Шеф с системой. Гамбит повара (СИ) - "Afael" - Страница 29

В центре этого ада, у стола с отварами, стоял Демьян. Когда он увидел меня, на его лице отразилась сложная гамма чувств: ненависть, удивление и, вопреки всему, тень отчаянной надежды.

Наступила напряженная тишина. Все разговоры стихли. Все взгляды — и больных, и здоровых — были устремлены на меня.

Я прошел прямо к его рабочему столу, где уже были расставлены чистые котлы и ступки, положил на стол свой мешок со свежими травами и, только после этого, медленно повернулся к лекарю, который стоял, скрестив руки на груди.

— Спасибо, Демьян, — сказал я ровным, деловым тоном, в котором не было и намека на издевку. — Ваша предусмотрительность экономит нам драгоценное время.

Я видел, как его лицо исказилось, словно он проглотил желчь. Он ничего не ответил, лишь коротко, дергано кивнул, не в силах вымолвить ни слова.

Я высыпал на стол свежие, полные жизни коренья, мхи и цветы. Их яркие краски и живой, лесной аромат были разительным контрастом с серой атмосферой смерти, царившей в лазарете.

Демьян смотрел на свежие травы и коренья, которые я нашел, на мое решительное лицо, на умирающих воинов вокруг. Я видел, как в его глазах идет чудовищная борьба между гордыней и долгом.

Затем он медленно повернулся к своим ученикам.

— Несите ему все, что он просит, — процедил Демьян, и в его голосе было столько злости, что мальчик вздрогнул. — И помогайте во всем. Беспрекословно.

Работа по созданию противоядия началась.

Стоило мне встать за стол как словно вся тяжесть мира обрушилась на плечи, но я пришел сюда не как гость, а как командир, а командовать мне предстояло перепуганными учениками лекаря и Матвеем, которого я велел привести сюда.

Первым делом я внес порядок в этот хаос.

— Ты, — я указал на одного из старших учеников Демьяна, который растерянно смотрел на меня. — Отвечаешь за постоянный жар под вон теми двумя котлами. Огонь не должен ни погаснуть, ни разгореться слишком сильно. Справишься?

Мальчик, ошеломленный тем, что к нему обратились с конкретным, понятным приказом, а не с паническим криком, решительно кивнул.

— Ты, — я повернулся к другому, — отвечаешь за чистоту. Мне нужны идеально чистая посуда и вовремя. Чтобы ни пылинки. Ты, — я указал на третьего, — отвечаешь за поднос чистой воды из малого колодца. Постоянно.

Они смотрели на меня с изумлением, но тут же бросились выполнять приказы. Впервые за последние сутки в их действиях появилась логика и цель.

Я повернулся к своему ученику.

— Матвей, — сказал я, и он тут же подошел, сжимая в руках восковую дощечку и грифель. — Ты будешь моими вторыми руками и моей памятью. Мы готовим не похлебку, а создаем лекарство. Каждый грамм, каждая капля — все должно быть записано. От точности зависит жизнь людей.

Он посмотрел на меня и кивнул со всей серьезностью.

Все это время в углу, скрестив руки на груди, стоял Демьян. Я чувствовал на себе его испепеляющий, полный ненависти взгляд, но полностью игнорировал его. Вступать с ним в пререкания означало бы потерять драгоценное время и авторитет. Моя власть сейчас была не в словах, а в действиях. Его молчаливое присутствие было лучшим доказательством того, кто здесь теперь главный.

Я разложил на чистом столе свои лесные сокровища. Три кучки свежих, еще пахнущих лесом и болотом, растений.

— Записывай, Матвей, — начал я свой урок, одновременно приступая к работе.

Я взял в руки пучок склизкого, темно-зеленого мха.

— Это «Губчатый мох». Он, как губка, впитает в себя ту «рудную отраву», что сидит в крови воинов, и вычистит ее. Очищение — это основа нашего отвара.

Затем я взял в руки багровый, узловатый корень.

— Это «Огненный корень». Яд усыпляет тело, делает его слабым, а этот корень заставит кровь бежать быстрее, а сердце — биться сильнее. Он пробудит их тела, заставит их бороться. То что нам и нужно при отравлении.

Наконец, я взял в руки самые драгоценные и самые опасные из моих находок — маленькие, светящиеся голубым светом цветы.

— А это, — я понизил голос, и Матвей подался вперед, боясь пропустить хоть слово, — это «Искра-цвет». Он — ключ нашего противоядия. Яд не просто тело травит, он гасит в человеке жизненный огонь. Душу студит, волю к жизни отнимает. Этот цветок — он как искра, брошенная в сухие дрова. Он заставит все нутро человека вздрогнуть, как от удара грома. Пробудит в теле его самую глубинную жажду жизни, заставит саму душу бороться с ядом. Это, Матвей, можно сказать, возрождение.

Я закончил объяснение и посмотрел на своего ученика. Он смотрел то на травы, то на меня, и в его глазах горел огонь понимания. Он увидел настоящее чудо, которое вскоре родится из знания, а не из колдовства.

Пора приступать к делу.

— Матвей, — начал я, — «Губчатый мох» тщательно промыть в трех водах, затем в этот котел. Залить чистой водой и поставить на самый слабый огонь.

Ученик Демьяна уже было взялся за кочергу, чтобы подбросить дров, но я остановил его.

— Стой. Не кипятить. Нужно томить на медленном огне.

Парнишка замер, и я увидел в его глазах недоумение. Для него, как и для моих поварят обучавшихся у Прохора, «варить» означало одно — заставить воду бурлить как можно сильнее.

— Но почему, господин Алексей? — осмелился спросить он. — Так же быстрее будет.

Я подошел к котлу и положил ладонь на его еще прохладную медную стенку.

— Быстрее — не значит лучше. Запомни этот главный закон не только в готовке, но и приготовлении лекарства. Бурное кипение — это враг любой тонкой работы. Оно как кузнечный молот убьет всю живую силу мха, превратит его целебный дух в пар и выпустит в воздух. К тому же, кипение сделает отвар мутным, грязным, а нам нужна чистая, как слеза, основа для лекарства.

Я посмотрел на него, убеждаясь, что он понимает. Остальные ученики тоже прислушались, внимательно впитывая информацию. Только Матвей поглядывал на них с гордым видом. Он-то уже знал об этом.

— При томлении вода медленно, по капле, уговаривает мох отдать всю свою пользу, вытягивает из него каждую крупицу очищающей силы, не разрушая ее. Нам же нужно забрать все, что способен дать мох.

В глазах учеников вспыхнул огонек понимания. Они смотрели на котел уже не как на посудину, а как на алхимический сосуд. Старший ученик кивнул и, взяв кочергу, начал не подбрасывать, а, наоборот, аккуратно отодвигать самые горячие угли, создавая идеальный, слабый жар.

Пока он выполнял приказ, я занялся вторым компонентом. Взял несколько багровых «Огненных корней» и положил их в каменную ступку.

— Этот корень, — объяснил я ученикам Демьяна, которые с интересом наблюдали за мной, — силен, но в нем есть и яд, и лекарство. Наша задача — отделить одно от другого.

Я растер корень в ступке, превращая его в волокнистую, пахнущую остротой кашицу. Затем переложил ее в небольшой медный котелок, залил водой и поставил на огонь. Через несколько минут жидкость закипела, приобретая мутный, неприятный красновато-бурый оттенок и резкий запах.

Один из учеников Демьяна, наблюдавший за мной, нерешительно кашлянул. — Господин советник… оно… выглядит как яд.

— Сейчас это яд, — спокойно согласился я, снимая котелок с огня. — А мы сделаем из него лекарство. Смотрите внимательно и запоминайте. Это старый секрет, которому научила меня матушка.

Я дал отвару немного остыть, поместив котелок в приготовленный лед. Затем взял то, чего никто не ожидал — два сырых куриных яйца. Отделил белки от желтков. Взбил их до образования пены. На глазах у ошеломленных учеников я вылил белки в котелок с мутным отваром и начал быстро размешивать, пока жидкость не стала однородной.

А затем началось то, что для них было магией.

Я вернул котелок на самый-самый слабый жар. Не касался его руками, не шептал заклинаний. Просто ждал и наблюдал, но в то же время, невидимо для других, я сосредоточился, активируя свой улучшенный навык

[Нейтрализация Токсинов]. Мой Дар работал в синергии с физическим процессом очистки, ускоряя его и делая совершенным.