, чтобы быть случайным.

Петрович подошел ближе, утирая платком красное от жары лицо.

— Опять этот звук, — он кивнул в сторону больницы. — Уже третий день. Сначала был еле слышен, думал — мертвяки в воротах застряли или в решётке какой. А теперь… теперь словно ближе стал. И ритм какой-то… осознанный, что ли.

Я прислушался, ощущая, как внутри поднимается тревога. Не просто тревога — предчувствие. Кто-то целенаправленно создавал этот шум. И этот кто-то явно делал это не просто так.

— В последние дни мертвецов стало больше, — Петрович опёрся о парапет, щурясь от яркого солнца. — Особенно между нами и Академкой. Как будто невидимая стена растёт. Ещё неделю назад можно было пройти, если осторожно. Сейчас уже не пробиться.

Я молча кивнул, сопоставляя факты. За две недели в фитнес-центре я не раз посылал разведчиков проверить ситуацию. И всякий раз они возвращались с тревожными вестями: путь к Академке становится всё опаснее, мертвецов на дороге прибавляется с каждым днём. Если сначала я списывал это на естественную миграцию зомби, то сейчас…

— Их направляют, — произнёс я, наконец. — Раньше мертвяки стягивались к Академке, а теперь…

— А теперь идут сюда, — закончил Петрович, вытирая испарину со лба. — Как по чьей-то указке.

Зубы сами собой сжались от ярости. Теперь всё встало на свои места — Рогов методично выстраивал барьер из мертвецов между нами и Академкой. Этот хитрый ублюдок точно знал, где я нахожусь, и теперь отрезал все пути для возвращения. Оставался только один вопрос — зачем? Зачем держать меня подальше от метро, вместо того чтобы просто послать отряд и закончить всё быстро?

— Пойду проверю, что за херня там происходит, — я решительно направился к лестнице.

— Один? — в голосе Петровича звучало беспокойство. — Если это ловушка…

— Вот и выясню, — я обернулся через плечо. — Собирай совет. Если не вернусь через час — эвакуируйте всех.

Я быстро и бесшумно двигался к больнице, пересекая Муринский парк. Дорогу удалось преодолеть за считанные минуты, не встретив ни одного мертвяка.

Многоэтажка напротив Елизаветинской казалась идеальной наблюдательной точкой. Проскользнул внутрь через черный ход, поднялся на четвертый этаж и выбрал квартиру с окнами, выходящими на больничный комплекс. Дверь поддалась после нескольких ударов плечом.